На рандеву с Надеждой Дима опоздал на двадцать минут. Надя стояла на ступеньках библиотеки расстроенная. Дима подбежал, запыхавшись, с размаху пал перед ней, невзирая на сор, на одно колено и продекламировал:

Надька не выдержала, улыбнулась. Огляделась по сторонам: не видит ли кто из знакомых. Принялась поднимать его:

– Вставай, дурачок! Грязища!..

Он послушно встал с колена.

– А стихи так себе, – довольно-таки нагло заявила Надежда. – На троечку с плюсом. С размером просто беда.

Дима сделала вид, что поражен ее критикой в самое сердце. Лицо его трагически искривилось.

– Погиб Поэт, невольник чести, – продекламировал он, – пал, оклеветанный молвой…

– Прекрати паясничать, – строго, на правах подруги детства, заявила Надя. – Лучше говори: зачем приехал.

– Ни за чем. Увидеть твои ясные взоры. И синие твои очи.

– Ох, не верю, – покачала головой Надежда, однако опять улыбнулась.

– Правда. Соскучился, – соврал Дима. – Захотел повидаться. Поговорить.

– Ну говори.

– Пойдем лучше посидим куда-нибудь. Здесь есть неплохой клуб. Поболтаем, текилы выпьем.

– Ну пойдем. Веди.

Они отправились пешочком в клуб «Старая площадь» в Большом Георгиевском переулке. Дима опять соврал. Он выбрал клуб не оттого, что считал его в самом деле хорошим, а потому, что тот оказался ближе других к припаркованной на Лубянке его машине. «Чего зря по Москве башмаки топтать, – справедливо рассудил Дима. – Выйдем из клубешника – и сразу в авто».

В клубе пока было мало народу – хоть и доносилась снизу, из подвала, разухабистая ретро-песня: «Хей-хей, Распутин – рашен лавер, секс-машин…» Основные посетители съедутся сюда к полуночи: молоденькие девчонки – чтобы сниматься, «быки» в цепурах и топ-менеджеры в галстучках – чтобы снимать.

Дима с Надей туда, где гремела музыка, не пошли. Уселись на первом этаже, за столик у окна. Надя решительно отказалась от текилы. Дима заказал ей и себе по маленькому бокалу пива. Вдобавок попросил шашлык из осетрины для себя и свиную отбивную – для Нади. На первом этаже они были одни, но, невзирая на это, официантки передвигались медленно, с чувством собственного достоинства. Дима вытащил сигареты, закурил. Надя в клубе совсем не тушевалась, хотя одета была по-офисному, а совсем не по-клубному – да и дешево. Дима рассказал пару свежих анекдотов – в редакции они водились в несметном количестве. Надька самозабвенно хохотала.

Дима смотрел на нее и думал: «А она – замечательная девушка. Просто замечательная. Скромненькая, умненькая, однако с характером и принципами. Вот хорошая женушка кому-то будет!.. А почему – «кому-то»? Почему – не мне?.. Она, по-моему, готова – только свистни. И она, прошу заметить, куда как лучше всех моих подруг-журналисточек – с их ограниченными способностями и неограниченной любовью к себе и самомнением. Почему бы мне не взять – и не жениться на Надьке? Борщи будет варить, носки вязать и верно ждать меня из всех загулов и командировок… Мне ведь уже, слава богу, тридцатник. Пора остепениться». Но как только Дима на одну секунду представил себя женатым – бредущим в магазин за картошкой или, к примеру, выгуливающим коляску, – ему тут же стало так уныло, что он немедленно прекратил думать на эту тему, мысленно отряхнулся и сделал добрый глоток пива.

Пока готовилось горячее, Полуянов пересказал Наде сегодняшний разговор с главным редактором о любительнице русской старины Поле Шеви.

– Ого! – воскликнула Надежда. – Значит, это она, миллионерша, наши рукописи украла?

– Кто знает! Пока имеется один-единственный факт: у нее в особняке с недавних пор проживает некий филолог из России.

– И что дальше?

– А дальше – мне нужна твоя помощь.

– Это какая же? – нахмурилась Надя.

