Никогда прежде Северусу не было так плохо утром. Невыносимо болела голова, во рту пересохло так, что язык прилипал к нёбу, мысли о завтраке вызывали приступы тошноты, но самое главное — такого стыда он не испытывал ни разу. Мальсибер тихо спал на своей кровати, а Северус боялся пошевелиться, чтобы его не разбудить. После того, что они творили ночью, он просто не знал, что делать, и как теперь смотреть друг другу в глаза.

Притвориться, будто ничего не было? Ну, или прикинуться таким пьяным, что после бурной ночи не осталось никаких воспоминаний? Вот да! Не помню, значит не было. Да и Мальсибер, скорее всего, тоже был сильно пьян… он же не хотел?! Или…

Запутавшись в собственных мыслях, Северус сбежал в душ, где прохладная вода помогла взять себя в руки и справиться с эмоциями. Он стоял под струёй воды и открытым ртом ловил живительную влагу, со вкусом ржавчины. Когда стало чуть легче, он заметил, как на намокшей повязке, стягивающей запястье, выступила алая кровь. Проклятье! За такое запросто можно вылететь с курса! Северус с ужасом представил, как его отчисляют, и, наскоро обтерев себя полотенцем, оделся и поспешил прочь, уже зная, как вести себя с Мальсибером.

***

Похоже, утро недобрым было не только у Северуса. Мальсибер сидел на кровати, обхватив голову руками, и разглядывал засохшие пятна крови на полу. Северус закрыл за собой дверь и как можно непринуждённее поинтересовался:

— А что тут вчера было? Нихера не помню.

Мальсибер энергично потёр лицо ладонями и хмуро взглянул на Северуса:

— Кто-то вчера неосторожно хотел побриться. На ночь.

— Я, что ли? — Северус выставил вперёд руку с порезанным запястьем и принялся внимательно её разглядывать. — Рей, я точно идиот! Так упился, что не помню… это я себя сам?

— Нет. Я помогал, — огрызнулся Мальсибер и, глядя на разорванную сорочку, ворчливо продолжил: — Давай перевяжу, герой-любовник.

От сердца заметно отлегло, и Северус протянул руку, стараясь не морщиться, пока Мальсибер менял повязку.

— Не туго?

Северус покрутил кистью.

— В самый раз.

— Летать сегодня сможешь?

— Конечно. Хорошо, что я правша.

Мальсибер пробурчал, что Северус идиот, и старой мокрой повязкой принялся стирать кровь с пола.

— Если что, скажешь, что носом кровь пошла. Понял?

Всё-таки Мальсибер был отличным другом, и Северус был ему благодарен. За всё. В том числе и за понимание… всего.

— Скажу.

— И руку никому не показывай, — Мальсибер принялся рыться в своей сумке, пока не достал оттуда широкий кожаный браслет. — Вот возьми. Он как бы для часов, но их можно завести потом.

Судя по следам, часы на этом браслете когда-то всё-таки были, но расспрашивать о таком не стоило. Мало ли, в чём там дело. Поэтому Северус ещё раз поблагодарил друга и надел браслет поверх тонкой повязки. Получилось очень даже неплохо, и ничего не видно.

— Я тебе потом отдам, когда заживёт, — пообещал он.

— Можешь оставить себе. Часы потом купишь и носи.

— А ты?

— А я себе другие хочу. С компасом в браслете.

— А зачем тебе компас в часах? В самолёте же есть, а на земле на кой он нужен?

— Пригодится, — усмехнулся Мальсибер.

От утренней неловкости не осталось и следа, и Северус для себя решил, что Мальсибер просто хотел его утешить, вот так нестандартно. У него это отлично получилось, но всё равно абсолютно ничего не значило. Вообще! А стало быть, не стоит и заморачиваться. Северус и не заморачивался, тем более Мальсибер вёл себя просто безукоризненно. Как самый хороший друг. Лучший. Потому что лучше друзей у Северуса ещё не было — Лили теперь уже можно было не считать.

Воспоминания о Лили всё ещё приносили боль, но уже вполне терпимую, с которой Северус научился справляться. Он сосредоточился на полётах и для себя решил, что превзойдёт Поттера хотя бы в небе. Грюм только посмеивался над рвением подопечного, с удовольствием обучая его новым приёмам. Мальсибер тоже делал успехи, и когда Северус слышал, как его хвалит Уизли, на душе неизменно теплело.

