— Люциус, а где ты покупал самолёт для сына?

— Модели для коллекции мне делал один знакомый ювелир. Это его хобби. Если тебе надо, я могу заказать.

— Понятно…

Слова «ювелир» и «хобби» определённо означали запредельно высокую цену, поэтому Северус решил купить ребёнку Лили игрушку попроще, которую, к тому же, и сломать не жалко. Малфой словно прочитал его мысли:

— А поскольку никаких драгоценных металлов Грипхук в работе не использует, то и за свою работу берёт не так много, — он улыбнулся: — Не думал, что у тебя есть знакомый ребёнок. Племянник?

Северус почему-то покраснел и, словно оправдываясь, буркнул:

— Сын подруги. Лучшей.

Малфой тактично промолчал и заговорил о политической обстановке. В ней он разбирался тоже гораздо лучше Северуса, и даже мог делать прогнозы относительно деятельности БСФ с его инициативами на предоставление нацистской Германии свободы действий в Центральной и Восточной Европе.

— Добром это не кончится, — Малфой принимал дела этого Союза чересчур близко к сердцу. — Мосли добьётся не только запрета их деятельности, но и массовой депортации. Черчилль уже намекал на такой исход, а к его словам стоит прислушаться — он сейчас переживает взлёт.

Северус не слишком хорошо разбирался в политике, поэтому в основном кивал, думая о своём.

— Люциус, а как вообще общаться с маленькими детьми?

Вопрос застал Малфоя врасплох.

— Ну, вот у тебя, к примеру, есть сын. Что ты сделал, чтобы он начал так на тебя смотреть?

— Как?

Северус постарался изобразить этот взгляд, отчего Малфой расхохотался:

— Ребёнка надо просто любить, и он ответит тебе взаимностью.

Мысль о том, что можно любить кого-то, ещё не ставшего человеком, показалась просто нелепой.

— Люциус, он же ни черта не понимает.

— Глупости, — отмахнулся Малфой. — Любовь понимают все.

Здесь, конечно, Северус мог бы поспорить, но не стал выставлять себя полным идиотом. Достаточно того, что он это знает сам, и даже уже почти научился с этим жить.

— А ты уверен, что это не твой ребёнок? — осторожно начал Малфой.

Северус даже закашлялся, подавившись воздухом от такого чудовищного предположения.

— Лили не такая!

Чтобы окончательно убедить Малфоя, он начал рассказывать о подруге, уделив особое внимание тому, что она стала лётчицей.

— Постой, Северус, а фамилия твоей Лили, случайно, не Поттер?

— Откуда ты знаешь?!

— Наслышан, — Малфой насладился недоумением Северуса, а потом всё-таки снизошёл до объяснений. — Она дружна с сестрой моей супруги. Они вместе покоряют небо.

Северус неверяще уставился на него. Не может быть! Он видел жену Малфоя — милая приветливая блондинка, ничего общего с Красоткой Бель.

— Ты не ошибаешься?

— Нет, — Малфой покачал головой. — Нарцисса в девичестве носила фамилию Блэк.

— Но как?! Беллатрикс ведь… совсем другая.

— Так тоже бывает. У них ещё и третья сестра была. Она сбежала из дома с французским лейтенантом и порвала все связи с семьёй. Я пытался отыскать её следы, но безуспешно.

Ни хрена ж себе! Осознать, что Люциус не всесилен, оказалось непросто. Интересно, какая она? Северус ничуть бы не удивился, если у блондинки Нарциссы и брюнетки Беллатрикс сестра оказалась бы рыжей. Что тут сказать?

— Тебе повезло с женой.

Малфой самодовольно усмехнулся:

— Я знаю.

Северус завидовал Малфою, у которого уже было всё, о чём только можно мечтать: красавица и умница жена, любимый сын-наследник, дом в Лондоне. А ещё Малфой вполне мог позволить себе даже собственный самолёт, хоть это и казалось невероятным, но чем чёрт не шутит? Только вот почему-то Северус чувствовал себя рядом с ним почти равным, понимая, что отстаёт только в некоторых областях науки. Наверное, это было потому, что их объединило небо. Северус тихо хмыкнул пафосности своих мыслей. Не иначе, как от Малфоя набрался.

В Коукворт поезд прибывал вечером, отчего в голову лезли дурацкие мысли о том, куда отправиться ночевать, если отец не пустит, как и обещал. Мать, конечно, передавала приветы, ну а вдруг? Всё-таки прощание было не самым тёплым. Но не отступать же теперь.

