Илья и семья Орлова сидят в тёплой атмосфере за столом.

Ира:

– Илья, а скажите, у вас есть девушка?

Илья:

– Была Настя, но мы расстались, к сожалению.

Ира:

– А что случилось?

Илья:

– Обычный сценарий: перестала чувствовать то, что чувствовала раньше, а на деле просто нашла сынка адвоката со спортивным телом и кучей свободного времени на дорогой машине.

Ира:

– Но ты не готов был её отпустить, ведь так?

Михаил:

– Ну, Ир, не надо.

Илья, подумав:

– Нет, не готов.

В это время в разговор вмешивается дочь Орлова:

– Папочка, я хочу спать.

Михаил берёт её на руки:

– Принцесса, пойдём, я тебя уложу.

И уходит в другую комнату, оставляя Иру и Илью одних на кухне.

Ира обращается к Илье:

– Если ты действительно любишь, не смей отступать от неё, любовь случается лишь однажды. Потом мы просто ищем человека, с которым будет проще встретить старость. Посмотри на Орлова – он счастлив. Потому что после тяжёлого рабочего дня его ждут дома любимая жена и любящая дочка.

Илья:

– Да, вы очень милая семья. По правде говоря, не ожидал такого увидеть. Думал, он живёт один и по вечерам спасается глотком коньяка, чтобы забыть всё плохое и бесчеловечное, что случилось за день. С такой-то работой…

Ира:

– Вот видишь, для этого и нужна семья, когда ты не один, тебе проще.

На кухню заходит Михаил:

– Ага, и не сопьёшься, – обнимает Иру сзади и целует её в шею.

Илья:

– Ладно, время уже позднее, пойду, пожалуй, к себе, – начинает вставать. – Спасибо за ужин, всё было так вкусно, что я подумал, будто бы я дома.

Михаил:

– Я провожу.

Глава 3. Волчья яма

Убийца открывает ключом дверь в свою квартиру, скорее всего, съёмную. Там его, радостно виляя хвостом, встречает пёс – немецкая овчарка. Убийца заходит в квартиру и закрывает за собой дверь. Затем склоняется к псу и берёт его руками за морду:

– Привет, дружище, ну как дела? Ты голоден?

Они проходят на кухню, он достаёт из холодильника кусок мяса – рёбрышки – и даёт их собаке:

– Кушай, Вожак, кушай, – а сам садится за стол с бутылкой пива и предаётся воспоминаниям…

С тех пор, как я одержал победу над своим страхом, я понял, что на самом деле натворил и обратной точки больше не будет. Нужно приспосабливаться к новым условиям жизни, намного более жестоким. Теперь я на самом дне или даже в яме, волчьей яме. Я неплохо поужинал своим серым другом, пожарив его мясо на костре. Летние ночи в лесу оказались более холодными, чем я думал. И его шкуру я использовал в качестве тёплой одежды. Я стал зверем и чувствую это. Меня не пугают посторонние звуки леса: ни хруст веток, ни тяжёлые шаги, ни крики животных. Я больше не верю в чудовищ тёмной чащи, в леших, болотных тварей и прочих, кого раньше боялся. Я сам стал чудовищем, серым зверем с волчьей головой и сверкающими когтями. К сожалению, через три дня мясо окончательно испортилось. Честно говоря, и свежим его есть не было удовольствием. Запах, который исходил от него при разделке, не выветривался даже после обжарки. Но на вкус, гораздо мягче и сочнее, чем баранина. Обычно в природе хищник нападает на травоядных. Хищники никогда не охотятся на хищников. Но волк не знал, что я уже не человек.