Теперь по вечерам Северус обсуждал с Мальсибером «Бленхеймы», «Харрикейны» и только что появившиеся «Спитфайры», почти до хрипоты споря о том, какой из учебных самолётов лучше подготовит к полётам на них — «Хаукер харт» или «Хаукер фьюри». Почему-то касаться чего-то личного было неловко, хотя, конечно, Мальсибер давным-давно забыл о той ситуации, но Северус опасался всё испортить. А ещё он стал невольно задумываться о том, чем могло бы всё у них закончиться, если бы тогда утром он повёл себя как-нибудь иначе. Нет, разумеется, он не собирался делать ничего такого… предосудительного, но сердце сладко замирало от мысли, что могло произойти, зайди они тогда чуть дальше.

В паб Северус больше не ходил. По слухам, Лили с кузиной Блэка ещё пять раз приезжали в Станстенд, но больше подругу он не видел. Да и зачем? Чтобы наблюдать, как она счастлива с другим? Зато в небе Поттер теперь сильно проигрывал Северусу. И когда на итоговом испытании флайт-лейтенант Грейвз посоветовал Поттеру в полете по приборам брать пример со Снейпа, надо было видеть лицо этого самовлюблённого засранца. Несколько мгновений Северус чувствовал себя отмщённым.

Первый этап был пройден, и Северус с удивлением узнал, что им положен короткий отпуск, после которого предписывалось явиться в Центр Королевских ВВС в Аксбридж, для прохождения двухнедельной строевой подготовки. Зачем лётчикам она была нужна, он так и не понял, но решил, что это время нужно для того, чтобы снабдить их формой, а болтаться просто так в армии не принято. Да и когда ещё учить устав?

Все три дня отпуска Северус провёл с Мальсибером, потому что домой, как оказалось, им было совсем не нужно. Мальсибер не спешил рассказывать о своей жизни, и наверняка у него были на то причины, а Северус не спрашивал, потому что в ответ пришлось бы тоже откровенничать. В Лондоне они едва не попали на какой-то митинг. Северусу такие вещи были в диковинку, и он хотел послушать, о чём говорят, но Мальсибер сердито зашипел: «Хочешь вляпаться в дерьмо?» и увёл его с таким видом, будто точно знал, что ничего хорошего там нет. Спорить Северус не стал, потому что хотел увидеть ещё Букингемский дворец и поглазеть на воронов Тауэра.

В Аксбридже их с Мальсибером снова поселили вместе, и ничто не мешало возобновлению вечерних споров, с некоторых пор ставших традиционными. Две недели пролетели очень быстро, и только Мальсибер слишком много ворчал про строевые упражнения. Но зато им, наконец, выдали новенькую форму, от которой у Северуса захватывало дух. Мало того, что она была подогнана индивидуально под каждого, так ещё и состояла из множества вещей. В комплекте парадной формы был даже кипенно-белый шёлковый шарф, завязывать который пришлось учиться.

Северус стоял в строю рядом с Мальсибером и внимательно слушал приказ о распределении их эскадрильи по разным авиашколам. Он терялся в догадках, чем руководствовались те, кто готовил списки, но в одиннадцатую авиашколу Королевских ВВС, которая только что открылась в Шоубери, около Шрусбери, кроме них с Мальсибером были направлены братья Лейстранджи и весёлая компания Поттера, состоящая из Блэка, тихони Люпина и мямли Петтигрю. Так что если Северусу и повезло, то только наполовину.

В Шоубери у них началась совершенно другая жизнь. Из-за того что инструкторы должны были оценить пригодность каждого для всех типов воздушных операций, начинающие лётчики не только много времени проводили в воздухе, но и часто меняли самолёты. В основном это были двухместные одномоторные бипланы «Хаукер харт» и «Одэкс», которые могли быть как лёгкими бомбардировщиками, так и самолётами воздушной поддержки. Получение долгожданных «крыльев» было всё ближе. Теперь уже стало очевидным, что их всех ждёт военная карьера, и Северусу приходилось признать, что компания Поттера выкладывается в полётах полностью. Пабы и шумные вечеринки остались в прошлом.

После «Тайгер мота» самолеты показались тяжёлыми и были гораздо труднее в управлении. У Мальсибера были те же проблемы, но сейчас он не отставал от Северуса. Возможно, этому способствовала система наказаний, самым эффективным из которых было мытьё с мылом своего самолёта — очень долгое и утомительное занятие. Кстати, Поттер и Блэк мыли свои самолёты даже чаще других.