— Что здесь происходит? — осведомилась декан, с брезгливостью оглядывая заваленный пол спальни.

— О, профессор, вы вовремя, не могли бы вы объяснить мистеру Уизли, что он явно неправ, если думает, что его грязные трусы — это та вещь, которая должна находиться под моей кроватью! — обратился к декану Гарри.

— В самом деле, мистер Уизли, вот это всё ваших рук дело? — гневно раздувая ноздри вопросила МакГонагалл.

— Я это… — начал мямлить заливающийся до ушей краской Рон.

— Мистер Поттер, я правильно понимаю, что прошлый инцидент был вызван сходным образом?

— Так точно, мэм, — отчеканил Гарри без тени улыбки.

— Что ж, мистер Уизли. Я полагаю, что доводы мистера Поттера верны, так что месяц отработок у мистера Филча. Надеюсь, это поможет вам научиться не разбрасывать свои вещи. Независимо от причины, вы в комнате не один, постарайтесь это понять!

В общем, сложив всё вместе, Гарри понял, что наказание МакГонагалл не возымело эффекта и раз ему запретили выбивать из свина дурь, за него это сделают учителя. Ябедой Гарри не был, но и случай просто уникален, так что молчать себе дороже. Приняв решение, Гарри кивнул и согласился помочь с драконом. Как только Рон, радостный и счастливый, покинул спальню, к нему обратился Невилл.

— Скажи, что это шутка, ты же не собираешься ему помогать?

— Какие шутки, Невилл, я сама серьёзность, вот только ты в одном ошибся — я не сказал, что помогу тащить дракона, я сказал, что помогу с драконом.

— А … — понимающе протянул Невилл и уткнулся в книгу по гербологии.

На следующий день после урока зелий Гарри задержался в классе.

— Мистер Поттер, вы что-то хотели? — поинтересовался профессор Снейп, отрываясь от заполнения журнала.

— Разрешите обратиться, сэр?

— Слушаю вас, мистер Поттер.

— У меня слегка необычная просьба, но увы, мне больше не к кому идти. Видите ли, вчера мистер Уизли заявил, что я обязан помочь ему притащить живого дракона, которого, по его словам, у себя в хижине держит наш лесник, на астрономическую башню. Лично от себя могу добавить, что неделю назад наблюдал мистера Хагрида во владениях мадам Пинс и как раз в секции о магических существах. Я не уверен, не является ли дракон плодом воображения мистера Уизли, но если это не так, то разве разведение драконов на территории Британии, да ещё и в школе, полной детей, разрешено?

— Вы сейчас верно шутите, мистер Поттер?

— Никак нет, сэр! — ответил Гарри и покинул кабинет зельеварения.

На следующий день вся школа наблюдала, как прибыл отряд драконологов, сопровождаемый аврорами. Силы магической полиции за считанные минуты взяли хижину лесничего в оцепление, после чего было нечто вроде штурма, сопровождавшегося выбиванием дверей, бомжа связали и в наручниках увели, а ещё спустя десять минут вся школа увидела, как из его хижины выносят клетку, в которой мирно посапывает детёныш дракона.

За ужином вся школа наблюдала посеревшего и постаревшего на десяток лет разом директора и чем-то очень довольного Снейпа. Последний окончательно уверовал, что Гарри Поттер, судя по всему, уродился в мать, ну или более дальних предков, и несмотря на то, что все умилённо только и говорят, как мальчик похож на покойного отца, лично он, Северус Снейп, никакого сходства, если не считать за оное то, что он носит очки, найти так и не сумел.

Школа немного побурлила, “Ежедневный Пророк” разразился серией статей о качестве образования и безопасности оного. Вновь вспомнили о гибели Гермионы Грейнджер, после чего в школе появилась министерская комиссия, по итогу которой Хогвартс лишился преподавателя защиты от тёмных искусств, а из запретного коридора на третьем этаже эвакуировали щенка цербера. Директор осунулся и постарел ещё лет на десять, а ученики всех, кроме пятого и седьмого курсов, получили автозачёт по защите от тёмных искусств.

Экзамены пролетели в один миг и Гарри, пожелав всем хорошо отдохнуть летом, направился к выходу с вокзала Кингс-Кросс, где его уже ждала чета Дурслей.