– Я еду в командировку. В Степлтон. В непосредственную близость к этой самой Поле Шеви. Буду там шнырять, изучать, разнюхивать: а она ли в самом деле рукописи украла? «Миссия невыполнима»!.. Прикинь: иду я по Америке, в черных очках. В наплечной кобуре – пистолет, в часах – лазер. Вылитый Джеймс Бонд!.. И, как натуральному агенту «ноль-ноль-семь», мне нужна «девушка Бонда». И эту роль я предлагаю тебе. – Повертел в руках вилку и добавил: – Интим не обязателен.

Он следил, как менялось выражение лица Нади – от недоверия к надежде.

– Ты серьезно?! – воскликнула она.

– Вполне. Понимаешь, ну что я там смыслю в древних книгах!.. Ни фига не смыслю. Даже не знаю, как они выглядят. От журнала «Тайм» не сумею отличить. У меня по русской литературе на «факе» вечно тройка была. И то – только потому, что я у одногруппницы, Маринки Коротченко, все списывал… А ты – специалист. И, можно сказать, представитель пострадавшей стороны.

– Ты хочешь сказать, что твоя редакция посылает нас вдвоем, тебя и меня, в командировку в Степлтон?

Тут принесли горячее, и, пока официантка расставляла тарелки, у Димы появился повод повременить с ответом. Он нахмурился. Сразу после разговора с главным он думал представить ситуацию Наде именно так: да, редакция оплачивает командировку им обоим. Но теперь, после заочного знакомства с госпожой Шеви… Теперь Дима почему-то (он и сам не мог понять почему) взял, да и ляпнул правду:

– Нет. Редакция посылает – меня. А я беру с собой – тебя.

– Что значит – «берешь»?

– Ну, я оплачиваю тебе билет, гостиницу… И все такое…

– Нет, так дело не пойдет, – сразу решительно заявила Надя.

– Но почему?

– Я что, похожа на содержанку?

– Содержанка, милая моя, выполняет услуги вполне определенного характера. От тебя они не потребуются.

– Нет, – сказала Надя. Это «нет» прозвучало более чем категорично.

– Но почему? Мы уже путешествовали с тобой на таких условиях!8

– Тогда ситуация была другая, – нахмурясь, сказала Надя. – Совсем другая.

– Ну… – протянул Дима. – Наше дело предложить, ваше дело – отказаться. Хорошо подумала? Уговаривать не буду.

Он вдруг против воли подумал: «А ведь если б я не прочитал сегодня про ту американскую стерву – я, наверное, уговаривал бы Надюху куда активней!.. Да что это со мной? Неужто я в миллионершу влюбился? Да еще – заочно? Да ведь она – старуха!.. Нет, это все чепуха. Просто… Зачем мне, говоря по совести, в Америке – Надя? Да еще – за мой собственный счет!.. Так, блажь…»

– Ладно. – Диме стало легче от того, что Надя отказалась. – Не хочешь – не надо. Но я надеюсь, ты поможешь мне здесь, в Москве?

– Это еще как?

– Ну, эта миллионерша не сама рукописи из вашей библиотеки вытаскивала. Наверняка была целая цепочка. Тот, кто ограбление организовал. – Дима загнул палец. – Тот, кто конкретно воровал. – Второй палец. – Тот, кто вывозил краденое за границу. – Третий палец. – И, наконец, у воров наверняка были наводчики в самой библиотеке. В вашей библиотеке. Без этого, я тебя уверяю, не обошлось. Так что присмотрись, пожалуйста, к вашим сотрудникам. А?.. Только аккуратненько, тихонечко, осторожненько… Давай сообща раскрутим это дело. Представляешь, какая будет сенсация: «Библиотекарь и журналист возвращают национальное сокровище России!»

– Ну, это тебе сенсации подавай… Мне-то от них, знаешь, ни холодно ни жарко…

– Зато ты станешь всемирно известна в своих узких библиотечных кругах.

– Положим, – вздохнула Надя. – И что ты мне предлагаешь делать?

– Да ничего особенного! И не лезь никуда! Присматривайся там, у себя, в «историчке-архивичке», к сотрудникам или, точнее, сотрудницам. У вас же там одно бабье работает, так ведь? Ну и погляди: раз какая-то женщина-девушка была наводчицей – значит, ей скорей всего за это заплатили, да? Значит, у нее деньжата завелись? Ну вот и посмотри: кто там у вас стал жить не по средствам.