— Чего они хотели? — желваки ходят под щетинистой кожей. Мне все труднее контролировать раздирающие его и меня самого эмоции.
— Лис, включи мозги! Чего они от меня могут хотеть?! — Раздражение сквозит в каждом слове. — Конечно же денег! Ну или чтоб я отработал, — Дэн криво усмехается, и чувствую, как нелегко ему даются эти воспоминания. — Пришлось им растолковать, что я долгов не делаю, да и работать на них не планирую.
— Кровь в подъезде их? — Собираю далеко не японский сад камней, да и не до медитаций мне сейчас — глаза шарят по стенам, входной двери, выискивая то, что в панике мог не заметить Денис.
— Да. У меня не было времени замывать следы еще и там. Я чуть не ебнулся от мысли, что щас нагрянут дяди в погонах.
— Не переживай, малыш, если за два часа никто не нагрянул, то уже и не приедут.
— Они вернутся, — Дэна всего передергивает, и, чувствуя его отчаянье, знаю о ком он говорит. — Спросят с меня за все.
— Любимый, тебе нечего бояться. Сейчас ты не один, — хочу обнять парня, чтобы он почувствовал мою защиту, но стою, как вкопанный, ощущая, что мой Дэн ощетинился диким зверем. Тянусь к нему всем существом, пытаюсь сбалансировать его потоки, только Дэн пьян, и его сознание искажено то ли воздействием алкоголя, то ли еще какими неизвестными мне факторами.
— Я ответил на твои вопросы? — фраза Дениса звучит прелюдией к опере. — А теперь ответь на мои.
— Хорошо, только давай ты проспишься, а завтра я тебе расскажу все, что ты только пожелаешь узнать.
«Да что с тобой, Любимый?» — я буквально нутром ощущаю странные, чуждые возмущения, что выплескиваются из Дениса, и мои благие намерения отправляются прямиком в ад:
— Лис, даже если я телом упиваюсь в гавно, то никогда не пьянею головой. Так что не ищи причин, чтобы увильнуть от разговора. Я хочу здесь и сейчас кое-что для себя прояснить.
— Сейчас, так сейчас, — даю добро, хоть мне и не нравится настроение парня.
Подпираю стену спиной, так как сесть за стол переговоров тут просто не на что, и внимательно смотрю на Дениса. Хочется скрестить руки. Я устал, да и на такой прием не рассчитывал. Но если Дэн хочет продолжить разговор, почему нет?
— Как ты оказался у моих дверей, если я никогда не говорил тебе свой адрес? — прилетает первый остроугольный камушек. На миг что-то очень похожее на стыд трогает сознание. Всего мгновение, но сейчас я ни на йоту не жалею, что воспользовался связями и вовремя подсуетился. — Как ты за тысячу километров узнал, что в машине наркота? — Не в бровь, а в глаз попадает еще один осколок гранита. — И самое главное, как получилось, что та тачка оказалась у ментов?!
Поменявшись ролями, мы стоим друг против друга. Не отвожу взгляда от яростно бушующей стихии в любимых глазах и не знаю, что ответить. Сказать, что новость ошарашила — ничего не сказать. Все новые открывающиеся подробности той ночи срываются рыхлым пластом снега и летят на меня неудержимой в своей сокрушающей силе лавиной.
— Она у ментов? Ты в этом уверен? — еще надеюсь на какую-то ошибку, недоразумение, хотя не верить Денису я не могу.
— Лис, я ни в чем не могу быть уверенным. Нарики обвинили меня в пропаже товара. И не делай вид, что ты не в курсе, — Дениса так телепает, что его метания болью дергают виски. — Ты мне говорил, что я два и два сложить не умею?! Так вот я умею! И чтобы распутать этот клубок, не надо обладать ДАРОМ. В ту ночь о том, чем была напичкана машина, знали только те парни, Жентос и… ты, — Денис озвучивает очевидное продолжение, захлебываясь эмоциями, и, пристально глядя на меня, выплевывает новый аргумент: — Ведь я узнал о наркоте с твоей подачи.
— Ты сделал неверные выводы, Любимый! — Мотаю головой, отрицая и задыхаясь под обвалом вполне логичных доводов, но все-таки ложных обвинений. Мне безумно трудно удерживать себя на одном месте. Нервничаю и эта нервозность подталкивает к движению.
