Но если так, зачем же строить всю этажерку? И коли никаких положительных признаков, указывающих на существование Н/Н в течение половины вечности так и не наблюдалось, значит Н/Н решительно отсутствует в природе. Как и любые дальнейшие К/Ч. Таков простой и универсальный логический закон, справедливый на всем бесконечном протяжении Вселенной: если существования субъекта или объекта не доказано, значит, ни субъекта, ни объекта не существует. А нафантазировать можно сколько угодно, а потом пугать Себя же Своими фантазиями.

Всегда остается плюс, остается источник творческой силы Господствующего Божества – ну что ж, значит сей источник находится в Нем Самом и не может быть познан Им, потому что Оно, будучи бесконечным, не в состоянии посмотреть на Себя со стороны и исследовать Себя Самоё: нету стороны, всё заключено в Нем Самом!

Значит, нет никакого резона уступать надуманному Н/Н самодостаточность – лучше оставать самодостаточность Себе. И успокоиться на том.

Господствующее Божество взвесило Собственные доводы – и успокоилось: конечно же, Оно – Единственное и Высшее во Вселенной, Никого выше Него нет и быть не может. Никаких Н/Н не существует в природе! Просто, Оно настолько чудесно и всеобъемлюще, что не в состоянии постигнуть Само Себя.

Какое счастье – успокоилось. Снова уверилось в том, что Оно – высшее и единственное во Вселенной. Будь у Него реальная анатомия, можно было бы сказать: огромная гора свалилась с плеч. Но и в отсутствие анатомии радость избавления оказалась не менее восхитительной!

Онисимов помнил, что поручение Учителя надо выполнять – даже если сам он на поручение и напросился, и потому вплотную взялся унифицировать ритуалы ХБС. Дело сложное. Христиане утрясали свои ритуалы лет триста. Вначале, между прочим, они вовсе не крестились и крест считали символом проклятым и языческим, а потом всё повернулось как раз наоборот. Онисимов не зря просидел два сезона на паперти – заодно и просветился. Ну а последователям Дионисия нужно было принять свою символику все-таки не за триста лет, а быстрее. Даже не за три года. Потому что без простой и ясной символики нет и церкви и вообще никакой организации – это универсальный закон рекламы.

И начать – с названия. Некоторые уже стали называть себя «супружистами» – в честь Божественных Супругов. Наверное, так и нужно оставить. Тем более, что затрагивает дорогие большинству людей понятия: супруги, семья.

Комната Онисимова в новом шуваловском доме выходила двумя окнами в небольшой сад. Май выдался жарким необычайно, в городе духота, а здесь молодая зелень приносила свежесть и прохладу. Онисимов невольно отвлекся необязательными, но приятными мыслями. Что ж, Орест Пантелеймонович может гордиться собой, так много достигнуто им всего лишь за несколько месяцев! Он поставил на верную лошадку – и она регулярно приносит призы! Кто бы другой угадал в самонадеянном мальчишке вполне конкурентоспособного Сына Божия?! А ныне в Петербурге Дионисий Златый гораздо известнее какого-нибудь Виссариона, которого раскручивают уже, наверное, с десяток лет. Вот появился и свой первый дом, а деньги неутомимо копятся на следующий. Или прежде второго дома лучше завести собственное радио? Есть же радио «Теос», которое принадлежит каким-то русским протестантам. Дионисий со Своим учением гораздо патриотичнее этих протестантов: у Дионисия учение исключительно Свое, выросшее на родной почве, тогда как протестанты завезли всё импортное, как Серёжа завозит бананы. Такому Учителю не грех и покориться, сносить внезапные порывы почти детского деспотизма. Не было бы в мальчишке этой силы – не случилось бы успеха, не приросло бы первое богатство.

