— Пожалуйста, заходите, — сказал профессор Люпин, открывая дверь и отступая назад.

В учительской, которая оказалась большой комнатой, полной не сочетающихся между собой стульев, никого не было, за исключением одного преподавателя. В низком кресле сидел профессор Снейп и окинул класс взглядом, когда они зашли. Глаза его сверкали, на губах застыла противная усмешка. Когда профессор Люпин вошёл и закрыл за собой дверь, Снейп поудобнее устроился в кресле.

– Я пока поприсутствую. Наверное, никто тебя не предупредил, Люпин, но в этом классе есть Уизли. Советую тебе не загружать его ничем сложным. Если только мисс Грейнджер не станет шептать ему на ухо ценные указания.

Уизли едва не задымился.

– К тому же у него есть плохая манера. Не только спать на занятиях, но и... э... наплевательски относиться к словам преподавателей. Так что будь осторожнее, а то тебе что-нибудь пометят. – Обоссут, – прошипел кто-то из толпы.

Профессор Люпин удивлённо поднял брови.

— Я надеялся, что Рон поможет мне на первом этапе, — сказал он, — и я уверен, что он прекрасно справится.

Рон покраснел ещё сильнее, если это вообще было возможно. Снейп презрительно фыркнул.

— Ну ладно, — сказал профессор Люпин, позвав учеников в дальний конец кабинета, где стоял только старый платяной шкаф, в котором учителя хранили запасные мантии. Когда профессор Люпин подошёл к шкафу, тот вдруг начал трястись и биться о стену.

— Не беспокойтесь, — спокойно сказал профессор Люпин, потому что несколько человек в испуге отскочили назад. — Здесь Боггарт.

Но многим, похоже, показалось, что беспокоиться как раз нужно. Невилл в ужасе посмотрел на профессора Люпина, Шеймус Финниган боязливо покосился на дёргающуюся дверную ручку.

— Боггарты любят тёмные, замкнутые пространства, — сказал профессор Люпин. — Гардеробы, пространство под кроватями, шкафы под раковинами — однажды я встретил одного, который закрылся в старых напольных часах. Этот поселился здесь вчера, и я спросил директора, не оставят ли его для моих практических занятий с третьеклассниками.

— Итак, первое, о чём нам следует спросить себя, — что такое Боггарт?

Гермиона подняла руку.

— Он меняет облик, — сказала она. — Он может принять облик того, что, по его предположению, сильнее всего нас испугает.

— Я сам не объяснил бы лучше, — сказал профессор Люпин и Гермиона засияла. — Итак, Боггарт сидит в темноте, ещё не приняв форму. Он ещё не знает, что напугает человека по ту сторону двери. Никто не знает, как сам по себе выглядит боггарт, когда он один, но когда я его выпущу, он сейчас же превратится в то, чего боятся многие из нас.

— Это значит, — продолжал профессор Люпин, предпочитая не замечать ужаса, написанного на лице Невилла, — что у нас есть перед Боггартом огромное преимущество до того, как мы начнём. Генри, ты понял, в чём заключается это преимущество?

Пытаться ответить на вопрос, когда рядом едва не прыгала Гермиона, было сложно, но Генри всё же попытался.

— Эээ… так как нас здесь много, он не знает, какую форму принять?

– Абсолютно точно, Генри. – И вы собираетесь его тут выпустить? – И показать вам, как от него защищаться. – Но это же подлость!

Опа! Такого от Падмы Патил не ждал никто. И больше всех был ошарашен Люпин.

– Мисс Патил? – Вы хотите, чтобы все показали свои самые большие страхи? Это нехорошо, гадко! – Мисс Патил, вы в Хогвартсе. Среди друзей. – А я согласен с Падмой, – Генри решительно вступился за девочку, – вы уверены, что никто потом не использует этот страх на другом человеке? – Э.... Генри, это учебный процесс... – Делать людям гадости? – Но я же не... – Профессор, я думаю, что вы можете сами показать нам и боггарта, и как с ним бороться, и свой самый большой страх. А ученики... тут все должно быть добровольно. – Поттер, в кои-то веки разумная мысль? – Снейп язвил от души. – Я в восхищении. – А мне казалось, что в учительской. Не хотите показать свой самый страшный кошмар, сэр? – Я же не преподаватель ЗОТИ, Поттер. – А мы – не подопытные кролики.

Люпин переводил взгляд с одного на другого.

– Ладно. Начнем с меня.

