Даже напротив, соединила рукава платья на шее у него.

Этот хирург пластический точно сделает ей операцию по изменению формы губ. Ну и ладно, лишь бы смогла она потом ими принять ещё одну рюмочку.

Песенный перебор… пережар, перекомфорт в этой тесной инфузории– кухоньке, где только и разбежаться-то можно таракану, и то препятствий столько, что только и гляди, чтобы не успели приладить на спину тапочек, порвав хитиновый камзол по швам. Но сейчас не до него.

На воздух. Как будто кричит вентилятор, крутя своими лопастями– язычищами, выталкивая всех за дверь.

А тут вдарим гитарой по песне, и она завизжит вдоль по улице. Призрачно всё в этом мире бомжующем.

Заметался гитарный взззвяк между солистами из-под корявых сучков пальцев, как нетрезвый прилипчивый официант. Истошностью вылился крик, таскаемый эхом звучной ночи по просторам околотка.

Праздник раскалился яростным вольфрамовым припёком-припевом, который выучили наизусть, и знают, что слово из песни – выкидыш, поэтому подхватывают все. И глотка песне не помеха.

Ох ни… я себе, куда мы утянули ноту своими доставучими голосами, а потом опрокинули эту высокую неконструкцию прямо в тишину.

Уже и звёзды злыми волчьими глазами скалят за то, что уже достали мы всех в этой вселенной.

А кому-то потом бессонница. Сон, как престарелый кот, уходит от погони злых, дурных молодых псов, ночным дозором патрулирующих все промежности улиц.

И где искать спасения?

Кануна накануне. Оргмероприятия по отходу в сон дали где-то сбой.

Бессонница, прикинувшись нянечкой-надомницей, оказалась просто бесстыдницей, бесовницей и развратницей. Давай толкать неприличные сюжеты на уже почти в спящем режиме находящийся экран.

Наиздевавшись, натешившись, бросила.

И уже когда в окно глядел измученный, бледный четвёртый час, нашёлся блудный сын – сон.

Но и он оказался без золотой жилы бодрости, только тщательно перебранные терриконы пустой породы.

День ещё более явно вычертил на графике "дно", если даже не двойное.

Есть такая фигура в техническом анализе при торговле на бирже, когда ситуация тычет пару раз в один уровень и наконец разворачивается.

Как товарищ Остап Бендер Кисе Воробьянинову: двойное "НА".

Вот тебе за девочек. Вот тебе за милицию.

Если все мы где-то пуповиной связаны в одно целое и оно живёт по принципам нам подобным, то я попал в ситуацию, когда некий перебор негатива должен быть через "канализацию" удален из оперативной памяти.

И я, видимо, оказался на этот раз в порядке очереди той самой сливной воронкой.

Уже на выходе из дверей квартиры заклинил замочек на верхней одежде и пришлось снимать её через голову. Потом этот же трюк повторился вечером уже на другой одежке.

На почте не оказалось извещения о высылке мне важных документов.

Продолжается тянучка времени… за крайнюю плоть.

Позвонив другу на работу днём, услышал обнадёживающий ответ: приходи, я на месте, вопросов нет – сделаем.

Двинулся в путь и, уже достигнув цели, ещё раз набрал номер телефона у проходной.

Нет вопросов. Просто некому их задать. Приятель частенько забывает телефон в другом помещении.

Сквозь низкопотолочный, барачного типа коридор погоды – в обратный путь.

Серый цвет в избытке не радует.

Тучи бреющий полет заходит на посадку, как будто с космических высот, и такое впечатление, что сейчас из её грузового отсека начнётся метеоритный дождь.

Или, того хуже, начнёт падать мелкий мусорный металл, прихваченный на околоземной орбите, или в крайнем случае вывалится вода, утяжелённая дейтерием…

Она тычет своей тушей, постоянно уменьшая клиренс, в высотные домонаслоения.

Тяжела туча мономаха…

Связан я погодой, как язык, взятый в плен. Кляпом во рту у меня эта туча, и она оттёрла меня от рационального восприятия действительности.

Я правлю своими действиями, как пилоты воздушным судном в сплошном фронте облаков.

