— Ты меня не удивила, — наступаю на зеленую лапку, пытаясь освободить дверь. — Тебе в зеленой трясине комфортно, потому что ты относишься к весьма многочисленному подвиду женского населения, который в народе зовут емким словом — овуляшки! — Выставляя в проем дуло духового ружья, пуляю ядовитыми дротиками: — Объяснять таким, что жить можно по-другому, бесполезняк. Их существование подчинено одному-единственному фактору, — целюсь земноводной прямо в глаз и не промахиваюсь: — Базальной температуре!

 — Ква-а-а… — отлетает от двери Квакушка и, плюхаясь в лужу, конвульсивно, как будто под током, дрыгает ластами. — Не понимаю, с чего такие выводы.

— А тебе понимать нечем! — Делаю умозаключение тем, чего у меня палата, что из гуманных соображений к себе любимому нужно добивать: — Ваш брат и без половины мозга нормально живет, а оставшуюся часть использует только с одной целью — плодиться и размножаться.

— Злой ты! — кидает смехотворное обвинение зеленое создание.

— Не представляешь себе, до какой степени, — хищно скалюсь, поднимая рептилию за аппетитную лапку. — Квакушка, мне тебя охота во французский ресторан отправить… На кухню, — делано медленно облизываю губы и сглатываю слюну. — Но поскольку двумя твоими тощими окорочками даже червячка не заморить, поживи еще, икру отметай, стрелу на болоте поищи, может, тебя какой Иванушка-дурачок в (‿|‿) поцелует, — выпятив губы, тянусь к лягушкиной попке, но останавливаюсь на полпути. — И превратишься ты из глупого пучеглазого головастика в не менее глупую и пучеглазую, но более истеричную лярву — ЯЖЕМАТЬ! — Щелчком отправляю лягушонку в очередной круиз с перелетными утками. Может, хоть с ними не рискнет мухоловку разевать.

— Кво-о-олочь… — прилетает мне ответ, и я бы порадовался, если бы знал, что слышу именно «прощальный салют», только уверен: это всего лишь «До свидания».

Чпоньк-чпоньк…

— Дэ-э-эн, не игнорь меня. Ну паз-з-зяз-з-з-я, — опять зудит сука-Комарик, а меня аж передергивает этот мимишный сленг. Игнор!

Чпоньк-чпоньк… Взгляд в дальний угол.

— При-и-ивет, — пищит из дырки в полу Мышка-норушка и смешно дергает усатым носиком, смакуя тянущиеся со стола ароматы. — Дэн, я тут отложила все дела, чтобы задать глупый вопрос. Можно?

— Нельзя! — перевожу взгляд с Маркизки на мысли о мышеловке. Но Маркизка, сытая и довольная, мирно посапывает в своей коробульке, а механических убивашек на расстоянии вытянутой руки не находится, придется все самому — тапочкой.

— Я такой фильм глянула про шарики, — видимо тугая на ухо, Норушка набирается храбрости и, выползая из норки, огорошивает продолжением: — Вагинальные.

Недоуменно таращусь на пугливого зверька, ковыряясь пальцем в собственном ухе. Может, у меня те же со слухом траблы? Ни хрена! Мышонка, все так же опасливо озираясь по сторонам, упорно крадется к моему столу и продолжает изгаляться:

— Там одна Золушка с ними в (Y) на бал поехала, — ловко вскарабкивается на столешницу, устраивается поближе к яствам и набивает за обе щеки ванильные сухарики, продолжая занимательный рассказ. — В карете сидела, по красной дорожке ходила, на пиру пировала, менуэт танцевала. А мне любопытно, как они из нее не выскользнули? И вообще, ей было удобно?

Чувствуя себя вареным раком, хуею. Я-то наивно полагал, что являюсь человеком без комплексов, но мелкий грызунчик меня явно умыл. Надо срочно исправлять ситуацию. Исправляю.

— Норушка, точно знаю одно: ходить на базар за медовой брагой с анальной пробкой — меганеудобно, — осторожно заношу над серенькой приблудой китайский сланец. — И хотя жопная игрушка приносит поначалу массу неприятных ощущений, но из этой дырки не выскальзывает. Что касается вагинальных шариков, предлагаю попробовать на себе. Обещай, что потом поделишься впечатлениями! — хлестко шлепаю по заднице развесившую ушки гостью своего Теремка.

— Пи-и-и-и… — градом роняя бусинки-слезки, пищит Норушка. Скалит мелкие резцы, пытаясь кусануть за палец, и грозит крохотным кулачком: — Отольются тебе мышкины слезки.