Он решительно подошел к шкафу и открыл его. Там, в темноте, сияла полная луна.

– Ридикулус!

Боггарт превратился в воздушный шарик и с громким хлопком лопнул. Дверца захлопнулась.

– Есть добровольцы?

Но таковых не было.

– Только Уизли не вызывайте. Мы тут без зонтиков и плащей, – попросил кто-то.

Рон принялся озираться, но шутника было не найти. Занятие так и осталось без практики. Хотя заклинание отработали. На пустой стеночке, без боггарта.

– Эта! Профессор! У меня тыкву скрали!

Хагрид выбрал самое то время, чтобы сообщить о своем горе – вломился в Большой зал во время завтрака. Ученики навострили уши.

– Хагрид, – поморщился Дамблдор. – Профессор! Я ж всю ночь дома был! И Клык сторожил! А тыкву скрали! – Одну? – Нет! Уже третью ночь кто-то ворует по две-три тыквы! – Кому это надо? – удивился Гойл. – Уизли родственников ищет, – съязвил Малфой. – И до сих пор ни одна не подошла? – Так тыквы – они разборчивые. – Малфой, – Уизли побагровел. – Я, я, Уизли. Но ты продолжай свои попытки, вдруг хоть одна ответит тебе взаимностью? – Так он родственников ищет – или любовь? – А кто ж его знает? – Да нет, это не Рон, – наконец расслышал Хагрид. – Там следов нет. – Тогда его братцы, – решил не сдавать позиций Малфой. – У нас больше таких дурных нет. – Помолчите, мистер Малфой, – одернул Драко директор. – Хагрид, я сам этим займусь. Поставлю сигнализацию – и отловим твоего вора.

Увы...

Поставленная сигнализация ничего не дала.

Тыквы пропадали.

Вор пойман не был.

Предположение, что это Сириус Блэк – тоже не подтвердилось. А на фига ему тыква?

Приближался Хеллоуин.

И – поход в Хогсмид.

Генри честно подал Флитвику свое разрешение. Полугоблин усмехнулся.

– Сам подписывал? – Вот еще! Дядя подписал! – И не ругался? – С чего бы? Мы с ним душа в душу живем, прямо-таки сроднились...

Флитвик кивнул. Ну да, Генри ж не лгал. А дядей себя нежданно-негаданно назначил Том. А что?

Лиз – почти как тетка, значит он – дядя! И вообще – у нас тут лаборатория дядюшки Тома!

И подите, скажите, что они не сроднились!

Так что Флитвик сейчас крутил в руках автограф самого Темного Лорда Волдеморды! А что, может, если не потеряют, то потом продадут за бешеные бабки! Торгуют же автографами знаменитостей?

А это круче любого актера!

– Иди, я не возражаю!

Генри и пошел. С целой компанией сокурсников.

Они гуляли по Хогсмиду, заходили в магазинчики, покупали сладости, пробовали сливочное пиво (Генри не понравилось, кока-кола точно была прикольнее)...

Еще Генри пришлось купить кое-какие сладости для василиска. Обещал же Бэзилу... василиск, кстати, обожал горький шоколад, так что Генри прикупил для него шоколадных зайцев. И шоколадную мышку для Мика. Пусть порадуется... недолго.

Потом пришлось прогуляться (уже в одиночестве) ко входу в тоннель, через который они с Бэзилом попадали в Запретный Лес и оставить там зайцев.

И уже потом отправиться в Хогвартс.

А в Хогвартсе было шумно и весело.

Как оказалось – внутрь проник Сириус Блэк и порезал портрет Полной Дамы, которая прикрывала путь в гостиную Гриффиндора.

– Наверное, он Поттера искал, – предположил Уизли. – Ты дебил? – ошарашенно посмотрел на него Генри. – Я учусь на Равенкло, а он меня будет искать у вас? – Вдруг он перепутал? У тебя ж все на Гриффиндоре учились, это ты их память предал? – Уизел, не предателям крови судить о предательстве. Или ты как специалист? – это у Драко было семейное. Появляться из невесть откуда в нужный момент.

Рон побагровел.

– Малфой. А ты – вообще гаденыш! – Зато не гажу где попало! А ты иди отсюда... со своим... – Веерным мочеиспусканием, – подсказал Поттер. – Во-во. И с веером тоже. Уж всяко Блэк, если сбежал из Азкабана, то не дурнее тебя. И не тебе понять, чего он хотел.