Статистика складывалась унылая.

Кураторы направлений отчитались, и Купидон задумчиво оперся на руки, сверля взглядом повисший в воздухе график. Кривая выглядела неутешительно. Нет, на остальных участках все было более-менее, как обычно, спады и подъемы, но вот на этом…

Вместо ровных и предсказуемых волн, кривая графика изображала обрыв, скатываясь в никуда, мозоля глаза и портя отчетность.

Купидон и так поглядывал на нее неодобрительно, а уж в преддверии праздника так и вовсе морщился, предвкушая головомойку от Самого и злорадные взгляды Престолов, про архангелов и вспоминать не хотелось. И тут не отбрешешься всемирным кризисом, войной или еще чем: любви все возрасты покорны, и любить хотят все. Без исключения. Круглосуточно. Круглогодично. Без перерывов, и не только по праздникам.

И пусть приближающееся Рождество — праздник семейный, отбрехаться опять-таки не получится. Ведь семьи создают по любви, а с этим у этого конкретного контингента был напряг.

Все такие занятые. Все в работе. Трудоголики. Патриоты. И просто буквально отмороженные личности. Мстители портили статистику, а когда Купидону портили статистику, он портил настроение всем остальным, переходя во вторую свою ипостась — Зеленоглазого Чудовища, проще говоря, Ревности.

И тогда…

В общем, становилось грустно. Всем.

Что-то надо было срочно делать, как-то исправлять положение… Купидон оглядел свое воинство — армию юношей и девушек со взорами горящими, трепещущих крыльями и преданно глядящих в глаза — и вдруг со всей ясностью понял, что ничего у этих детишек-ангелочков не получится.

Как не получалось до этого.

Взять того же Старка. Сколько раз на него открывали охоту, пытаясь пробудить в сердце миллионера хоть каплю светлого чувства? Сколько раз он посылал отряды? И ничего! Старк как прыгал из койки в койку, залив зенки, так и дальше прыгает. На свою Пеппер виновато косится — и снова прыгает. А скоро Рождество.

Семейный праздник!

И?!

Купидон покосился на отчет, вздыхая. Наблюдение показало, что у Старка уже планируется вечеринка. С циркачками. И акробатками. И пятью женщинами-змеями… Покачав головой от такого непотребства, Купидон вновь погрузился в размышления. Если бы только один Старк портил статистику… Остальные Мстители старались, как могли. Все что угодно, только не ЭТО!

А скоро годовой отчет.

Последствия фиаско будут фатальными.

О премии можно забыть. Расширение отдела? Губу подзакатайте. Новое обмундирование и прочее — слюни подотрите. Новые работники? Перетопчетесь.

В красках представив, как скалит зубы интендант, заворачивая заявки на вооружение и смену изношенного оборудования, Купидон едва не застонал. Ангелочки смотрели полными сочувствия и слез глазищами, горя желанием помочь, исправить, вот только глава Отдела Светлого Чувства понимал, что голым энтузиазмом проблему не решить.

Тут нужен опыт. Ум. Хитрость. И, что греха таить, полная безжалостность.

В общем, ему нужен специалист по решению деликатных проблем. Нет. Специалисты. И желательно такие, которые имеют на Мстителей зуб. Которые из кожи вон вылезут, но сделают все, как надо.

Кто-то, кто…

Точно. Личное. И искать таких придется, разумеется, не здесь. А совсем даже в другом месте. И он на это пойдет. Ему нужен результат. До праздника остаются считанные дни, и на кону стоит его будущее.

Что ж… Придется напрячь связи.

И лезть в винные погреба.

***

Через пару часов Купидон листал досье, все больше проникаясь. Целый отряд. Спаянный. Слаженный. Имеющий на Мстителей целый частокол зубов. Командир — вообще песня! Отдельная. Сплошное личное.

Стоят, конечно, дорого — он с тоской проводил взглядом утаскиваемую чертями телегу, доверху груженую трехведерными амфорами с вином, — зато результат будет гарантирован.

— Все будет по высшему разряду, — сверкнул белоснежными зубами голубоглазый блондин. — Мы их тут немного поднатаскали, провели переподготовку, курсы квалификации, профотбор… В общем, высочайшая квалификация.

Купидон нервно подергал маховое перо.

