— Не смей называть меня лапулей, а тем более, козявочкой!!! — возмутилась она и широкими шагами направилась по направлению к номеру. — Ты понял меня, пупсик?

— Да, любимая моя язвочка… — пробормотал Малфой, по-прежнему улыбаясь.

— Ты что-то сказал? — поинтересовалась Гермиона, оглянувшись на Малфоя.

— Я сказал: «Хорошо».

— Рада, что мы друг друга поняли, — довольная собой, заключила Гермиона и, вставив ключ в замочную скважину, открыла дверь апартаментов для новобрачных.

Оказавшись на пороге люкса, Гермиона не смогла сдержать удивлённого вскрика. Переступив через порог, она вошла в прихожую, плавно, словно они были единым целым, переходящую в просторную гостиную.

Гостиная представляла собой вообще что-то невообразимое. Отделанная в кремовых и бежевых тонах, она больше всего походила на воздушное пирожное. Шикарная мебель в стиле барокко только усиливала это ощущение.

«Наверное, так изнутри выглядит безе…» — с восторгом подумала Гермиона.

Не задумываясь, она скинула туфли. Стоило только её босым ногам коснуться ковра, как ступни Гермионы буквально провалились в его пушистый ворс. Ступая, словно под её ногами находились облака, Гермиона подошла к следующей двери, за которой, как она предполагала, должна была находиться спальня.

Взявшись за ручку, Гермиона толкнула массивную двухстворчатую дверь и… замерла, не способная сделать шаг.

Посреди комнаты, напротив окна с тяжёлыми бежевыми портьерами, стояла воистину королевская кровать с деревянными резными ножками в форме рычащих львов и палантином золотистого цвета, переливающимся в лучах летнего солнца. Рядом с кроватью находился туалетный столик, украшенный греческой вазой со множеством белых роз. Запах цветов уже успел распространиться по всей комнате и создавал ощущение приближающегося чуда.

Гермиона прикрыла глаза и полной грудью вдохнула этот чудесный аромат.

Дизайнеры, создавшие этот интерьер, поработали на славу: номер просто являлся олицетворением мечты любой девушки. Несмотря на всю свою рациональность и привычку видеть мир не только в розовом цвете, Гермиона не являлась исключением. Она бы отдала многое, чтобы провести здесь ночь со своим любимым человеком… с Роном…

— Как пошло и примитивно, — как сквозь вату донёсся до неё голос Малфоя, стоящего у неё за спиной. — Они бы ещё лепестки роз по постели раскидали! — усмехнулся он. — Тут всё так приторно. Ты не находишь? — поинтересовался он, ставя сумку с Живоглотом на выдвинутый стул, обитый бежевым атласом.

— Что… А-а-а-а, — встрепенулась Гермиона и, скидывая с себя нахлынувшие чувства, произнесла: — Ты совершенно прав: это, — Гермиона обвела рукой помещение, — просто ужасно. Да, чудовищно… — уже тихо добавила она, будто опасаясь, что всё это великолепие услышит её и, обидевшись, превратится в сухую трущобу с деревянной кроватью и скрипучим полом.

Поведение Грейджер показалось Драко если не странным, то уж точно необычным.

— Э-э… с тобой всё в порядке? Ты какая-то не такая, — осторожно поинтересовался он, делая несколько шагов ей навстречу. Теперь их разделяло всего несколько сантиметров. Протянув руку, Малфой нежно взял Гермиону за локоть.

— Знаешь, я думаю, что тебе сейчас надо расслабиться. Этот монстр, — Малфой кивнул головой в сторону кровати, — как раз к этому более чем располагает.

Гермиона удивлённо заморгала: неужели Малфой делает ей недвусмысленные намёки?

«Да нет, не может быть!» — дало знать о себе подсознание.

«Тогда почему он так нежно прикасается к твоей руке?» — вступил в диалог проснувшийся внутренний голос.

От осознания того, что сейчас, в любую секунду, Малфой может её поцеловать, по спине Гермионы пробежали мурашки. Повинуясь порыву, Гермиона даже прикрыла глаза, готовясь ощутить на своих губах горячие губы Малфоя.