Воодушевленный приятными мечтами, Онисимов позволил себе стопку, закусил маленьким бутербродиком и рассеянно посмотрел в окно. По саду прогуливался мужчина в майке, открывающей посторонним взглядам слишком мускулистые руки. Онисимов мельком подумал лишь об этой пляжной моде, недопустимой в его молодые годы, когда по городу стало возможно гулять в майках, но ничуть не заподозрил в мускулистом прохожем шпиона, выслеживающего спонсора Храма брата Пустынцева.

А шпион осматривал дом, в особенности подвальные отдушины, соображая, удобно ли в случае надобности заложить туда мину, пропорциональную размерам строения. На случай, если будет принято политическое решение взрывать Пустыря не индивидуально, но со всеми обитателями этого сумасшедшего дома.

Отдушины оказались заделанными, но заделанными наспех кривыми фанерками, которые легко отодрать, а после поставить обратно. Вполне удовлетворенный шпион тихо ретировался, а Онисимов ещё раз взглянул ему вдогонку и мысленно позавидовал мускулистой фигуре, каковой сам он никогда не блистал.

Мужчин с такими фигурами не бьют каблуками по голове, если они пытаются протиснуться ночью в одинокую келью.

Промелькнуло однажды в Его размышлениях слово «миссия».

Опасное слово! Ведь если Оно отягощено некой миссией, значит значит Некто Его с этой миссией послал?!

Если Оно создало Космос по Собственному произволу – то создало для Собственного же развлечения, наскучив однообразием Хаоса.

Но миссия – другое дело. Тогда возникает вопрос о цели творения. Но всякая цель оказывается временной. Породить из Хаоса Космос – цель. Она достигнута – и что же дальше?

Создать живые существа, которые самостоятельно размножаются и обучаются – тоже цель. Но вот и она достигнута – а что же дальше?

Многие планетяне веруют, что их цель – слиться с Богом.

Очень самонадеянно и в конце концов абсолютно неприемлемо для Него. Но даже если бы признать такое святотатство целью – все равно вернется тот же вопрос: ну слились вы с вашим Богом, а дальше-то что?

Всякое совершенство порождает вопрос: а что же дальше?

И получается, что совершенство – синоним смерти. Но и развитие не может быть бесконечным.

Слово «миссия» опасно тем, что подразумевает Кого-то высшего, Кто с этой миссией послал. Но Господствующее Божество уже преодолело сей опасный соблазн, выяснило, что некому предписывать какие-либо миссии Ему, единственному и самому главному во Вселенной.

Но это означает, что и вопрос о смысле творения переложить не на Кого. Не у Кого спросить: «Совершенство достигнуто, так что же дальше?!»

Дионисий освоил новый прием святотехники. В общем-то – предельно простой. Но тем-то и удивительный.

Он начал каждый вечер проповедовать под аккомпанемент телевизора.

Если кто-то ещё не верил, что Небесный Развод уже происходит, что Землю ждут ужасные бедствия, после которых спасутся только верные поклонники Бога-Отца и Богини-Матери, пусть они просто смотрят каждый вечер новости по телевизору.

Чем хороша новая святотехника – она объективна. Не Дионисий придумал, не бабы принесли панические слухи – всё достоверно. Пожары, взрывы, эпидемии, потопы, землетрясения, войны, налеты саранчи, зверские убийства, авиакатастрофы – такова правда. И только слепой не видит в этом предвестников не полного конца света, нет, но великой общей катастрофы, после которой на Земле останутся только возлюбленный Сын Божественных Супругов и Его покорные последователи.

Не очень оригинально, но тем-то и убедительно! Излишняя оригинальность только мешает популярности, подлинный успех всегда приносит слегка подновленная банальность.

Блаженны верные Небесной Чете, ибо они наследуют Землю!

Подробности вырисовывались – самые приятные. Что может быть лучше, чем наследовать Землю?!

Сгинут все неверные, все, поклонявшиеся ложным богам, но останутся великолепные дворцы, прекрасные парки, роскошные яхты и личные самолеты со всеми удобствами. И все это будет принадлежать ХБС в лице Дионисия, а уж Он-то уделит от щедрот Своих верным ученикам и последователям.