Хисрау-Баянкули был тестем Абдуллы, сына амира Казагана, и рассчитывал приобрести большое влияние и почет со вступлением на престол Абдуллы, поэтому, видя, что его мечтам не суждено сбыться, он вместе с Туглук Тимуром решился отделиться силой от амира Казагана.

Я известил об этом Казагана, которому был предан, как сын, и амир написал завещание в мою пользу, чтобы по смерти его я был султаном Туранской области».[42]

Как показали дальнейшие события, заклятые враги Казаган-бека и не думали отказываться от своих коварных планов. И в 1358 году, «будучи в неведении о делах судьбы, он (Казаган-бек. – А. М.) вместе с пятнадцатью своими людьми, все безоружные, вышли верхом из Сали Сарая, перешли Джайхун и в Арханге, стали охотиться, пустив ловчих птиц.

В то время как они пускали птиц…, Кутлуг Тимур (в «Автобиографии» Туглук Тимур. – А. М.), сын Бурулдая, из рода орнат, зять Казаган-бека, еще с вечера находился в засаде, чтобы в удобный момент прикончить сего справедливого бека. Уговорив на это дело нескольких нечестивых, найдя в беспечности того дражайшего бека (Казагана. – А. М.), сделали его мучеником (убили. – А. М.) и бежали в сторону Кундуза. Несколько служивых людей бека, узнав о том, что он стал мучеником, пустились вскачь за Кутлуг Тимуром, ] настигли его около Кундуза и изрубили на куски…

После кончины отца он (сын Казаган-бека, царевич Абдулла. – А. М.) пришел из Самарканда и сел на место отца, и все беки подчинились ему.

Когда он стал правителем, как и его отец, то признал ханом (Цагатайского улуса. – А. М.) Баянкули-хана и повиновался ему.

При жизни отца он всегда находился в Самарканде, ему нравился климат той местности. В его душу запала мысль пойти в Самарканд, сделать его столицей и вместе с собой взять Баянкули-хана. Сколько ни уговаривали его, с точки зрения доброжелания, Каратгу-бек и другие беки отца: «Не следует удаляться в другое место от места, доставшегося от отца», он не прислушался к их словам.

Там же, в тот же год, проявив похоть на гарем Баянкули-хана, он убил хана и вместо него возвел в ханство Тимур-шах Оглана, сына Йасун Тимур-хана…

После того, как Абдулла Мирза убил Баянкули-хана, это было ему к несчастью, и Баян Сулдуз, собрав войско в Хисари Шадмане, направился в сторону Самарканда. В области Кеш к нему присоединился со своим войском амир Хаджи Барулас ибн Нуралки ибн Намула ибн Йасу Мунке ибн Карачар ноён (в эпоху Тамерлана владетель рода баруласов, родственник нашего Героя). Договорившись, они пошли против Абдуллы Мирзы и, сразившись, обратили в бегство Абдуллу и прогнали его братьев, а также возведенного им в ханство Тимур-шаха.

Абдулла Мирза, отступив, перешел реку Аму и остановился за Багланом, в Андарабе. Там он провел время до тех пор, пока его жизнь не подошла к концу. И весь род, близкие и челядь Казаган-бека разбежались в разные стороны и пошли странствовать».[43]

Как явствует из вышеизложенного, Баян Сулдуз-бек и Хаджи Барулас-бек, в то время самые уважаемые из владетелей областей или уделов, взяли власть в Мавераннахре. Однако в своей «Автобиографии» Тамерлан рассказывает о том, что в то время в триумвират правителей Самарканда вместе с ними входил и он сам: «Собрав войско, я двинулся в Самарканд. По пути я встретил Баяна-Сальдура (у Шереф ад-дин Али Йазди – Баян Сулдуз-бек. – А. М.), который, вместе с бывшим в его распоряжении войском, присоединился ко мне. Мы достигли границы Шаша. Кроме того, мне удалось уговорить и амира Хаджи Баруласа присоединиться к нам… Мы все, втроем, направились к Самарканду.

Мавераннахром в это время правил Тимур Шах (так называемый, «подставной» хан-чингисид. – А. М.). Своим возвышением он был всецело обязан Туклук Тимуру и Баян-Кули, которые его поддерживали.

