– Да он же просто испугался! – Удивляясь собственной смелости, выдала Алёна и выдержала прямой взгляд. – И не нужно так на меня смотреть. Я знаю, что говорю! Человеку, которому нечего скрывать, не придётся подчищать хвосты таким низким образом. Уволили меня? Сослали? А я всё равно не отступлю! Вы говорите, журналист должен знать, что и для чего делает? Так вот, я знаю! Я правды добиться хочу и я её добьюсь! Что-то этот Бортновский скрывает. – Прищурилась уличая.

Глеб Семёнович больше не кричал, он рассмеялся.

– Да ты чокнутая! – Выдал в итоге и сделал вид, что пытается присмотреться внимательнее. – И как это я раньше не рассмотрел? – Погонял эту мысль прицениваясь. – Да. В доме для душевнобольных тебе самое место! – Заявил абсолютно серьёзно и, будучи в восторге от собственных умозаключений, даже ладонью по столу прихлопнул. – И это лучшее, чем может окончиться твоё желание добиться правды. – Проговорил уже другим, угрожающим тоном. – Алёна, опомнись, ты ведь даже не с винтовкой против танка прёшь, а с голыми руками! – За голову взялся, понимая, что не находит в её лице отклика.

– А я не боюсь! Пусть он боится. – Скрестила Алёна руки на груди, всему миру себя противопоставляя.

– А ему, дорогая, бояться некогда, его пост губернатора области ждёт. И такая помеха, как ты, растворится на просторах нашей необъятной родины даже за попытку, за помыслы ему в этом помешать. Угомонись! Угомонить, и это мой тебе совет, как коллеги, кое-что понимающему в этой жизни.

– Глеб Семёнович, но это же нечестно! Я ведь даже…

– Ты посмела сказать ему в лицо то, о чём остальные даже подумать бояться, Алёна! – Перебил редактор категоричным тоном. – А ещё имела неосторожность во всеуслышание заявить, какую газеты представляешь. Если тебе жизнь и карьера не нужна, так представилась бы свободным журналистом!

– Да я не…

– …Остальных зачем подставлять?

– Да я не представлялась и ни о какой газете не упоминала.

– Тогда тем более! Тогда всё ещё хуже! Или ты считаешь, что мы можем поспорить с фактическим хозяином города? Да если он захочет, уже завтра все и думать забудут о том, что были такие «мы»! – Прогрохотал его голос, а потом выражение лица Глеба Семёновича смягчилось. – Нужно уметь найти подход. И не всегда напролом идти, а просчитывать варианты. Где-то перефразировать, где-то промолчать вовсе. – Наставлять принялся, а Алёна лишь подбородок гордо вздёрнула.

– Карьера такой ценой мне не нужна!

– Тогда тебе вовсе не стоило выбирать подобный путь. Иди… – Рукой махнул. – Иди к своему любимому, рожай ему детей и учись жарить котлеты. Все мужчины любят котлеты. – Выдал он в какой-то безысходности.

– Вы говорите глупости, Глеб Семёнович, и я вам это докажу! И то, что Бортновский… – Так и не договорила до конца, фразой подавившись. – Это тоже докажу! – Разумно проглотила добрую половину предложения. – Мы ещё посмотрим, кто кого. – Выдала в заключение и из кабинета выскочила, не желая продолжать бессмысленный разговор, растрачивать себя на ненужных людей, и, уж тем более, раскрывать задумки, которыми и спешила поделиться, а вот теперь не была уверена, стоит ли.

Не успела демонстративно хлопнуть дверью, как на Свету налетела, которая так и стояла здесь в ожидании развязки.

– Ну? Что он сказал? – Дёрнула Алёну за рукав, а та руку на себя потянула, не желая отвлекаться от невесёлых раздумий.

– Ничего не сказал. Уволил. – Недовольно отрапортовала она и взгляд к потолку вскинула.

– Как?! За что?!

– А-а! – Досадливо взмахнув рукой, Алёна поморщилась, зная наверняка, что если сейчас хоть звук произнесёт – точно расплачется. – За то, что я мямля! – Выдала как-то громко и уверенно. – Даже постоять за себя не смогла. А он? Неужели он считает себя настоящим журналистом, рассказывая мне, что нужно подстраиваться, прислушиваться и делать «правильные» выводы?! – Вспыхнула гневом и тут же обмякла, усаживаясь на свой теперь уже бывший рабочий стол.

