- Ну и что?
- Возможно, я становлюсь чересчур мнителен, но мне почудилась некоторая холодность в ее манерах.
Герцог вновь наполнил свой бокал.
- А что, если вы не в ее вкусе? - высказал предположение Лафайет и последовал примеру герцога.
- Что значит "не в ее вкусе"?
- Ну, начать с того, что вы ей в отцы годитесь, - заметил О'Лири.
- Это не имеет значения.
- Возможно, для вас, но не для нее. К тому же, если позволите мне быть до конца откровенным, вам не хватает жизнерадостности. А Даф... то есть леди Андрагорра, не прочь поразвлечься.
- Жизнерадостности? Да откуда же ей взяться, если меня замучали государственные заботы, несварение желудка, головные боли и неблагоприятный платежный баланс?
Герцог схватил бутылку и наполнил свой бокал. Затем, вспомнив о Лафайете, налил и ему.
- Вот об этом я и говорю, ваша светлость: чрезмерные заботы лишают вас жизнерадостности. Мешай дело с бездельем - проживешь жизнь с весельем, заключил он.
- Как-как? Мешай дело с бездельем? Отлично сказано!
Они чокнулись и выпили. Герцог облизнул губы:
- Да, теперь я понял свою ошибку! Какой же я был идиот! Ну что мне стоило без всяких церемоний подойти к ней и пригласить на увеселительную прогулку в музей - мы могли бы вместе осмотреть мумии. Или предложить провести вечерок в непринужденной обстановке за картами? Так нет, я приглашал ее на официальные обеды или в гостевую ложу на заседания Тайного совета.
- Ты все схватываешь на лету, Родольфо!
На этот раз бренди налил Лафайет.
- Еще немного - и ты решишься пригласить ее на прогулку в парк, или на пляж, а может, даже на пикник. Что может быть прекраснее муравьев в картофельном салате? В такой обстановке все преграды между вами сразу же рухнут. Ну, давай выпьем!
- Ты прав, мой мальчик! Как это я раньше не додумался?
Родольфо попытался наполнить бокалы - и пролил бренди на стол.
- Какой же я дурак! Тупой, бесчувственный болван!
- Ну, не надо, Рули, - сказал Лафайет, поднимая бокал. - В конце концов, тебе же надо было управлять герцогством!
- Верно. Но с сегодняшнего дня все пойдет по-другому. И это благодаря тебе, мой друг. Я буду угощать ее моими любимыми кушаньями, заставлю попробовать мои лучшие вина. Она прочтет книги, которые мне нравятся. Я сам буду выбирать для нее духи и платья.
- Не все сразу, Руди. - Лафайет предостерегающе помахал пальцем у него перед носом. - А вдруг ей это не понравится?
- Что? Как это ей может не понравиться паштет из куриной печенки, а к нему пепси и белое вино! Ты только представь: духовой оркестр играет вариации на тему траурного марша из "Саула"...
- Ну да, а она - в длинном платье, благоухает французскими духами. Трудно сказать, Руди! Женщины - странные маленькие создания. Никогда не знаешь наверняка, что у них на уме, Я тебе обязательно расскажу о принцессе, с которой я как-то был помолвлен.
- Я это сделаю сегодня же! - воскликнул Родольфо, стукнув кулаком по подносу. - Я... Но как же это я забыл, ведь ее нет в городе! Она вернется только через две недели.
- Тоже была прехорошенькая, - продолжал Лафайет. - Но стоило мне отвернуться...
- Черт побери, герцог я или не герцог?
Родольфо с победоносным видом взглянул на Лафайета:
- Я прикажу ее вернуть. Кавалерийский отряд нагонит ее через пару часов, а я тем временем как раз успею охладить пепси и...
- Руди, Руди! - укоризненно покачал головой О'Лири. - Сколько раз тебе говорить: забудь про силу, действуй уговорами и посулами.
- Но так гораздо быстрее.
- Кого бы ты предпочел: хмурую рабыню, неохотно выполняющую твои желания, или веселую подружку, очарованную твоими милостями и щедростью?
- Хм-м. Если подумать, то с рабыней было бы меньше хлопот.
- Глупости, Руди. Ведь ты хочешь, чтобы она сама упала в твои объятия, верно? Поэтому выкинь из головы всякие мысли об отряде потных солдат на взмыленных лошадях. Они только испортят все дело, притащив в замок сопротивляющуюся, разгневанную девушку. Тебе нужен сведущий в таких вопросах человек, который смог бы достойно выполнить возложенное на него деликатное поручение.