— Да-да. Жду не дождусь, когда ваш крысиный король на меня свое войско натравит, — большим пальцем вверх одобряю ее воинственные планы. — Меня уже давно утомила ваша мышиная возня у меня в подполе, и я для вас волшебную дудочку припас, — машу перед носом мелкого вредителя литровой клизмой. — Оптом в канализации утоплю.

— Дэн, а может, не надо дудочку? — пятится к норе Норушка, опасливо косясь на не такой уж и тонкий наконечник. — Меня по этим катакомбам иногда заносит куда-то…

— В том-то и дело, что тебя не куда-то заносит, а в мой Теремок. Причем неизвестно зачем. Соскучилась? Так и скажи, я пойму. Знаю — без меня скучно. Только сейчас мне не до сладкоречивых чаевничаний. По-хорошему советую — пиздуй в свою норку, но если что, обращайся, я всегда готов к общению.

— Не понимаю, почему мне так трудно вконтачить с тобой. Честно, не понимаю! — Традиционно махая хвостиком, мышонок соскакивает со стола мне на пах, пытаясь, видимо, разбить все яички. Но поскольку я не менее традиционно успеваю прикрыть центр моей вселенной, ныряет в норку, которую она сама и прогрызла в стене, а не в ту, про которую подумали некоторые пошлячки. Разве что дверью не хлопая, ввиду отсутствия таковой.

Чпоньк-чпоньк… Барабанная дробь в дверь. Открываю.

— Дэ-э-э-н… я так надралась. Ты не представляешь… — подпирает косяк в дупель косая Зайчишка.

— Зайка, может, пойдешь трын-траву косить? — аки благородный муж посылаю надравшегося по сусекам малоруссака не на хуй, как охота, а к Морфею в гости. — А то я сегодня ружье на стену повесил, может и выстрелить.

— Не-е-е… Я на лабутенах не стою. — Дыша перегарилкой, продолжает гнать агниябарто: — Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок.

— Звякни братишке-Волчишке, пусть он тебе сопли подотрет, — показываю стволом дробовика направление.

— Его трогать низя-я-я… — заглядывая косым глазом в дуло ружья, пьяно икает. — К братику вульф-френд нагрянул. Так что они щас дуэтом воют. Ему не до меня.

— А меня это должно ебать? — передергиваю затвор, ни разу не собираясь вступать в либеральную партию деда Мазая.

— Ну Дэн, поговори со мной. Мне так скучно-о-о…

— Скучно тебе? Давай оторвемся! — согласно мотаю головой. — Давно хотел тебе сказать: «Зая, ты беспросветная ДУРА!». — Залп. Зайка, поджав ушки и хвостик пупочкой, скачет в прекрасное далеко, откуда ветром доносится волчий вой. Выплевывая изо рта кроличий пух, разочарованно провожаю взглядом сверкающие пятки. Ну вот, а я только решил повеселиться…

Чпоньк-чпоньк… «Веселье» продолжается.

— Дэн, ну будь другом, — нудит нудный Комар, оправдывая свое определение. — Мне к понедельнику надо Тараканищу реферат сдать, а я немного занят.

— Над компом пищишь?

— Неее… Пищу, только когда на воздушном шарике еду.

— Я так понял, ты предлагаешь мне за тебя реферат напищать, пока ты там «немного занят»?

— А ты можешь? — Блять!!! Прям три «Н»: наглый, наивный, нудный.

— Конечно могу!.. — аж челюсть сводит от злости. — Могу послать… на все 33 буквы. Так что ноги в руки и пиздуй в…. — не могу выбрать верный адрес, но вовремя замечаю его у себя на рабочем столе. — В гугл!!!

Чпоньк-чпоньк… У меня тут проходной двор, а не Теремок. Рассматриваю в глазок, кого еще ко мне на порог принесло. Знакомые все лица!

— Слушай, мальчик, ты че такой дерзкий? — скалится на меня Волчишка — вирт-братишка, одетый по последнему писку моды в лайкровые стринги с молнией от и до и заклепанную БДСМ-сбрую, небрежно накинув на плечи, видимо для приличия, шикарную каракулевую шубку.

— А меня таким мама родила. — Ищу глазами строгий ошейник и хлыст пожестче. — К тебе же вой-френд на красный фонарик заглянул, и чего ж тебе там не ебется?

— Ты почто Заю-у-у-у-шку обидел? — воет под дверью модный малец, нагло игнорируя мои скромные вопросы и старательно нарываясь на индивидуальный курс дрессировки. — Зайка ученый, на трех вышках крученый. А ты…