– Да ладно тебе. Семёныч покричит, покричит, да и отойдёт! Меня, знаешь, сколько раз выгонял? И ничего, сижу на месте, как видишь,

– Именно, что сидишь! А я действовать хочу.

– Так, действуй! – Поддержала Света и тут же, устраиваясь на доверительном расстоянии, хитро глазами повела. – А что делать-то будешь?

– Бортновского хочу на чистую воду вывести!

– Ого! – Света присвистнула. – Лихо закрутила. А в чём же он, по-твоему, виновен?

– Не по-моему! Не по-моему, а виновен! В убийстве Самохина. – Поделилась Алёна, как она отчего-то считала, тайной, а Света лишь безразлично пожала плечами.

– Тоже мне, событие! – Скептически скривившись, Света даже интерес к беседе потеряла. – Убили и убили. Одним психом в городе меньше стало! Ты что, всерьёз считаешь, что Самохин бы твои рвения оценил? Или, может, другой кто оценит? Да он стольких в могилу живьём закопал, что самому, небось, места не нашлось, а ты говоришь… Да если даже это и Бортновский, то ему впору медаль на грудь вешать, а ты… – Рукой махнула как на недалёкую.

– Что ты такое говоришь?!

– Что думаю, то и говорю.

– Ты просто ничего не понимаешь!

– Так, объясни!

– Света, с тобой просто невозможно разговаривать!

Крепко зажмурившись, Алёна принялась отрицательно качать головой, на что подруга улыбнулась, мстительно прищурилась и твёрдо вытолкнула из себя воздух.

– А Глеб Семёнович, пожалуй, правильно сделал, что тебя уволил. – Прикинула Света и на Алёну свысока поглядела. – Без своих журналистских корочек ты не столько успеешь наворотить прежде, чем одумаешься. Не забудь их сдать, кстати. – На сумочку, которую Алёна в руках сжимала, кивнула. – Выход там. – Бросила лениво и к секретарской стойке вернулась, в сторону девушки более не поглядывая.

Не ставила та перед собой цель Алёну обидеть, это понятно было. Беспокоилась, скорее, переживала, и иных способов отговорить от необдуманных, а, порой, опрометчивых поступков, кроме как поставить ультиматум, не находила. Только когда Алёна уже не видела, взглядом за неуверенной походкой проследила и тут же в отдел кадров отзвонилась, чтобы удостоверение её наверняка в личном деле осталось, а не считалось утерянным.

Тут же Дениса Туманова набрала – у них с Алёной были отношения. Уже давно не дружеские, но весьма тёплые, плавно перетекающие в отношения молодой пары и, как вариант, будущей ячейки общества. И если бы Алёна не была увлечена мифической карьерой, то давно бы намерения молодого человека разглядела, а так… так все серьёзные события были отложены на неопределённый срок.

– Денис, привет. Есть важный разговор. Свободен? – Выдала Света на выдохе и затаилась, в ожидании ответа.

– Привет. – Отозвался тот несколько удивлённо и явно на конструктивный диалог настроен не был. – Если честно, то немного занят. Но если ты быстро и по делу…

– О, ещё как быстро и ещё как по делу. – Заверила Света, чем тут же расположила парня к себе. – Алёну уволили. Она серьёзно настроена выступить со своей милейшей атакой против Бортновского. Допускаю, что ты не знаешь, кто это такой, но то, что человек серьёзный, можешь поверить мне на слово. Какая муха, а, скорее уж, пчела её укусила, понятия не имею, но что-то нашу девушку задело, отвечу авторитетно.

– Так, понял. И что делать?

– Ты у меня спрашиваешь?! – Натурально ахнула Света, но тут же усмехнулась. – Займи её чем-нибудь полезным. Сделай предложение, например. – Непрозрачно намекнула и вполне ожидаемо выслушала протяжный выдох.

– Ты же знаешь, как Алёна относится к этой теме… Она становится просто невыносима. Закрывается и очень удачно прикидывается слепой, глухой и недалёкой.

– Да, но и тебе пора бы уже поднажать. Наломает дров, тогда поздно будет. Не знаю, что у них там с этим Бортновским произошло, но настроена она категорично. Кстати, именно из-за этой встречи её и уволили. Один звонок всё решил.

– Я поговорю с ней. – Пусть и нехотя, но согласился Денис.

– Поговори, поговори. – Света поддакнула и закусила губу, раздражаясь на молодого человека за нерешительность. – Поддержи, увлеки, намекни, что с этим её увольнением жизнь вовсе не заканчивается, а перетекает в новое, более значимое для женщины русло. Ты же мужчина, убеди её, в конце концов!