Крэбб попытался взять хорька на руки, но так и замер полусогнутым от грозного окрика Грюма. Какой Вы герой, господин аврор, так лихо умеете детей запугивать, слов нет.

Хорек попытался убежать в мою сторону, но взлетел в воздух, повинуясь движениям палочки Грюма — и это ведь настоящий Грюм, я же проверяла. Я была совсем близко и чисто машинально поймала хорька на руки, уберегая от падения. Ну, теперь уж поздно делать вид, что меня тут не стояло…

— Ты! Положи его на пол, — оба глаза сердито зыркнули в мою сторону, — выполнять!

— Сэр, Вы же его убьете!

— Не много на себя берешь, малявка? — он наставил палочку на меня. Чувствую, будет тут два чудесно летающих хорька. Но тут вижу нашу спасительницу.

— Профессор МакГонагалл! Подойдите сюда, пожалуйста! Профессор Грюм заколдовал студента!

— Аластор! Это что, студент? Что Вы творите? Мы никогда не используем превращения в качестве наказания! Мы назначаем отработки, снимаем баллы. Здесь Вам не аврорат.

Грюм пробурчал что-то вроде: «Теперь буду знать». Профессор МакГонагалл, Вы человек дня!

— Мисс Грейнджер, положите мистера Малфоя на пол, я его расколдую.

Опускаю хоречка на пол, жаль, потискать так и не успела. Через секунду вместо него появляется красный растрепанный Малфой — совсем не такой милый, как хорек.

Но Грюму уже не до Драко. Он тыкает пальцем в меня и зловеще говорит:

— А с тобой мы еще встретимся на занятиях, — и уходит прочь.

Малфой, все еще сидя на полу, бурчит, что стоит узнать его отцу…

— Считаешь, твой отец сможет сделать так, чтобы Грюма уволили? — спрашиваю я.

А что, это было бы неплохо. Но судя по сменившемуся выражению на лице Малфоя, тот был вовсе не уверен в возможностях Люциуса.

— Гермиона, как ты можешь! — обвиняющее закричал на меня Рон, — и ты была подружкой невесты на свадьбе у этой мерзкой Скитер! Как ты вообще с ней общаешься?

— Рон, Рита теперь жена крестного Гарри. И свадьба была не только Риты, но и Сириуса. Ты сам, между прочим, тоже был на этой свадьбе.

— И о чем только думал Сириус, когда женился? — пробурчал Рон, — Гарри, пошли отсюда.

***

Если подумать, год начался не слишком удачно. У меня теперь целых три предмета, куда я не хочу ходить. На зелья я не хочу из-за того, что случилось в прошлом году. На ЗОТИ — потому что учитель неадекватен, Хагрид же — милаха, зато его соплохвосты — совсем наоборот, поэтому на УЗМС я тоже не хочу.

Но делать нечего, и мы идем на первый урок ЗОТИ. Темой являются запрещенные проклятия. Тяну Невилла и девчонок на последние парты — в этот раз они со мной соглашаются, им тоже не нравится Грюм.

Он вел себя точно так же, как пожиратель в каноне. Очевидно, без метки разницу и не заметишь. А может, и в каноне пожиратель появился позже? Грюм демонстрирует проклятья на бедных пауках и чуть не доводит до нервного срыва Невилла. Гарри и его непробиваемый лоб тоже упоминаются, пусть сам Гарри и в другой группе. После урока веду Невилла в больничное крыло за умиротворяющим. Следующий урок мы с ним прогуливаем, и он рассказывает мне печальную историю своих родителей. Врачи до сих пор не могут понять, в чем дело, но он все равно надеется.

На втором занятии Грюм решил проверить, как мы сопротивляемся империо. Не спорю, это было бы интересно, если б можно было проверить это с тем, кому ты доверяешь.

Дети прыгают, танцуют, изображают разных животных… Пока не так уж страшно. А вдруг Грюм спросит меня что-то, о чем никому знать нельзя? Но придумать, как от этого защититься, не успеваю. Следующая парта — наша.

— Грейнджер, твоя очередь. Готова?

— Да, сэр.

