— Сильван! — ахнула она, когда он начал трахать её языком. — Сильван, пожалуйста! Ты доведешь меня… ты слишком далеко заходишь. Я не могу… Я не сдержусь.

В ответном порыве он ещё сильнее сжал её бедра. Боги, то, что он вытворял с ней было невероятно. Софи уже потерялась бы в наслаждении, если бы не боялась последствий. Она чувствовала его клыки. Они не причиняли боли и не пронзали её плоть, но, безусловно, давали о себе знать — четыре острых кончика, прижавшиеся к её лону, напоминали ей о том, что жаждал сделать с ней Сильван во время оргазма. Что могло произойти в любую минуту, если он не остановится…

В отчаянии вцепившись в изголовье кровати, Софи пыталась остановить оргазм. Не могла понять, что с ней не так. Она никогда не кончала так легко, даже когда прикасалась сама к себе, что случалось совсем нечасто. Но познакомившись с Сильваном, её тело, похоже, постоянно находилось на грани оргазма. Или она так реагировала на его брачный аромат? Или он просто был слишком хорош в сексуальных играх?

Какова бы ни была причина, на Софи снова нахлынуло наслаждение. Она не могла его остановить — очередной оргазм прокатился по ней, захлестывая ошеломительными ощущениями, заставив её беспомощно содрогаться под его ртом. О боже, что теперь Сильван с ней сделает?

* * * * *

Стремление укусить, отметить, ввести свою сущность и востребовать её как свою казалось почти непреодолимым. Сильван боролся сам с собой, желая, чтобы хладнокровная, разумная сторона его личности взяла верх, восстановила контроль над ситуацией. Но несмотря на прежний самоконтроль, сейчас он ослаб. Вперед вырвался зверь, оголодавший воин, который ничего не хотел, кроме крови своей невесты, зверь требовал сделать её своей.

То, как Софи дрожала над ним во время оргазма, сладкий аромат меда из её лона вызвал в Сильване пожар. Киндред почувствовал, как набух член, как клыки удлинились от жажды одновременно заполнить её своей спермой и сущностью.

«Моя, она моя, — бушевал внутри него зверь. — Я должен заполучить её. Сделай её моей прямо сейчас!»

Схватив Софи за бедра, Сильван ещё сильнее раздвинул их в стороны, обнажая нежную кожу для своих оголодавших клыков. Он ощущал, как они пульсируют, наполняясь бледно— голубой, присущей лишь ему сущностью, которая могла исцелить почти любую болезнь одним укусом… и привязать к нему выбранную им женщину навсегда. Сильван открыл рот, чтобы укусить её…

И услышал её тихий голос, умоляющий не делать этого.

— Пожалуйста, не кусай меня, Сильван. — Её голос наполняли страх и беспокойство. — Пожалуйста.

Страх и мольба в её голосе прорвались сквозь кровавую похоть, окутавшую его словно плотным удушающим пологом. Несмотря на его сильнейшую жажду укусить её, к нему вернулся разум, что позволило ему сдержаться… по крайней мере, на данный момент.

Сильван замер.

«Придется остановиться. Я должен опустить её сейчас», — сказал он себе твердо. Но голос разума оказался слабым, нерешительным. Рев зверя внутри него был, напротив, оглушающим.

«Желаю её. Хочу её. Должен отметить её — сделать её моей! Сейчас же!»

Сильван больше ничего не мог с собой поделать. Потребность взять её, связать с ним оказалась слишком велика. Связывание не было бы полным, так как он не погрузил член по самые яйца глубоко в её лоно. Но заполнив Софию своей сущностью, Сильван всё равно бы пометил её как свою, отвадив от неё других мужчин. Он должен был её заполучить.

«О богиня, Мать всей жизни, прости меня…»

Его клыки пульсировали и ныли от приятной боли, облегчить которую можно было лишь укусив, впрыскивая сущность в нежную женскую плоть. Сильван широко раскрыл рот…

«Сильван? Сильван, ты меня слышишь?» — Знакомый ментальный голос ворвался в его сознание, рассекая словно кинжалом, брачное вожделение и стремление испить крови своей невесты.