«Интересно, а каково это — целовать Малфоя? — подумала она. — Нет, я, конечно, не хочу, чтобы он меня целовал! Но… просто ради эксперимента…»

Не подозревавший о том, какие чувства навеяли на Гермиону романтичная обстановка и его невинное прикосновение, Малфой продолжил:

— А пока ты отдыхаешь, я займусь изучением твоего гардероба. Наше появление должны запомнить надолго. Хотя, надень ты хоть холщовый мешок, всё равно станешь самой обсуждаемой персоной. Я даже представить не могу лица Уизли, когда они увидят меня. Ну ладно, давай, — Малфой отпустил локоть Гермионы и протянул ей свою раскрытую ладонь, ожидая.

— Ч-ч-что давать? — не поняла Гермиона, удивлённо косясь на его руку взглядом человека, который будто раньше и не подозревал о существовании чего-то подобного.

— Свои чемоданы, — спокойно объяснил Малфой.

— А, конечно! Чемоданы! — Гермиона нервно усмехнулась и, хлопнув себя ладонью по лбу, продолжила: — Извини! Эти переезды меня так вымотали.

— Я заметил, — произнёс Малфой, принимая из рук Гермионы её багаж размером чуть больше спичечного коробка. — Ну, я пойду. Отдыхай. Увидимся через пару часов, — попрощался он и вышел, закрывая за собой двери.

— Дура! — в сердцах воскликнула она, убедившись, что Малфой уже достаточно далеко, чтобы не слышать её. — Какая же ты всё-таки дура! — Топнув ногой, Гермиона расстегнула плащ и, кинув его на стул, плюхнулась на кровать.

В этот момент Гермиона чувствовала себя просто отвратительно. Хуже всего ей становилось от понимания того, что близость Малфоя явно пробуждала в глубине её сознания какие-то романтические чувства.

— Так, надо успокоиться и посмотреть на эту ситуацию здраво! Всё, что я ощущаю, — это всего лишь всплеск гормонов. У меня просто уже слишком давно не было мужчины. И я должна признать, что, несмотря на все свои недостатки, Драко очень привлекателен, — вслух рассуждала она. — Стоп! О Мерлин, я уже называю его Драко! — простонала Гермиона, переворачиваясь на живот. Обхватив подушку руками, она уткнулась в неё лицом. Внезапно веки Гермионы стали тяжёлыми и она, сама того не заметив, задремала.

После того, как Драко оставил Грейнджер одну, он достал из бара бутылку бренди и, плеснув себе в стакан немного коричневой жидкости, опустился в бежевое кресло с отделкой из всевозможных бантиков и бахромы.

Ему надо было подумать. Серьёзно подумать, а всё время маячившая перед глазами Грейнджер этому явно не способствовала.

Драко старался внешне казаться полностью невозмутимым и контролирующим ситуацию, но в глубине души предстоящая встреча со старыми «приятелями» его немного напрягала. Всё-таки столько воды утекло.

После победы над Тёмным Лордом для семейства Малфоев начались не лучшие времена. Люциус был пожизненно заключен в Азкабан, Нарцисса, тяжело переживавшая это, вскоре заболела и угасла буквально на глазах Драко. Чтобы расплатиться с кредиторами, Драко пришлось пустить с молотка родовое поместье, в котором жило не одно поколение его семьи. Неудивительно, что после череды произошедших событий Драко ничто больше не держало в Англии. И он уехал. Пропал на десять лет.

Но сейчас изменчивая фортуна предоставила ему шанс, шанс громко заявить о себе.

Осушив стакан, Драко поставил его на столик и, глубоко вздохнув, с силой ударил по подлокотникам кресла. Пора было приниматься за дело. И начать стоило с Грейнджер.

От неудобной позы всё тело Гермионы ужасно затекло. Когда Гермиона попыталась перевернуться, её поясница тут же напомнила о своём существовании острой болью в середине. Поморщившись, Гермиона открыла глаза и, предприняв волевое усилие над собой, перевернулась на спину. Пролежав так несколько минут и удостоверившись, что к её рукам снова вернулась чувствительность, вздохнув, она села на кровати.

Через плотные портьеры в комнату проникали лучи ленивого, уже готовящегося к окончанию рабочего дня июльского солнца.

Потянувшись, Гермиона скинула с себя последние остатки сна и улыбнулась. Малфой оказался прав: отдых действительно пошёл ей на пользу. Несмотря на свой помятый вид, Гермиона чувствовала себя свежей и отдохнувшей.