— Вооружение?

Ему придвинули список, Ангел Любви присвистнул. Прикинул вероятность исполнения задуманного со старым, поизносившимся вооружением… Придушил жадность и благоразумие. Ему нужен результат. Время тикает.

— Еще десять амфор, и вы добавляете вооружение и обмундирование.

— Еще плюс три, и оно будет подогнано под вашу специфику.

— По рукам.

— По рукам.

***

— Задача ясна?

— Разумеется, — кивнул стоящий навытяжку мужчина, глаза его блеснули адским желтым пламенем. — Обсудим контракт?

— Пока что временный. Разовая акция, — расчетливо прищурился Купидон. — Но если меня устроит качество работы… Полная амнистия, некоторые поблажки…

— Обсуждаемо.

Стоящие у стены бойцы закивали.

***

Зимний Солдат крайне осторожно выглянул в щель и тут же задернул занавеску.

— Баки. В чем дело? — прошептал Капитан Америка, тоже падая на пол. Так. На всякий случай.

— Следят, — безэмоционально произнес Солдат.

— Кто? — нахмурился Роджерс.

— Не знаю, но чувство такое знакомое… — протянул Зимний, оглядывая периметр. Спина чесалась, словно его рассматривал в упор снайпер. Однако все пространство вокруг дома было чистым. Хорошо просматриваемым. А дальше было поле.

Зимний ощущал, что вокруг нет ничего живого крупнее кролика. Зимний знал, что на него кто-то пялится. Крайне. Крайне знакомое ощущение. Неожиданно чувство алой точки на лбу исчезло, и Солдат с облегчением выдохнул. Пиликанье телефона прозвучало громом небесным. Баки прочел сообщение и поморщился. Рядом морщился Стив.

— Поехали?

Странности начались сразу, как они прошли в холл. Двери лифта захлопнулись за Баки, не успевшим их раздвинуть, и отрезали его от изумленного Стива. Стеклянная коробка понеслась вверх со сверхзвуковой скоростью, так что Солдата едва не расплющило об пол, а резкая остановка почти впечатала в потолок.

Барнс вывалился из пошедшего вразнос лифта и тут же, упав ничком, шустро отполз за угол — треск хорошо знакомого шокера заставил волосы встать дыбом. По боковой лестнице застучали тяжелые шаги: за ним явно послали целый отряд, а он взял с собой маловато оружия. Паранойя с профессиональными навыками сплелись в экстазе хорового пения, завывая на все лады, Баки бросился в коридор, ведущий к запасному выходу. Погас свет, но Солдата это не смутило. Он понесся к своей цели, отмечая подозрительную тишину и полное отсутствие активности в кабинетах, выскочил на площадку и полетел вниз, получив мощный пинок под зад.

Пересчитав ступеньки всеми ребрами, Баки остановился, только вписавшись в неожиданно возникшее препятствие — испуганно завизжавшего клерка, тащившего в руках стопку папок. Папки полетели в одну сторону, клерк — в другую, Баки, которого кто-то уверенной и неимоверно жесткой рукой впечатал в стену — в третью.

Очнулся Солдат от того, что на нем кто-то стоял. Он злобно распахнул глаза, готовясь рвать наглеца на части, и тут же застыл, едва не заорав от ужаса. Над ним возвышалась крепкая фигура в черном тактическом костюме, за спиной которой мерно колыхались стальные крылья — каждое перо радовало взгляд остро наточенной кромкой. Запылали инфернальным огнем глазницы, лицо со стильной трехдневной щетиной ласково оскалило длинные острые клыки. На груди, на бронежилете, почему-то ярко алело сердце, увенчанное короной и пронзенное золотой стрелой.

— Привет, Принцесса. Помнишь меня? — хриплый голос продрал до печенок. Зимний сглотнул. — Помнишь, — удовлетворенно кивнул официально признанный мертвым Брок Рамлоу, в грудь Барнса уперлось острие толстого арбалетного болта с надсеченным крестообразно наконечником. — Баю-бай, Рапунцель!

Арбалет щелкнул, стрела пробила насквозь, пришпиливая к бетону. Баки отрубился. Довольный Рамлоу достал список, покивал, щелкнул пальцами, нервно дернув увенчанным острой пикой хвостом.

— Продолжаем.