========== Глава пятая «Летний лагерь или маг на службе её величества» ==========

Во время поездки домой сидевшая на переднем сидении тётя Петуния нет-нет, да поглядывала в зеркало заднего вида, словно пыталась увидеть нечто, но быстро отворачивалась, делая вид, что ей срочно нужно достать что-либо из сумочки или поправить причёску.

Такие переглядки с зеркалом продолжались уже второй час, и Гарри недоумевал, чего хочет тётя, и старательно делал вид, что не замечает её взглядов и заинтересован пейзажем за окном. Но вот тётя, видимо, пришла к какому-то внутреннему согласию и:

— Как тебе твоя новая школа, Гарри?

— Ничего особенного, если бы я мог, то никогда бы не переступил её порога. Я не уверен, что вам стоит знать о том, чему и как там учат, но одно скажу точно — кадетский корпус дал мне много больше, чем этот их Хогвартс и, как только я закончу это принудительное обучение фокусам вроде заставьте танцевать ананас и всё в таком роде, то буду первым в очереди на подачу документов в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Кстати об этом, тётя, вы не могли бы помочь мне? Мне нужны учебники по нормальным предметам, а не тому, что преподают в Хогвартсе и, если это возможно, то помогите подать документы на сдачу зачётов экстерном, — тихо, но уверенно ответил мальчик.

В машине ощутимо спало витавшее до этого напряжение, дядя Вернон хмыкнул, а тётя Петуния, явно удовлетворённая ответом племянника, согласно кивнула, давая понять, что об экзамене в обычной школе она позаботится.

Как только чета Дурслей припарковала автомобиль, Гарри забрал свой чемодан и поднялся наверх, он твёрдо решил завтра же заняться домашними заданиями, чтобы не омрачать себе лето, а спустя неделю его жизнь сделала очередной крутой оборот. Утро понедельника принесло два письма. Письма из прихожей принёс Дадли и, отдавая отцу, сказал, что тут два для кузена. Дядя вздрогнул, но, увидев обычные конверты с марками, успокоился. Первое письмо оказалось от некоего Невилла Лонгботтома, и на вопрос, кто это, Гарри пояснил, что это его школьный товарищ. А второе оказалось из кадетского корпуса при Королевской военной академии в Сандхерсте.

В своём письме Невилл сообщал что за покупками к школе пойдёт в конце августа и дату уточнит ближе ко дню похода и приглашает Гарри с собой, а также что он разобрался с магловской почтой и теперь у него есть почтовый ящик до востребования и ответ Гарри может отправить магловской почтой соответственно.

— Ну и что пишет твой приятель? — не выдержала уже начавшая безпокоиться тётя Петуния

— Пишет, что разобрался с отправкой почты нормальным способом, а не этими сово-голубями и что открыл ящик до востребования, а ещё приглашает в конце августа за покупками к школе.

— Это хорошо, значит, никаких сов, — констатировал дядя Вернон и протянул Гарри второе письмо. Так как завтрак был уже доеден, мальчик поблагодарил за еду и поднялся к себе. А спустя пять минут второй этаж сотрясло от грохота, и тётя Петуния, подскочив, понеслась наверх, но в створе лестничного пролёта наткнулась на до неприличия счастливого племянника, который бросился её обнимать, бормоча что-то о каком-то вызове.

Подоспевший на шум дядя Вернон велел всем успокоится и потребовал объяснений.

— Дядя, — Гарри показал зажатое в руках письмо. — Это вызов в академию, они приглашают в летний лагерь, мне ведь можно поехать? — Гарри смотрел на главу семейства Дурслей умоляющими глазами, так что Вернону ничего не осталось, как забрать у племянника письмо, чтобы прочитать и вникнуть, что он там несёт про какой-то там лагерь. Из письма выяснилось, что при кадетском корпусе открыли летний лагерь, который начнёт работу через два дня и что его племянника туда уже предварительно записали и им нужно либо подтвердить его приезд, либо написать отказ.

— Что будем делать, Пет?

— Как что, отправляй согласие! – откликнулась тётя Петуния и для верности взъерошила племяннику волосы.