Три месяца я выживал в лесу, питаясь остатками ягод, грибов. Пару раз меня пугались местные жители, гуляющие по лесу. И я решил уйти подальше, чтобы больше меня никто не видел. Но я всегда просыпался неподалёку от какой-нибудь деревеньки. Я несколько раз находил в лесу капканы, сначала меня злило то, что моих новых друзей пытаются убивать ради спортивного интереса, и уничтожал их. Но позже, с приходом зимы, когда вопрос с едой встал ребром, я начал воровать эти капканы и использовать их в своих целях. Однажды в один из них попалась косуля. Увидев её, я обрадовался в предвкушении жареного шашлычка, я обнажил свой клинок и стал медленно подходить к цели, она смотрела на меня, не отрываясь и не моргая. Она чувствовала, что пришёл конец. Мой желудок требовал пищу, но её глаза… Они были такими чистыми, а тело дрожало от страха, который от меня исходил. Она ведь ничего мне не сделала. Животное просто пыталось выжить в жестокой среде обитания. И в этот самый момент, я решил: с меня хватит. Я стал подходить всё ближе и вот уже был прямо над косулей, она стала кричать и брыкаться, причиняя себе больше боли, а я схватил капкан и из последних сил разжал его, дав свободу зверю. От неуклюжести она ударила меня копытом и убежала. Я лежал на снегу, умирая от холода и голода. Может, стоило было сдаться в полицию. Но ведь это несправедливо. Я вижу небо и птиц, которые клином летят на юг. Кажется, они припозднились. Они летят влево, а я думал, надо вправо.

Глава 4. Культ

Большой ангар неподалёку от города. На стенах нарисованы эмблемы в виде Фемиды – богини правосудия, анархии, волк и многое другое.

В нём около двух сотен людей в белых балахонах с капюшонами, перед ними со второго этажа с бывшей наблюдательной будки выступает оратор. Мужчина лет пятидесяти пяти, с бородой, не очень длинной, но закрывающей шею. Также в белом, но испачканном кровью балахоне.

Оратор кричит, не жалея эмоций, жестикулируя руками, до пота на лбу:

– Дети мои! Друзья, братья! Каждый из вас помнит, зачем мы здесь. Каждый из вас хочет лучшей жизни для себя, для своих будущих детей! Но это светлое будущее невозможно, пока миром правит подобная мразь! Пока в нашей стране бок о бок с нами живут наркоманы и педофилы! Все эти шлюхи и политиканы, поддерживающие заокеанские ценности! Эти идиоты, которых только деньги интересуют. Наш народ перестал работать за идею, за будущее! Хватит это терпеть, пора донести смысл послания!

Слушающие его люди громко поддерживали его криками и соглашались с каждым его словом.

Оратор:

– А теперь перейдём к делу.

Он показал рукой на правую стенку, у которой стояли девять полуголых человек. Шесть мужчин и три женщины. Их руки были связаны, а на глазах повязки.

Оратор:

– Каждый из них совершил смертный грех не моргнув и глазом и думал, что справедливость его не найдёт? Вы все связаны между собой, как одна большая сеть, как одна большая система! Один псих убивал ни в чём неповинных честных людей, другой – его покрывал, третий, получив конверт, закрыл глаза на это. Не бывает оправданных преступлений, всё должно решаться волей случая, честного, непредвзятого. Даже за месть мы все попадём в ад, но ведь она бывает так сладка, так прекрасна. К сожалению, не каждый может осуществить это. И у меня ужасно болит душа. Когда один человек теряет всё, всякий шанс на нормальную и счастливую жизнь, а другой, тот, кто отобрал у него этот шанс из-за своей алчности или похоти, продолжает гулять на свободе, дыша одним и тем же воздухом. Радуясь минутам своего счастья, чужого счастья. Именно на этот случай, случай несправедливости, мы и существуем.

В десяти метрах от жертв, поставленных у стенки, выстраивается линия сектантов с луками, они присаживаются на одно колено, сзади выстраивается вторая линия лучников. Они начинают целиться и натягивать тетиву.

Оратор:

– Граждане отомщённые, советую вам вспомнить все те жертвы, которые благодаря вам перестали улыбаться. Авось они вас простят, и у вас появится ничтожный шанс попасть в рай. А от моего имени для вас уже подогрет котёл в аду.

Лучники уже готовы к выстрелу. Чувствуя это, бедняги у стенки начинают сильнее волноваться, пытаясь кричать сквозь повязку, которой им закрыли рот.

Уставший оратор вытер пот со своего лба платочком, сделал вдох и произнёс:

– Привести приговор в исполнение.

В это время тридцать стрел вонзились в тела несчастных, не оставляя им ни единого шанса на выживание. Толпа радовалась и ликовала. Оратор улыбался, было видно по его лицу, что он получал удовлетворение от происходящего. Тела мучеников падали на холодный бетон, истекая кровью.

Следующий день. Следователи стояли у квартиры лучшей подруги убитой.