«Брайд? — отозвался он, едва веря, что слышит голос брата. — Это ты?»

«Это я, брат. Надеюсь, не прервал ничего важного, но ты в опасности».

Сильван посмотрел на Софию. Увидел страх в её глазах, почувствовал, как она дрожит, ожидая, когда он её укусит. Он находился в большей опасности, чем осознавал его брат. В опасности причинить вред женщине, и он предпочел бы умереть, чем сделать это. В опасности нарушить обет, данный как Софии, так и Матери всего живого.

«О да, ты помешал, — мрачно ответил он. — Но не беспокойся». — Сильван никогда в жизни так не радовался тому, что его прервали.

* * * * *

София с облегчением вздохнула, стоило Сильвану остановиться на полпути. Она видела, как он надавил клыками в самое уязвимое место на внутренней стороне её бедра, ощутила, как острые как бритва кончики впились в её нежную плоть. Не прокусывая кожу… пока.

У Софи перехватило дыхание от вида Сильвана, готового её укусить. Наслаждение от подаренного им оргазма исчезло, уступая место всепоглощающему страху и нарастающей панике. Вернуло воспоминания о прошлом, напомнило слишком многое, что она пережила ещё будучи маленькой девочкой.

Уколы… переливание крови… повсюду иглы… Она почти ощущала запах спирта, этот резкий обжигающий аромат, вызывающий неприятные ассоциации, от ужаса её едва не вывернуло наизнанку. Она думала лишь о том, насколько будет больно, когда Сильван четырьмя острыми клыками пронзит её плоть.

— Пожалуйста, — снова вздохнула она, боясь пошевелиться, боясь спровоцировать его, продолжая умолять: — Пожалуйста, Сильван, не надо…

С низким разочарованным рыком он отстранился. Но в его глазах всё ещё полыхала раскаленная до бела неугасимая страсть.

«Нужно отметить тебя. Нужно сделать тебя моей, — рычал его зверь, не желавший отпускать свою добычу. — Но я не буду. Не сейчас.»

— Сильван…

— Вставай. — Он соскочил с кровати и потянулся за одеждой. — С материнской станции со мной связался Брайд. Он едет за нами и говорит, что урлики находятся недалеко от коттеджа. Мы должны бежать.

— Что? Он говорил с тобой? Откуда он знает?

— Да, он со мной говорил. Дип и Лок всё рассказали ему, они пеленгатор и искатель, — объяснял он, натягивая черные штаны и высокие кожаные ботинки. — Одевайся. — Он бросил ей собственную голубую форменную рубашку, лежащую в изножье кровати.

— Искатель чего? — спросила она, надевая рубашку так же быстро, как он.

— Неважно. Давай просто надеяться, что я хорошо тебя отметил, и мой аромат их отпугнет.

— Что? Разве ты не можешь определить это?

Схватив за руку, он притянул её к себе. Склонившись над ней, Сильван глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза, словно впал в глубокий транс. А когда снова открыл глаза, на его лице отразилось беспокойство.

— Думаю, что ты хорошо отмечена, но мне трудно быть объективным. Я настолько восприимчив теперь к твоему аромату, что учую его где угодно.

— Что? Что это значит? — с беспокойством спросила она.

— Это значит, что твой аромат отпечатался в моем сознании, как и всё, что связано с тобой. — Он обхватил её щеки ладонями, не сводя взгляда с её лица. — Цвет твоих глаз, все оттенки твоего голоса, нервничаешь ли ты, боишься или возбуждена. Оттенок розового, окрашивающий твои щеки в момент смущения. Я переполнен тобой, София. Переполнен до отказа… и это не сулит мне ничего хорошего.

— Я… — Она хотела отвернуться от пугающей напряженности в его взгляде, но почему— то не смогла. — Я не знаю, что всё это значит, — прошептала она наконец.

— Это значит, что я проклят, — ответил он опустошенным голосом. — Абсолютно и бесповоротно проклят. — Внезапно он её отпустил. — Брайд говорит, что в полумиле отсюда есть поляна. Если мы сможем туда добраться и выйдем на открытый солнечный свет, будем в безопасности. И чем раньше, тем лучше.