Северус поднялся на крыльцо, которое сколько не крась, всё равно будет выглядеть облезлым, и несколько раз постучал. Открыла мать и несколько мгновений разглядывала его, явно не узнавая, а потом нерешительно улыбнулась:

— Северус?

— Да.

Сколько Северус её помнил, Эйлин Снейп всегда была очень скупа на эмоции, но сейчас она стиснула его в объятьях, утыкаясь лицом куда-то в грудь, и разрыдалась. Какая же она, оказывается, маленькая и худая. Северус растерянно гладил её по костлявой спине, не зная, что сказать и сделать, а потом поднял взгляд и замер, настороженно разглядывая подошедшего Тобиаса.

— Здравствуй, отец.

— Здравствуй, сын. Не стой на пороге, заходи.

Напряжение первых минут встречи немного ушло, но всё равно Северус чувствовал себя крайне неловко. Он начал было рассказывать о полётах, но понял, что родители не знают ни одного термина, а от этого терялся весь смысл. Скорее всего, их совершенно не интересовали преимущества мотора «Мерлин», а также достоинства прямого впрыска топлива, потому что в середине рассказа, когда Северус уже хотел нарисовать схему турели, Тобиас вздохнул:

— Твоя рыженькая всё-таки дура. Такого парня упустила!

Мать согласно закивала, сообщая, что Северусу к лицу лётная форма, и смущая его тем самым ещё больше. Пришлось сослаться на необходимость перекурить и выйти на крыльцо. Во взгляде отца мелькнуло осуждение, но он промолчал.

Сумерки сгущались, и Северус, по привычке бросив взгляд на дом Эвансов, заметил огонёк в окне комнаты Лили. Воровато оглядевшись, Северус затушил сигарету и бросил камешек. Лили подошла к окну не сразу. Она прижимала к груди похожего на куклу ребёнка и очень обрадовалась, узнав Северуса. Ни на мгновение не задумавшись, она открыла окно и намекающе приподняла бровь. Совсем как в старые времена!

Убедившись, что на улице никого нет — всё-таки теперь Лили замужняя леди! — Северус начал карабкаться по стене, забираясь в окно. Он подтянулся на руках и уселся на подоконнике, свешивая ноги на улицу.

— Сев! Как я рада тебя видеть! — просияла Лили. — Заходи!

Её коротко остриженные волосы торчали в разные стороны, совсем как в детстве, и Северус невольно залюбовался.

— Давай быстрее, ребёнка мне простудишь!

Она затянула Северуса в комнату и закрыла окно. После чего уселась на узкую кровать и, покачивая ребёнка, потребовала:

— Рассказывай!

Если забыть о том, что она замужем, у неё ребёнок, да и сам Северус далеко ушёл от желания жениться на подруге, то всё было совершенно как раньше. Лили морщила нос, сдерживая смех, но потом всё-таки весело засмеялась и разбудила ребёнка. Он сразу же недовольно скривился, явно собираясь плакать, но Лили ловко развернула его, показывая Северуса:

— Знакомься, Сев, это Гарри. Гарри Поттер.

Маленький Гарри забавно таращил на Северуса глаза, такие же зелёные, как у Лили, и пускал пузыри.

— У него зубы режутся, — деловито пояснила Лили. — Хочешь подержать?

Северус не хотел. Он знал, что маленькие дети беспрестанно писаются, пускают слюни и при этом ничего не понимают, но обижать отказом подругу не хотелось.

— Хочу.

Лили усадила Гарри ему на колени, показала, как качать его ногой, и с удовольствием потянулась.

— Не представляешь, как болит спина, — пожаловалась она. — Гораздо сильнее, чем после недельного лётного марафона.

В её голосе было столько грусти, что Северус не сдержался и полез не в своё дело:

— Хочешь вернуться?

— Очень, — Лили вздохнула. — Я люблю Гарри, я понимаю, что я ему нужна, но… если бы ты знал, как я скучаю по Джею… и по полётам. И тогда я не могу осуждать Бель.

— За что?

Лили наморщила нос:

— Не важно. И знаешь…

Договорить она не успела, потому что дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Петунья, чей вздорный характер Северус помнил с детства. Она была на год старше Лили и считала это основанием постоянно совать нос в дела сестры.