Пока я занималась самобичеванием, Барти уже успел бросить в котел «плоть слуги, отданную добровольно». Но он оказался умнее Петтигрю и отрезал себе только палец на левой руке. Наверное, и мизинец ноги подошел бы, но кто знает этого Волдеморта, на такое он мог бы и обидеться.
— Кровь врага, взятая насильно…. — Крауч занес над Поттером клинок, но тут Гарри наконец-то догадался воспользоваться портключом, а меня выбросило из омута памяти.
— После перемещения в Годрикову Лощину Гарри вызвал автобус и поехал в Хогсмид, — продолжил историю Сириус, — мы расспросили Гарри, откуда он перемещался, но он и сам не знал. И только с подсказки Дамблдора нашли Литтл Хэнглтон. На его кладбище мы обнаружили остатки ритуала и труп Барти Крауча старшего. Думаю, использовалась именно его кровь. А в омуте ты видела его сына. Дамблдор обнаружил на Людо Бэгмене следы империуса, как оказалось, это он бросил имя Гарри в чашу. И именно он ставил призовой кубок на постамент.
Ну вот, а я по карте выискивала черт знает кого. Постоянно я что-то забываю учесть.
Остаток дня провожу с Гарри, слушая его рассуждения по поводу всего произошедшего, и с Касси, левитируя перед ней игрушки. Она пытается их поймать и смеется, когда получается. Жаль, нам до сих пор неизвестно, во что превратился возрожденный Волдеморт. Ведь вместо Гарри был Крауч, а вместо Питера Барти, который мог справиться с ритуалом лучше. Вдруг Волди выглядит как нормальный человек? Пройду мимо него на улице и не узнаю. Гарри рассказывает о воспоминании, которое увидел в омуте Дамблдора. Это был суд над Каркаровым, Лестрейнджами и Барти младшим. Не понимаю я Крауча старшего, он же все-таки отец. Вряд ли на суде у него уже были планы вытащить сына из тюрьмы, вот так взять и отвернуться от родного ребенка, каким бы он ни был…
***
Следующим утром возвращаюсь к родителям. Пришло время нам серьезно поговорить, а для этого мне нужна поддержка, поэтому отправляю сову Амелии с просьбой о встрече.
Мы с Амелией на пару были очень убедительны, родители запуганы до чертиков. Мисс Боунс без подробностей, но очень доходчиво рассказала им, что делал Волдеморт и его приспешники с магглорожденными и их близкими в предыдущую войну.
— Прямо сейчас на вас никто не нападет, — успокаивает Амелия, — скорее всего, ему надо набраться сил и вернуть свое влияние, а многие из его пожирателей пожизненно сидят в Азкабане. Сейчас темному лорду точно не до магглорожденных. Но вы должны быть готовы, что через год-два жизнь в этой стране для вас станет опасной. Я, как и Гермиона, тоже думаю, что вам на время лучше будет уехать из Англии.
Я в течение следующей недели сдаю экзамены в школе — впереди остался последний год. И в Хогвартсе остался последний год. Скоро закончу обе школы разом. Родители думают… Тяжело вот так бросить налаженную жизнь. Но в воскресенье объявляют свое решение — мы переезжаем. Скорее всего, во Францию, где живет мамина тетя с мужем, гостили мы там часто и родители успели полюбить страну. Торопиться пока некуда, надо будет найти там жилье, а здесь разобраться с клиникой родителей. Обидно ее продавать, но думаю, они смогут выручить неплохую сумму.
Итак, через две недели мы уезжаем во Францию, будем искать нам новый дом, а пока родители с помощью агента начали подбирать наиболее выгодные варианты продажи своей стоматологической клиники и подготавливают все необходимые документы.
Также я попросила маму поговорить с Петуньей. Уезжать или нет, пусть Дурсли сами решают, но они должны знать, что могут попасть под удар.
Ну и семью Финч-Флетчи тоже предупредили, разумеется, родители продолжали с ними довольно плотно общаться. Они не уедут, слишком уж высокое положение здесь занимают, но лорд сказал, что примет соответствующие меры. Джастин, как и я, после пятого курса и сдачи СОВ уходит из школы.