— Не морочь мне голову! — останавливает меня Денис и отгораживается вытянутой рукой. — Почему ты постоянно уходишь от ответа? Лис, ты мент? Просто признайся — ты машину сдал? — и, видя мое замешательство, срывается на крик: — ОТВЕЧАЙ!
Несколько шагов между нами и целая стена непонимания, которую мне, во что бы то ни стало, необходимо прямо сейчас разобрать по кирпичику или просто снести, чтобы восстановить бесценные, но надорванные нити доверия.
— Дэн, я ничего и никого не сдавал, — смотрю в холодную сталь Денискиных глаз, четко выговаривая каждое слово.
— А кто тогда?! — Вопрос, на который не могу дать ответа.
Меня вымораживает, и не столько от обвинений Дениса, сколько от зарождающихся в голове страшных догадках. На меня бульдозером, медленно и неотвратимо, накатывает осознание, что я виновник Денискиных проблем. Невольно, но именно я.
— Денис, я сожалею, что не рассказал о себе раньше, — говорю как можно спокойней, понижая градус накала. Не хочу оправдываться и не вижу в этом смысла. И все же я обязан сейчас трезво мыслить и по возможности отрезвить мысли любимого человека, которого одолевают Демоны сомнения. — Во-первых, нет, я не мент, — решаюсь на каминг аут, который давно должен был сделать. — Но да, работаю с ментами. Я внештатный сотрудник, и моя задача — выводить на чистую воду наркодилеров.
— Так значит, я всего лишь твоя работа? — уходит в паранойю Денис и наотмашь шарахает по лбу кувалдой обвинения: — Лис, я тебе верил, а ты меня подставил.
— Дэн, не неси чепухи! — Стискиваю кулаки, будто в них могу удержать Злость на самого себя. Но осознаю, что сам виноват в том, что парень перевернул все с ног на голову и сейчас не просто бьет меня затылком по носу, а режет острыми бритвами слов. — Денис… — Пытаюсь поймать его взгляд, зафиксировать на себе, чтобы вырвать из черного хоровода тихой истерики, глухой обреченности, слепого неверия… — Малыш, это же я, не кто-нибудь. Я тебя люблю и никогда не предам. Разве я дал тебе повод в себе сомневаться?
— Я сейчас одно сплошное Сомнение! Я душой не хочу верить в то, что говорит мне разум.
Понимаю Дениску, как никто другой, и все же душу царапает обида. Я и сам бы никому безоговорочно не доверился. Никому, кроме него.
— Денис, если между нами нет доверия, то мне лучше уйти. Ответь честно — хочешь, чтобы я ушел? — выпаливаю сгоряча и самому становится дурно от одной перспективы положительного ответа.
Дэн молчит, и в образовавшейся тишине я слышу его панические мысли и сам готов сорваться в истерику. А так хочется встряхнуть парня и заставить посмотреть себе в глаза. Мне страшно. Страшно до безумия, что столько прожитого, пройденного вместе может раствориться в кислоте неверия, и всего лишь одним словом Дэн разрушит нас. А меня без него уже не может быть.
— Лис, я уже без тебя не смогу, — из уст Дениса звучат мои мысли и нервная дрожь пробегает с макушки до самых пят щемящей радостью, что он только что не убил меня отказом.
— А я без тебя не хочу.
Так было всегда и во все времена. Я иду к нему, не в силах преодолеть его магнетизма и шаг за шагом сокращая расстояние между нами, признаю свою зависимость. Нежно, бережно притягиваю Любимого к себе, даже через плотную ткань черной худи ощущая, как нервотрепка морозит его изнутри, и так хочу согреть своей Любовью. Наклоняясь, утыкаюсь носом в изгиб шеи, дышу им. Живу им.
— Лис, я так устал, — тихий шепот, без истерик и надрыва, исповедью о наболевшем, и мне больно вместе с ним. Больно за него. — Не понимаю, за что мне все эти испытания? Я отрабатываю грехи своих прошлых жизней? Или чьи-то грехи? — протискивает руки под мои и цепляется пальцами за футболку на спине, словно тонет, а я его спасательный круг. — Может, это плата за любовь к тебе? Это и есть тот самый равноценный обмен?
— Ну куда тебя опять понесло? — нежно поглаживаю по вздрагивающей спине. — Я с тобой, и мы все решим! Будем счастливы вместе и только вместе! Веришь?
— Я верю тебе, Любимый. Верю! Только не оставляй меня одного в этом мире, — горячее дыхание мольбою о главном, и мне страшно вместе с ним. Страшно за него.