Какая безмятежность, какое удивительное спокойствие. Я хочу остаться здесь подольше. Слышу в голове голос: «Спой свою любимую песню». Кажется, это мой психотерапевт. Или нет. Но этому голосу можно доверять, он такой добрый и внушает доверие, он хочет мне помочь. Я открываю рот, но не могу решить, какая песня у меня самая любимая. На каком языке? Из какой жизни? Стоп, мы с моим психотерапевтом не встречались с моей прошлой жизни. Чувствую, что надо вспомнить какую-то важную вещь, но не могу. Так хорошо, не хочется напрягаться. Но надо придумать песню…

Вдруг ощущение счастья резко схлынуло, я почти застонала от чувства утраты. Но вместо этого закрыла рот. Интересно, сколько я так простояла?

— Ну, это уже хоть что-то, — проворчал Грюм.

Эх, думаю, это вовсе не успех. Было бы конкретное задание, сделала бы, как миленькая, не рассуждая. А тут просто зависла.

После уроков пишу миссис Блэк письмо, в котором жалуюсь, какой Шизоглаз страшный и странный. Показывает детям непростительные, превращает детей в хорьков и испытывает на них империо. На следующий день по дороге из теплиц мне на плечо садится толстый жук.

— Привет, Рита, — тихо говорю я, — а ты уверена, что Волшебный глаз Грюма не видит анимагов? Если да, можешь посидеть у меня в волосах. Но если он тебя увидит, то лучше не рискуй.

Рита какое-то время еще едет на моем плече, а затем улетает. Так и не поняла, домой или шпионить.

***

Рита пишет статью про Грюма.

«Садист и параноик? Кому мы доверяем наших детей?»

Грюм злобно зыркает обоими глазами на тех, кого застает с Пророком, однако статья все же делает свое дело — по отношению к ученикам он становится более сдержанным. Наверное, Альбус сделал ему внушение. Боюсь, что это ненадолго.

Родители отказались прислать мне крысиного яда. Магическим ядом травить соплохвостов боюсь — вдруг найдут следы. Поэтому любимцы великана цветут и пахнут. Хагрид на занятии пригрозил сделать из Малфоя хорька по примеру Грюма, если он не будет слушаться и откажется возиться с этими мутантами. Эх, Хагрид, а я в тебя верила. А Малфой между тем проявляет здоровый инстинкт самосохранения. Если Хагрид не передумает, мне придется отказаться от его уроков. Знаю, он воспримет это как предательство, но черт подери, соплохвосты с каждым днем все больше, а я отказываюсь рисковать жизнью каждый вторник на протяжении года.

Видеть на уроках зелий Снейпа по-прежнему неприятно. Каждый раз само собой вспоминается, чем закончился прошлый год. В конце сентября профессор задержал после занятий, спросил, почему я не являюсь на факультатив. Ответила честно, что не хочу его видеть больше необходимого. Снейп минуту молча на меня смотрел, затем сухо кивнул. Тему закрыли, но нельзя забывать, что в моей голове он успел подсмотреть немало странных моментов, а это значит, «мы под колпаком у Мюллера». Минимум подозрительных движений в этом году.

Одна радость — Барти Крауч в Хогвартсе так и не появился. По крайней мере, я его ни разу не застукала. Но и Винки в школьной столовой не было.

========== Глава 27. Шармбатон и Дурмстранг. ==========

Сегодня 30 октября, и мы ждем прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга.

Все-таки наш факультет самый дружный. Старшекурсники заботятся о младших, и если кто замерз, накладывают согревающие чары. В итоге, Хаффлпафф стоит и спокойно ждет, остальные стоят и дрожат. Помогать другим факультетам в таких вопросах не принято. Их старосты тоже все заклинания знают, но раз не считают нужным, что ж поделаешь? Сунуться с подобной инициативой было бы даже вызывающе.

Эх, умеют люди произвести впечатление!

Огромная, но изящная карета, красавцы кони ростом наверное со слона — да, на таких просто так не покатаешься.

Большая, но красивая женщина, по типажу знойная испанка — Олимпия Максим, ее ученики и ученицы, похожие в своих шелковых нарядах на экзотических бабочек.

Когда всплыл корабль Дурмстранга, сразу вспомнился Летучий голландец. Мрачное, мистическое зрелище. И парни как на подбор — высокие, широкие, идут строем, четко чеканя шаг. Когда среди Дурмстранговцев обнаружился Крам, встречающие окончательно потеряли головы и полезли брать автографы. Ради бога, он тут весь турнир будет.