***
Какое-то время — минут пять — я размышляла о том, стоит ли пойти по книжному пути и пытаться дать гоблинам взятку, чтобы попасть в сейф Беллатрикс. У меня есть, что им предложить, диадема Рейвенкло, пусть и покоцанная, но все равно бесценная, гоблинское оружие, некоторое определенно очень ценное…
Но практически сразу выбросила эту дурь из головы.
Во-первых, есть риск, что меня убьют тут же, как услышат мое предложение. В книге-то ребята торговались с одиноким гоблином, а в банке расклад будет совсем другой.
Во-вторых, даже если мы договоримся, меня однозначно попытаются обмануть. Гоблины вряд ли такое прощают. Даже если будет договор, что диадему я им отдам после своего возвращения из сейфа, меня в ближайшем переулке потом прирежут.
Нет. Этот метод не для нас. Я готова смириться, что чашу не уничтожат — а без настоящей Гермионы, силами лишь Рона и Гарри, дерзкое ограбление может и не получиться. Но лучше так, чем самой рисковать.
Надо искать другой путь, и сначала уточним кое-что у Сириуса.
Через пару дней я опять приехала в гости и подловила момент, когда Бродяга был один:
— Сириус, скажи, а ты, как представитель рода Блэк, можешь попасть в личный сейф своей кузины Беллатрикс?
— Единственное, что я могу сделать с ее сейфом — это подкинуть в него деньжат на бедность, — хохотнул Блэк, — я хоть и родственник этой сумасшедшей бабе, но сейф-то личный, пусть и появился еще когда она была Блэк.
— А чтобы подарок сделать, тебя в ее сейф пустят?
— Нет, придется передавать через гоблинов. Содержимое своего сейфа люди предпочитают никому не показывать. А что это ты вдруг заинтересовалась? — спохватился Сириус.
— Понимаешь, такое дело, я сама не уверена, что подслушала все верно, — начала мяться я, — ты помнишь, я недавно ходила в Косой за чемерицей? Надо было запасы умиротворяющего бальзама обновить…
— Гермиона, ну имей совесть — ближе к делу, я ж щас сдохну от любопытства!
— В общем, в аптеке нужный мне ящик стоял у самого пола, я присела на корточки, чтобы выбрать пучок получше, и тут с другой стороны к полками подошли двое. Я думаю, это были пожиратели!
— Ты их видела? Сможешь узнать? — подпрыгнул Сириус.
— Да нет, я же на корточках сидела. Поэтому они меня тоже не видели и разговаривали откровенно. Они говорили о Темном Лорде, то есть, о Сам-знаешь-ком. Какую-то чушь про его величие, что он снова станет сильнее всех. Это страшно, они настоящие психи. Я там сидела и боялась лишний раз вздохнуть, — делаю испуганные глаза, — не знаю, что было бы, если б они меня заметили…
— Гермиона, ты хорошо запомнила разговор? Нам может пригодиться любая информация! — вижу, Сириус повелся. Хоть сейчас готов бежать по наводке, побеждать темных лордов.
— Сириус, я очень боюсь! Вдруг кому-нибудь станет известно, что это я рассказала! Пожиратели мне отомстят. А ведь у меня родители — магглы. Они не смогут себя защитить!
— Не беспокойся, Гермиона, никто не узнает, — для убедительности даже за руку меня схватил, — зато ты можешь спасти несколько чьих-то жизней. Мало ли, вдруг эта информация крайне ценная? Если ты промолчишь, мало ли, что случится?
— Я думаю, информация ценная. Просто я не хочу, чтобы кто-то узнал о моей роли, — клиент готов? Или надо интриговать дальше?
— Гермиона!
— Сириус, я прошу тебя, дай мне обет. Что ты никому не скажешь о том, что эта информация от меня. Лучше скажи, что сам подслушал!
— Гермиона, неужели ты мне не доверяешь?! — кажется, Блэк обиделся.
— Доверяю, но ты же знаешь, и у стен есть уши. А еще есть легилименция, разные зелья! Тут хочешь — не хочешь, предашь даже близких друзей. А обет от этого спасет. Прошу, Сириус! — даже губу закусила для убедительности.
— Хорошо, будь по-твоему, — сдался Бродяга, — все ради твоих прекрасных глаз! — улыбнулся он.
Эх, Сири, нельзя же быть таким несерьезным в таких серьезных вещах. Но мне сейчас это только на руку.
