– Это ж надо было такого наворотить, – спускаясь по очередной лестнице, говорил он. – Сюда неопытного человека запустить, так он всю оставшуюся жизнь блуждать будет.
– Да нет, что вы, – продолжал улыбаться Борис. – Это только поначалу кажется, что сложно. А на самом деле внутренняя схема дома не такая уж замысловатая, нужно только общий принцип уловить. Я тоже сначала путался, а потом Игорь Владимирович дал мне посмотреть чертежи, и я разу понял, в чем главная идея. Здесь просто каждый этаж на дополнительные уровни разделен. Вы обратили внимание, какие лесенки маленькие? Где в пять ступенек, где в три. А в сущности, все это – небольшие перепады в пределах одного этажа. Общая высота потолков на каждом этаже – четыре метра, так что пространство для маневра имеется.
Борис описывал все эти нюансы охотно и даже с удовольствием, однако Гуров, в отличие от своего молодого собеседника, не испытывал особого оптимизма. Чем дальше продвигался осмотр дома, тем больше крепло у него убеждение, что незаметно пробраться сюда невозможно в принципе.
Осмотрев сауну, кухню, мини-спортзал и несколько технических помещений, находившихся в цокольном этаже, он следом за Борисом оказался на тесной площадке с винтовой лестницей, уходившей вверх.
– Поскольку вы сказали, что хотите осмотреть все, я решил провести вас и сюда, – сказал старший охранник. – Но это, как сами видите, всего лишь вспомогательная лестница. Используется исключительно для технических нужд. К тому же очень редко. Думаю, о ней даже не все знают.
– Куда она ведет?
– На чердак.
– Здесь есть видеокамеры?
– Нет, но… здесь они, возможно, и не нужны. Попасть на эту лестницу можно только из цоколя, а нижний этаж контролируется видеосистемой так же подробно, как и два верхних. Кроме того, весь подъем – это монолитный «глухой» колодец, никак не сообщающийся с остальным домом. «Пункт прибытия» – чердачное помещение, которое, опять же, с комнатами никак не сообщается. Я не думаю, что…
– Я хотел бы подняться туда.
– Как скажете, – с явным недоумением согласился на этот непонятный «каприз» охранник.
Преодолев двенадцатиметровый подъем, Гуров понял причину его недоумения. На небольшой, но, несомненно, очень крепкой железной дверце, ведущей на чердак, красовался огромный навесной замок.
– Теперь видите, что проникнуть сюда извне невозможно? – произнес Борис.
– Да, теперь вижу, – кивнул Лев. – Даже если это будет Человек-Паук и ему удастся пробраться на чердак ползком по внешней стене, внутрь ему все равно не попасть.
– Вот именно. Дверь заперта изнутри и заперта, как видите, вполне надежно. Если кто-то попытается сломать ее, это будет такой шум, что не понадобится даже никакой дополнительной сигнализации.
– Ключи, я так полагаю, тоже в «специальном месте»?
– Разумеется.
– Что ж, Боря, убедил, – смирился с неизбежным Лев. – Этот дом – просто неприступная крепость. Но факт остается фактом – кто-то сумел пробить эту круговую оборону. Причем даже не один раз. Сначала твоего хозяина ограбили, а теперь…
– Я не знаю, как это могло произойти, – угрюмо пробормотал старший охранник. – Просто не представляю себе.
Спустившись с чердака, Гуров сказал, что Борис свободен и может приступить к исполнению своих прямых повседневных обязанностей, а сам он займется осмотром участка.
– Хочу прогуляться, осмотреться здесь. Потом покажешь мне кино, которое запишут твои камеры.
– Как скажете, – чуть улыбнувшись, ответил Борис.
Зеленая зона участка была оформлена в свободном стиле. Деревья и кустарники росли в художественном беспорядке, не было прямых, как стрела, аллей и четких линий. Именно эта особенность была причиной того, что камеры, укрепленные по периметру ограды, не могли полностью контролировать территорию с насаждениями.
Роскошные пушистые туи, живописные «островки» из хвойных и лиственных деревьев, посаженных почти вплотную друг к другу, арки, оплетенные вьющимися растениями, все это перегораживало пространство и мешало объективам видеокамер «простреливать» его насквозь.
