– Не перебивай!

– Да, боярин, прости.

– Возьмешь с собой надежных, верных людей. Получишь царскую грамоту с неограниченными полномочиями. Ты должен смотреть за настроениями Нагих, за Дмитрием и, если понадобится, сделать так, чтобы его не стало.

– Как? – воскликнул Битяговский. – Ты хочешь, чтобы я взял на себя смертный грех?

– Нет, дьяк. Тебе не потребуется лично устранять Дмитрия. Надобно подобрать людишек, способных это сделать, держать их при дворе Нагих. Когда потребуется, они сделают то, что надо. Все грехи лягут на меня. Ведь это я задумал убрать Дмитрия, коли потребуется.

– Боюсь, не смогу, боярин.

Годунов вновь подошел вплотную к Битяговскому.

– У тебя, Михайло, есть выбор. Ты делаешь то, что нужно мне, либо твоя жена уже завтра будет рыдать над твоим гробом.

– А Клешнин Андрей Петрович знал, что ты мне предложишь?

– Нет! Об этом известно только тебе и мне. Откажешься, подпишешь себе приговор. Я не могу допустить, чтобы эти замыслы вышли за пределы моего дома. Согласишься – узнаешь, что такое настоящая милость, когда я стану царем. Ты можешь рассчитывать на нее. Власть государя безгранична. Он может из любого худородного мужика сделать боярина, князя, наделить землями, одарить богатством. Так каков твой выбор, дьяк?

– Я согласен!

Годунов усмехнулся.

– Еще бы. Я не встречал ни одного человека, который добровольно взошел бы на плаху. Таких просто нет. А теперь о деле. Итак, ты должен приблизить к себе людей из Углича, которым придется… ну ты понял. Можешь взять таковых с собой из Москвы.

– Я найду нужных людей здесь. Проще, конечно, это было бы сделать в Казани или во Владимире, но и в Первопрестольной найдутся те, кто желает заполучить богатства и милость. Они должны знать, что им придется делать…

– Нет! Об этом пока никто знать не должен. Когда придет черед, ты получишь мой указ и откроешься тому человеку, кого выберешь исполнителем.

– Но он позже может раскрыть тайну.

– Да, может. А посему от него придется избавиться. Так что подбирай человека, которого будет не жаль.

– Я все понял, боярин!

– Ты сейчас подумал, а не избавится ли коварный боярин и будущий царь от тебя. Не бойся, Михайло. Мне надежные люди будут нужны и после вступления на престол. Найти их не просто. Это врагов нажить легко. Друзей, единомышленников надобно беречь, ибо в них опора государя. Выбрось из головы плохие мысли.

– Я верю тебе, боярин, – сказал Битяговский. – Другого выхода у меня нет, – невольно проговорился он.

– Ничего, Михайло. Наступит время, когда ты будешь сидеть в роскошных палатах своего большого каменного дома, окруженный слугами и любящей семьей, и вспоминать этот день как самый счастливый в своей жизни. Да, дело тебе предстоит непростое, но цель оправдывает средства. Главное в жизни человека – цель, которую он стремится достичь любой ценой. Тогда у него появляются силы.

– Ты прав, боярин, – сказал Битяговский и расправил плечи, что не прошло мимо внимания Бориса.

Этот незаурядный мастер интриг мог видеть дальше других, опережать события и принимать верные решения. Годунов понял, что Битяговский не подведет. Да, на дыбе он молчать не станет, но что сможет сказать? Мол, Годунов готов убить ребенка, дабы взойти на престол, заполучить верховную власть? Но ведь она и сейчас в его руках. Иван Васильевич Грозный умер шесть лет назад. С тех самых пор Борис и правит государством. Так будет и далее. Но пора ему стать царем, самодержцем. Быть всесильным, но вторым – это не для Годунова. Так кто посмеет упрекнуть его в заговоре? Царь Федор не даст боярам выступить против него. Он, как мальчишка, до сих пор влюблен в Ирину. При полной поддержке царя, а значит и церкви, Борис сам обезопасит себя. Так что Битяговский вполне подходит.

Дьяк молчал, пока Годунов, занятый размышлениями, ходил по зале.

Борис остановился, повернулся к Битяговскому.

– Что ты сказал, дьяк?

– Я сказал, что ты прав, боярин!

– Да, я прав, Михайло, как и всегда. Ты хочешь что-то спросить?

