— Примите мои соболезнования, — сказал высокий статный господин, подойдя к Ятену.

Молодой человек пожал ему руку.

— Спасибо, что пришли, господин Икугава.

— Совет директоров огорчён, что вашего деда не стало… Мы все огорчены… Он был великим человеком!

Выдавив из себя улыбку, Ятен пробормотал нечто вежливое, и когда мужчина отошёл в сторону, к молодому человеку подошли другие люди с выражением соболезнований.

Ядовитые взгляды приглашённых на похороны были обращены на Ятена, когда он проходил с Минако мимо расставленных в ряд скамеек, напоминая зону боевых действий, а не похороны. Да и как можно было смотреть на того, кто фактически уничтожил дело всей жизни великого Металлии Коу, создавшего свою компанию с нуля. И никого не волновали обстоятельства, почему это произошло. Ятен понимал, что в нём видели лишь избалованного мальчишку, добившегося славы исключительно благодаря деньгам и связям деда, а не нового главу семейства. Но он старался высоко держать голову и отвечать на взгляд каждому, не потому что не чувствовал стыда. А потому что вести себя по-другому означало признать их правоту. Поэтому он выслушивал эти бесконечные «я вам сочувствую» и «звоните, если что будет нужно». Никому из них Ятен звонить не собирался, и они это знали, особенно после того, как Коу были изгнаны из совета директоров. Но в подобных обстоятельствах было принято произносить именно такие слова. Потому что других не существовало.

Когда после произнесённой Ятеном речи, молодой человек уселся на скамью рядом с Минако, она услышала, как за её спиной сплетничали две пожилые женщины.

— И что только может этот молокосос! Его дед был личностью, даже отец являлся видным политическим деятелем… А этот только на гитаре играть умеет, пить не просыхая и волочиться за каждой юбкой. Уж люди зря не скажут… Помяни мое слово, после смерти Металлии семейство Коу ничего хорошего не ждёт с таким то наследником!

— Ещё бы! Паршивая овца в стаде никогда не принесёт счастья!

Минако обернулась: две старухи под семьдесят сидели, наклонив головы друг к дружке, и посматривали в сторону Ятена с явным неодобрением. Они говорили достаточно громко и явно надеялись на то, чтобы Ятен услышал их. Но молодой человек никак не реагировал на их фырканье и продолжал сидеть прямой, как стрела, не сводя глаз с чёрного закрытого гроба, ещё более зловещего в тусклом свете свечей.

— Развернись и не обращай на них внимания, — прошептал Ятен на ухо Минако, когда та уже открыла рот, чтобы осадить сплетниц.

— Но то, что говорят эти старухи… гадко! — запротестовала Минако.

Ятен сжал её руку.

— Я знаю. Но они рассчитывают именно на то, чтобы их заметили.

Он посмотрел на неё, и Минако увидела, что в его зелёных глазах не было гнева, а только одна глубокая грусть. Обхватив за плечи, Ятен крепко прижал её к себе.

— Деньги и положение можно заработать, Мина. Возможно, первое время нам придётся трудно без финансовой поддержки деда, но он передал мне права на «Три Огня», тем самым оставив то, что я умею лучше всего. И хотя время не в силах оживить мертвецов… — его голос дрогнул, а пальцы впились в плечо Минако. Однако Ятен быстро пришел в себя. — Я уверен, что пока мы вместе… мы справимся со всеми трудностями…

Минако воспряла духом, почувствовав уверенность в его голосе. Внезапно она ощутила почти с болезненной остротой, как сильно любит Ятена. Любовь заставила её забыть все неприятности и несчастья, свалившиеся на семью Коу. Минако больше не замечала косые взгляды и злые перешёптывания. Когда Ятен говорил, что любит её, мир вокруг переставал существовать. Лицо Минако осветилось нежностью, и она улыбнулась молодому человеку.

— Я верю в тебя, — прошептала она.

Сидевшие рядом с ними Тайки и Сейя, казалось, ничего не слышали, продолжая смотреть на кафедру, за которой стоял один из родственников, выступавший с речью.

— Мир потерял… мы потеряли талантливого и необыкновенного человека. И теперь сердца наши разбиты… — звучали его слова, пронзая скорбную тишину храма.

Внезапно Минако почувствовала вибрацию телефона. Она посмотрела на экран и увидела значок входящего сообщения с незнакомого номера. Девушка провела пальцем и, сняв блокировку, нажала на значок. На экран стало медленно загружаться изображение, оказавшееся фотографией Рэна и Мако на детской площадке.

Сердце девушки ёкнуло.

— Что это такое… — пролепетали её побелевшие губы.

Ятен посмотрел на экран телефона и его зелёные глаза потрясённо расширились.

— Кто это прислал? — спросил он, выхватывая телефон из окаменевших пальцев Минако.

Она затрясла головой.

— Я не знаю… номер незнакомый…

Ятен нажал вызов.

— Недоступен, — пробормотал молодой человек.

— Ятен… Рэн ведь… сейчас с Мако… а что если…

Минако осеклась, не в силах выговорить даже предположение этого «если». Ятену достаточно было поймать её испуганный взгляд, чтобы понять, о чём она подумала. Не теряя времени даром, молодой человек набрал номер Мако.

— Недоступен. Чёрт! — выругался он.

— И что нам теперь делать?

— Ехать домой! — ответил Ятен, подскакивая со скамьи.

— А как же похороны господина Металлии?

— Закончат без нас. Безопасность нашего сына сейчас важнее!

Заметив, что Минако и Ятен неожиданно подорвались с места и направились на выход из зала, Сейя и Тайки поспешили вслед за ними.

Оказавшись на улице, Ятен принялся набирать номер водителя.

— Эй, что случилось?! Куда это вы?!

Минако обернулась. Сейя и Тайки бежали по направлению к ним. На лицах молодых людей застыло выражение искренней озабоченности и недоумения.

— Кто-то прислал мне на телефон фотографию Рэна и Мако, как они гуляют по детской площадке. Номер Мако недоступен… Охранников тоже…

— Вот чёрт! — присвистнул Сейя. — Вы думаете, что…

— Мы ничего не думаем! — рявкнул Ятен. — Но мы должны убедиться, что всё в порядке…

— А если это просто чья-то шутка? — предположил Тайки.

— Тогда…

Но Ятен не успел договорить. Потому что в следующий миг здание храма, где проходила церемония прощания с Металлией Коу, содрогнулось от оглушительного взрыва, и на парковку, где стояли Минако и братья Коу обрушился целый град осколков и обломков.

Как только клубы дыма немного рассеялись, молодые люди увидели полыхавший внутри храма огонь. И в этой бушующей бездне ни криков, ни стонов не было слышно. Взрыв поглотил их и в одно мгновение унёс жизни всех, кто находился внутри…

***

К тому времени, как детектив Исикава прибыл к храму, полиция уже успела огородить место взрыва. На улице собралась толпа зевак. Пять патрульных машин, три пожарных и три скорых стояли на парковке. Всюду валялись осколки стекла и обгорелые доски.