После кровопролитного сражения нам удалось выгнать из Самарканда Тимур Шаха, и мы овладели Мавераннахром. Все мы втроем: я – Тимур, амир Хаджи Барулас и Баян-Сальдур заключили союз и мирно владели Самаркандом, пока Баян-Сальдур, опившись вина, не умер.

По смерти Баян-Сальдура его права на власть в нашем тройственном союзе перешли по наследству к его сыну, но амир Хаджи Барулас задумал хитростью отделаться от этого союзника и стал принимать к тому меры. Я несколько раз усовещивал его, но это на него не действовало, и он по-прежнему продолжал свои происки. Такие действия амира Хаджи Баруласа развили в среде населения смуты и раздоры».[44]

Помимо перечисленных выше «союзников», на царствование в Мавераннахре претендовали и правители других областей: «Область Ходженда находилась в руках Баязид Джалаира. Некоторые округа были под властью Хусайна ибн Мусалла ибн Казаган-бека, и он претендовал на земли своих отцов.

В Балхе стоял Олджай Буга Сулдуз, и там он претендовал на царствование.

В Шибургане стоял Мухаммад Хаджа Апарди из найманов, и он также претендовал на царствование.

Бадахшанские шахи в своих горах не подчинялись друг другу, и у каждого из них в голове были амбиции о власти.

В области Хутталана находились Кайхусрав и Улджайту Апарди. А Хизр Йасури, исконной родиной которого были Сарипул и Таткант, которые относятся к области Самарканда, правил ими и, собрав всех йасуриев, никого не признавал.

Между указанными беками происходили постоянные и многократные противостояния и сражения, и много людей погибало.

Поскольку в Цагатаевом улусе каждый был себе главой, по той причине страна была расстроена, а народ был в замешательстве».[45]

Именно в этих условиях шел процесс мировоззренческого становления нашего Героя. Судя по источникам эпохи Тамерлана, в формировании важнейших элементов его мировоззрения: системы ценностей, идеалов, убеждений, нравственных качеств, помимо обстоятельств его собственной жизни, большую роль сыграли легендарная генеалогия монголов, в том числе, его собственного рода барулас, поведанные ему в детстве отцом, победоносное прошлое Великого Монгольского Улуса и его плачевное настоящее, свидетелем которого он являлся сам. А поскольку Тимур был мусульманином, в его духовной жизни огромную роль сыграли мусульманские шейхи. Не случайно, в конце жизни Великий эмир Тамерлан говорил, что «… счастье, которого я достиг столькими беспокойствами, трудами и опасностями…, дано мне небом, благотворным влиянием религии Магомета (да даст ему Бог мир) и могущественным ходатайством потомков и сподвижников его».[46]

Первым таким сподвижником, на советы и благословение которого стал опираться молодой Тимур, был «… шейх по имени Шамсуддин ал-Фахурий (в других источниках он именуется Шемс ад-дин Кулаль. – А. М.).

Он был уважаем и почитаем (народом) тех земель, и те, которые начинали все свои религиозные и мирские дела, опирались на него (советы, благословение).

Согласно сказаниям, Тимур, являясь бедным и беспомощным, был одурманен манией величия; когда он был на грани бедности, у него кроме хлопчатобумажной одежды больше ничего не было, то он эту единственную одежду продал, а на вырученные деньги купил козу и, чтобы осуществить свою мечту, направился к упомянутому шейху.

Он завязал один конец веревки на шею и, опираясь на финиковый посох, предстал пред взором шейха. Когда Тимур вошел к этому шейху, тот находился среди своих мюридов (учеников) и был занят обращением молитвой к Аллаху. И пока они не завершили молитву, Тимур ждал стоя.

Как только взор шейха упал на Тимура, тот сразу же поспешил поцеловать его руку и приложил свою голову к его ногам. Немного подумав, шейх поднял голову и, обратившись к своему обществу, сказал: «Этот человек будто бы жертвует Всевышнему Богу свою честь и богатство стоимостью дешевле, чем крылья мухи, и за это он хочет получить нашей поддержки. Мы должны ему помочь и не должны отказаться, отвергнув его. Слушай, общество, благословите его и помогите ему, чтобы он достиг желаемого!»…