– Когда мне следует быть в Угличе?

– Чем быстрее, тем лучше. Но если для подбора нужных людей потребуется время, то не торопись.

– Я готов уже сейчас сказать, кого хотел бы взять с собой.

– Да? Интересно. Говори.

– Супругу с сыном Даниилом, племянника Никиту Качалова.

– Все?

– Да.

– Андрей Петрович Клешнин сделал правильный выбор. Семья, это хорошо. Родственники не выдадут, особенно если знать ничего не будут. Я одобряю твой выбор, Михайло, и, заметь, делаю это едва ли не первый раз в жизни. Не припомню, когда вот так, с ходу, соглашался с кем-либо.

– Я ценю это, боярин.

Годунов присел в кресло.

– Значит так, Михайло. Ты едешь в Углич по прямому указанию царя Федора. Грамоту получишь завтра же. В ней будет указано, что цель твоей миссии в Угличе – в первую голову надзор за тем, как исполняется воля царя. Ведь Федор отправил Нагих не в ссылку. Им был дан удел. По грамоте ты являешься оберегателем всех прав Дмитрия. Этим покажешь, что все слухи о том, что Федор не признает брата, пусты и беспочвенны. Государь не забыл Дмитрия и желает ему благоденствия. Ты явишься как защитник царевича от всех бед, которые могут грозить ему. Я делал тебе замечание по поводу слова «царевич», но в Угличе ты должен обращаться к Дмитрию только так, держаться с ним ласково. А вот по отношению к Нагим, особенно к Марии Федоровне, проявляй строгость. Проверяй их доходы. Недавно Мария Нагая заявила, что царь Федор, а вернее я, Борис Годунов, уменьшает средства, которые выделяются в Углич из казны. Проверь и это. Вывод должен быть однозначным – Нагие получают больше, чем им требуется. Докладывай мне о том, что Мария Федоровна прилюдно говорит, будто Дмитрий болен падучей немощью из-за порчи, напущенной на него кем-то из ближнего окружения царя Федора. Нагие пытаются привлечь к себе темных личностей, недовольных царем, готовят заговор. В общем, Михайло, ты должен высылать мне донесения, порочащие Марию Нагую и ее родственников. Они плохо заботятся о Дмитрии, не лечат его. Это будет неправдой, но нужной нам. Вступай с Нагими в ссоры, открыто высказывай им упреки…

– Но подобное поведение бросит тень и на тебя, боярин.

Борис поморщился.

– Не люблю, дьяк, когда кто-то перебивает меня. Не след делать это. У тебя будет время спросить.

– Еще раз прости, боярин.

– Ладно, Михайло. Я отвечу тебе. Какие претензии могут возникнуть у Нагих ко мне, если в Углич тебя отправляет сам царь Федор с намерением защитить законные интересы брата? Донесения ты будешь отсылать с гонцом к царю Федору. Как они попадут ко мне, не твоя забота. Никто не узнает о нашем с тобой сговоре. Смотри сам не допусти ошибки. Жене твоей надо будет войти в приятельские отношения с мамкой Дмитрия Василисой Волоховой, кормилицей Ариной Тучковой, постельницей Марией Колобовой. Насколько мне известно, Дмитрий часто играет с сыновьями Тучковой и Колобовой. Сыну твоему и племяннику надобно быть при дворе Нагих, подружиться там с Осипом, сыном Василисы Волоховой. Твои родные должны относиться к Нагим дружественно. Ты меня понял?

– Да, боярин!

– А вот теперь можешь спрашивать.

– У меня вот какой вопрос, боярин. Выполняя твой наказ, я попаду в немилость не только к Марии Федоровне. Это не страшно. Против меня выступят и ее братья, Михаил и Григорий…

– Не посмеют! Мария Федоровна, та да, молчать не будет, а вот братьям выступать против воли царя резону нет. За это можно и головой поплатиться. Конечно, приязни от них не жди, только пакостей, но мелких. Да, они готовы будут разорвать тебя на куски, как сделали бы и со мной, однако открыто против воли царя не выступят. Ты будешь защищен царской грамотой. Не обращай на них особого внимания.

Битяговский кивнул. Он все понял и не имел никакой возможности отказать Борису. Дьяк знал, что коли тот обещал казнить его, то так и сделает, и согласился со всем.