Дойдя до противоположного края участка, Гуров увидел уже знакомый забор из кирпича, точно такой же, как тот, что отделял участок от улицы, только пониже. Из-за ограды доносились громкие детские голоса, время от времени сменявшиеся неспешной и спокойной речью кого-то из взрослых.
На изгороди, разделявшей два соседних участка, камер действительно не было. Возможно, Развалов был твердо уверен, что с этой стороны опасность не придет ни при каких обстоятельствах, или просто считал, что камер, укрепленных на боковых частях изгороди, вполне хватает.
«Когда здесь внедрялись все эти технические навороты, парк, наверное, не был таким густым, – подумал Лев. – Камеры на противоположных сторонах забора, „смотревшие“ друг на друга, наверняка отлично контролировали территорию. Потом все эти деревья разрослись, зона обзора уменьшилась, но, поскольку никаких экстренных случаев не происходило и проникнуть на территорию участка никто не пытался, Развалов никаких действий не предпринимал. Разве что охранников заставил совершать дополнительные пешие обходы. В целом это понятно. Непонятно, почему он ничего не предпринял после того, как экстренный случай все-таки произошел».
Раздумывая над этой загадкой, он направился обратно к дому, умышленно выбирая путь там, где растительность была наиболее густой, а выйдя на свободное пространство перед коттеджем, подошел к домику, где «квартировали» охранники.
– Можно к вам на огонек? – заглянув в открытую дверь, спросил Лев.
В небольшом помещении стоял стол с мониторами и сидело несколько человек в черной униформе.
– Да, конечно. Проходите, – отозвался Борис.
– Хотел узнать, как там с моим видеофильмом. Получился?
– Думаю, да. Вы ведь специально прятались за деревьями на обратном пути, правильно? Я угадал? Могу поздравить – у вас отлично получилось.
– Правда? Что ж, я старался. Давай-ка посмотрим, что вы там записали.
Так же, как и в прошлый раз, Борис бойко пощелкал кнопками, и вскоре на одном из мониторов Гуров увидел себя, уходящего в глубь участка. По пути к забору, отгораживающему участок Развалова от соседей, он находился в поле зрения камер почти все время. Лишь пару раз густые древесные кущи полностью делали его невидимым.
Но обратное движение, когда он намеренно скрывался в зарослях, было зафиксировано лишь частично. Мужской силуэт на экране то и дело пропадал из вида, оставляя зрителей любоваться красотами природы.
– Хм… однако, – выразительно произнес Гуров.
– Думаете, кто-то мог незаметно подойти к дому с той стороны? – более четко сформулировал невысказанную мысль Борис.
– А ты думаешь, что это невозможно? – вопросом на вопрос ответил Лев.
– Маловероятно. Ведь, так или иначе, видеокамеры вас все равно зафиксировали. Пускай частично и с перерывами, но мы все-таки могли отслеживать ваше движение. Учитывая, что за мониторами мы следим непрерывно, вряд ли кто-то может пройти сюда незамеченным, даже если будет старательно скрываться за деревьями, как вы сейчас. Ведь от дерева к дереву все равно придется переходить по пустому пространству, а там камера обязательно «поймает» вас в объектив. Это не говоря уже о том, что периодически кто-то из ребят лично обходит парк и осматривает территорию.
Но у Гурова на этот счет было свое «особое мнение». Если без всякой предварительной подготовки, с первого раза, не имея ни малейшего представления об особенностях парка, ему удалось больше половины пути провести вне поля зрения камер, то чего же сможет добиться человек, у которого будет время подготовиться?
«И в ограблении, и в убийстве явно замешан кто-то из своих, эта истина даже не требует специальных доказательств, – думал он. – А если так, то местный внутренний распорядок был во всех тончайших подробностях известен преступникам. И подготовиться у них было время, и сориентироваться. В принципе, укрыться в зарослях так, чтобы не заметил одинокий „обходчик“, – не такая уж мудреная задача. Если за деревьями можно спрятаться от нескольких камер, почему нельзя от одного человека? Особенно учитывая тот факт, что все происходило в ночное время суток. Там, в саду, я что-то не заметил фонарей. Плафоны укреплены только на изгороди и освещают довольно ограниченное пространство. Внутренняя часть парка по ночам наверняка представляет собой довольно укромное местечко».
