В домашних заботах своих бесконечных.

Хозяйка, которых еще поискать.

Супруга прекрасная, дочка и мать.

И бабушка, что даже трудно представить.

И, жестом небрежным прическу поправив,

Вновь мимо проходит с улыбкою легкой

Красивая женщина с мягкой походкой…

– Зефир –

Песчаные замки разрушит дыханьем

И, небо нахмурив, от ранней весны

Мужает до летнего солнцестояния,

С Атлантикой и Средиземным на «ты».

Врывается в окна и с силою треплет

Палатки у летних кафе он смешно.

Он теплый и влажный… Внезапно задремлет,

Дыханием легким пьянит, как вино.

И снова задует и, хвастая силой,

Несется стремглав, все снося на пути.

Лишь вдаль уходя от Атлантики милой,

Отставит он резвые игры свои.

Посланник весны, тихой поступью, мягко

Приносит с собою цветочный ковер

И вкрадчиво, в ухо, без резкости всякой

Расскажет, откуда и как он пришел…

«Фавоний » – у римлян его называли,

А греки зовут его просто – «Зефир».

С бокалом вина, в небольшом ресторане,

Начну рассуждать про десерт, что так мил.

Он бурей ворвется, как ветер Фавоний,

Кому-то, быть может, покажется груб…

Как в буре песчаной, сознание тонет,

Когда лишь касаюсь зефиром я губ…

И мягкий и влажный (характер меняет,

Когда попадает зефир на язык)…

В феерии вкуса и нежности тает…

И станет иным то, к чему так привык.

– Звезда моя –

По узким улицам пройду

И, сбросив зной полуденный,

В ночь упаду. Свою звезду

Найду в местах обыденных…

Прильну щекой и обожгусь.

Она еще горячая!

Прикроюсь, будто бы стыжусь,

И под рукой заплачу я…

Нет, то не боль. А горечь слез

Лишь от того, звезда моя,

Что в мире этом войн и гроз

Любовь совсем не главное.

И в этом мире миражей,

Где спутано сознание,

Среди пороков и страстей

Ведет существование.

И рада крошкам со стола…

И чахнет в ожидании,

Когда расплещет свет звезда

Любви в своем сиянии.

– Обласкан каждый музой личной –

Обласкан каждый музой личной,

Что наполняет жизнь строкой.

Но слышат редкие отлично,

Все чаще встретится глухой.

А тем, кто слышит (из поэтов,

К которым отношусь и я),

Все ж среди всех авторитетов

Близка поэзия своя.

Поэт поэту – это верно,

Столь редко славы песнь поет,

А если хвалит – лицемерно

Он похвалы подобной ждет.

Хоть дышит воздухом он тем же,

Источник строк он тот же пьет,

Но вдруг похвалит он другого и…

Вдохновение уйдет?

– Не все зависит от меня… –

Не все зависит от меня,

От действий или ожиданий,

От мыслей или от желаний…

Не все зависит от меня.

Не все зависит от людей,

Вокруг все копошатся вроде,

И что-то даже происходит,

Но вряд ли лучше и быстрей…

Зависимости никакой

От ветра, солнца и погоды,

Нет дела, что за месяц года,

И будний день, что выходной.

Конец или начало дня,

Меня, прошу я, зря не трогать!

Зависит в мире все от Бога,

Лишь каплю только от меня…

– Про страдающих от прогресса –

Дуракам закон не писан.

Верст десяточек – не круг.

Не для них устав написан.

Напролом все время прут.

Не читают СМСки,

Хоть сто штук пиши – глухи.

И глядишь уже с опаской,

Вдруг и правда дураки?

А потом права качают,

Веских доводов не счесть.

Аж терпенья не хватает!

СМСку лишь прочесть!

Раз! И ты уже в фактуре.

Шито-крыто, трам-та-там!

Ну, читай! Не то, в натуре,

Ведь причислят к дуракам.

– Красивых не жалко –

На свет появились четыре котенка,

Четыре здоровых и милых ребенка,

Четыре пушистые чудные крошки

На мягкой подушке лежали в лукошке.

Разглядывать кошка детей своих стала:

Два рыжих пушистика – точно, как мама.

Один – просто вылитый папа их, кот:

И уши, и лапы, и хвост, и живот…

Красивым он будет, таким же, как папа!

А может, и нет? Рассуждать рановато.

А что же четвертый котенок в лукошке?

Он недоумение вызвал у кошки.

На братьев и маму ничуть непохожий,

В сторонке от них, как случайный прохожий,

Свернувшись клубочком, тихонечко спит.

Нескладен совсем, несуразен на вид.

И черные пятна на нем, как заплаты.

Он лысый почти, неуклюжие лапы.

И уши как будто бы свернуты на бок,

Так жалок, что кошке хотелось заплакать.

И что-то в душе шевельнулось у кошки.

Когда одинокий котенок в лукошке,

Глаза голубые на маму поднял,

Он сразу любимым котеночком стал.

Пусть самый убогий и страшненький самый.

И пусть не такой он, как папа и мама,

С ним кошка готова возиться часами…

(Красивых не жалко, ведь вырастут сами).

– От запятой до запятой –

Опять сплошные запятые,

И точки ставить отложу.

Вопросы вроде небольшие,

Но их никак я не решу.

Цепляют вновь в круговороте

Они друг друга и меня.

И что-то вроде происходит,

И без движения ни дня.

Но то ли карта криво ляжет

Иль не хватает куражу,

Но точки и не видно даже.

А почему?.. Не расскажу.

И станет ухмыляться кто-то,

Мол, не достигнут результат!

А у меня кипит работа:

И столько нервов, сил, затрат!

Пыхчу, планируя расходы,

В бюджет вношу очередной…

Но вновь иду по переходу

От запятой до запятой…

– Кто знает –

Кто знает, в чем же жизни суть?..

Вдруг опоздать на первый снег.

Не увидав закат, уснуть.

Спать долго, пропустив рассвет.

Перед цветком не падать ниц,

Птиц равнодушием задеть…

Средь проходящих мимо лиц

Любимое не разглядеть…

На перепутье ста дорог

Ты перед выбором стоишь:

Нет чувств, а значит, нет тревог…

А может, смысл жизни – жизнь?!

Порассуждаешь, что потом.

«Заснуть», не думать даже рад…

Пусть спрячет ангел под крылом,

Ведь повернуть нельзя назад!

– Мне б выплеснуть словом… –

Мне б выплеснуть словом на скатерть экрана

И в память компьютера намертво вбить

Так надо все то, что нескладно и странно

И вяжет, как прочная тонкая нить.

Мне бросить бы в темный колодец те чувства,