Попутные мысли просто пытают, стуча копытно, путая, сбивая с пути.

Куда кривая выкривит? Да скорее снова в колею… Из звёздного масштаба забилась в утлое улиточное убежище молекулярной сущности.

Мышцы не совсем понимают замысел.

Я тоже. По воздушным ямам ломаю себе ноги, чувствуя пропасти, в которые лечу вверх тормашками и давлюсь блевотиной, как когда-то в детстве пробовал на вкус полёт в "кукурузнике".

И постоянное чувство жжения раздражения. Встроенная головная боль в череп.

Запах горелого на сковороде настырен, налипчив.

Кашу маслом уже не исправишь.

Организм начал устойчивое разложение на беспричинную злобу, бессилие и хандру, и даже плаксивость местами проступает мокрым пятном.

Обрыв терпения, прогиб сознания, перелом воли, вывих движения, потеря обоняния.

Развинчивание… радостей развенчивание. А может, взять да просто расплюмажиться и рёвом уреветься, как в детстве.

Ко всей московской публике у меня претензий нет. У меня только к двум, ну трём есть вопросы.

Очень я осторожно подступал к этому моменту.

Можно сказать, годы. Я и так и эдак принюхивался, прицеливался, приценивался. Все-таки инвестирование в зарубежную недвижимость не шутка.

Сначала заочное знакомство через Интернет с этим вопросом. Просмотр некоторых источников из профессиональных журналов.

Да, есть официальные цифры о доходности коммерческой недвижимости в странах первого эшелона.

Даже во время финансового кризиса 2008 года в США и Германии они составили около десяти процентов годовых.

Ладно, давайте подкрадёмся к самой процедуре поближе. Первый созвон.

Я сегодня достаточно осторожно подхожу к вопросам, где не совсем компетентен.

И, конечно же, имея опыт в судебной сфере, начал с запроса их устава и прочих документов.

Да вы что, мы же настолько серьёзная фирма, что нам доверяет и даже приглашает в качестве консультантов одна из прибалтийских стран.

А мне-то какая разница, кто вас приглашает, вы мне покажите уставные документы.

Ну нет – значит нет.

И на год просто забыл их.

Решил самостоятельно найти подобные услуги, но языковой барьер, компьютерная неграмотность не позволили этого сделать.

Писал в зарубежные офисы "Коллиерс Интернешнл" , "Найт франк" и даже в штаб-квартиру.

Ассоциации инвесторов в зарубежную недвижимость с просьбой помочь найти надёжных партнёров. Но понятно, что мой масштаб их не интересовал.

А контора Игоря Индриксонса продолжает слать одно предложение за другим, а я их в корзину. Ну не доверяю я им.

Жду ответа из американского "Сити-банка" с конкретизацией по моему вопросу. Первое мое письмо наконец нашло адресата, и я получил ответ. Правда, следующего и вовсе не последовало. Понятно, что не их специализация.

Да что ты будешь делать.

Ёбук… буквой об цифру.

Ну ладно, где вы там, посреднички московские? Надо мне побывать в Москве и по другим делам.

Офис вроде в солидном месте. Встретился лично. Посмотрел им в лица. Лики иконописные, выглядят крахмально. Они только посредники, и я буду работать через них с английской стороной. Надёжность гарантируем. Управляющая компания обеспечит доходность номера в хостеле, на юге Англии, не менее десяти процентов годовых.

Ну, что? Надо когда-то начинать и, надеюсь, успешно продолжать.

Решился.

Дамыгоспода… господамы !

… И что в итоге?

Эй, московиты вокруг … виты.

И на этом шесте танец выкручивающие на пару. Приделывая лица весёлые голове, тряся упитанные животики тюленьим жирным смехом.

Я-то вижу из этого каскада только один элемент танца, выхваченный вспышкой, – ваши хопы, тесно прижатые друг к другу, прицеленные в меня. И всё это происходит в тишине.

Ребята, не надо рыбьячества.

Не надо так плотно давить губы, как партизаны на допросе. Показали вы уже себя во всей красе.

Блеск и нищета куртизанов. Наглая ухмылочка у вашего юридического лица. Можно сказать, даже хари.