- Ей-богу, сынок, ты, как всегда, прав. - Родольфо глубокомысленно наморщил лоб. - Но кому же из окружающих меня кретинов и тупиц я смог бы поручить это дело?
- Тебе нужен ловкий, изобретательный и отважный человек. Кто-нибудь, кто не продаст свою лошадь и не станет торговать твоим автографом на письме, как только окажется за стенами замка. Преданный, находчивый, благородный...
- Что это за письмо, о котором ты говоришь?
- Письмо, которое ты сейчас напишешь. Ты должен рассказать ей о том, что уже давно обожаешь ее, - пояснил О'Лири.
Он потряс пустую бутылку и бросил ее через плечо.
- Отличная мысль! - воскликнул Родольфо и вновь стукнул по подносу, опрокинув бокалы. - Но... но что же я напишу ей? - Он принялся грызть ноготь пальца, украшенного перстнем. - Сказать по правде, мой мальчик...
- Руди, зови меня просто Лафайет.
- Я думал, тебя зовут Ланселот, - сказал герцог. - Но это неважно. Так вот, сказать по правде, я не мастер писать витиеватые послания...
- Кто тебе об этом сказал?
- Как кто? Ты же сам предложил написать письмо.
- Я не об этом. Я спрашиваю, кто тебе сказал, что меня зовут Ланселот?
- При чем здесь Ланселот? - Родольфо недоуменно взглянул на него, но вдруг просиял. - Ну конечно, - воскликнул он, выплевывая откусанный заусенец. - Ланселот подойдет для моего поручения. Ты предан, находчив и неплохо соображаешь. А ты пьешь? - спросил он, подозрительно взглянув на Лафайета.
- Да, если бутылка не выпита до дна.
- Это хорошо. Нельзя доверять человеку, который не умеет пить. Кстати, бутылка выпита.
Родольфо поднялся и, пошатываясь, направился к шкафчику в противоположном конце комнаты. Достав из него полную бутылку, он неверными шагами вернулся к креслу.
- Да, так вот, я и говорю: ступай к ней, открой ей свою душу, объясни, что высшее предназначение женщины - служить своему господину и хозяину. Разумеется, с тобой ее ждет нелегкая доля, ведь ты подневольный человек. Но, с другой стороны, жизнь не вечна, когда-нибудь это все кончится.
- Это, несомненно, веский довод, - согласился Лафайет, вытаскивая пробку из бутылки. - Но вот что странно: мне почему-то казалось, что ты хотел заполучить девушку для себя - Он нахмурился, стараясь глядеть в одну точку. - Или я что-то путаю?
- Ты прав, Ланселот, клянусь дьяволом! Конечно же для себя, а для кого же еще! - Герцог зло уставился на Лафайета. - Как ты смеешь ставить мне палки в колеса! Кокетка без ума от меня. Но я застенчив и поэтому посылаю доверенное лицо, чтобы лаской притащить ее обратно в замок. То есть, я хотел сказать, пинками уговорить ее.
- Отличная мысль, - поддержал герцога Лафайет, проливая бренди мимо бокала на стол. - Кому только это поручить?
- Что ты скажешь о Гроунвельте?
- Нет, он не подойдет, это очевидно. Ему не хватает... как бы это сказать, обходительности.
- Ланселот, я придумал! Почему бы тебе не заняться этим делом?
- Нет, Руди, и не проси, - ответил Лафайет. - Ты не должен отвлекать меня от моей основной задачи.
- А что это за задача?
- Убедить тебя послать меня за леди Андрагоррой.
- Исключено! Не слишком ли много ты на себя берешь?
Герцог схватил бутылку и попытался разлить бренди по бокалам. Лафайет хитро прищурился и предложил:
- А что, если мы пойдем на компромисс?
- Что ты имеешь в виду?
- Я доставлю письмо миледи, и за эту услугу ты назначишь меня своим посланником.
- Пожалуй, это возможно. Итак, как только ты ее нагонишь, ты расскажешь ей о моей искренней преданности и в красках опишешь мои неисчислимые достоинства. Короче говоря, она должна понять, как ей повезло.
- Что-нибудь еще?
- Нет, этого достаточно.
