***

Когда Ятен вышел из душа, Минако уже вовсю суетилась на кухне, замешивая тесто для блинчиков на завтрак. Рэн сидел в детском кресле и пил молоко из бутылочки. Молодой человек чмокнул сына в макушку и уселся на табурет рядом с барной стойкой. В голове у него вертелось, что надо бы сделать аранжировку на новую песню, договориться с менеджером певицы Галаксии о совместном клипе, дать молодёжному журналу интервью, а ещё он обещал деду заехать к нему и обсудить детали рекламной акции его благотворительного фонда. Или они хотели вместе пообедать в ресторане? Или… За всей этой кучей дел маячило что-то другое…

Он посмотрел на своего сынишку, а потом на Минако… Ятен откровенно залюбовался хрупкой фигурой своей жены. Минако, сосредоточенно наблюдавшая за пузырящимися на сковородке блинами, слизнула с запястья сливочное масло. Он любовался тем, как она улыбалась, обнажая белые ровные зубы, морщила нос…

И тут Ятен вновь ощутил притяжение. Оно подтолкнуло его к Минако.

«Пошло оно всё к чёрту! Интервью! Галаксия! И Металлия Коу!» — успел подумать молодой человек, прежде чем реальность потеряла для него очертания.

Внезапно он поднялся со своего места и, схватив Минако в охапку, жадно и неистово впился в её губы, ощущая вкус сливочного масла и сахарной пудры. Минако запрокинула голову и запустила пальцы в его серебристую шевелюру. Руки молодого человека опустились на ягодицы жены. Ятен мягко толкнул в неё свою эрекцию и потёрся о соблазнительное тело. Она слышала его прерывистое дыхание и отчаянный стук сердца. Задыхаясь от долгого поцелуя, Минако почувствовала, как кровь стала закипать в жилах. Она застонала.

Внезапно на кухне послышалось негромкое покашливание, и Ятен тут же отпустил Минако. Они обернулись и увидели на пороге смущённую Мако и удивлённую Нару.

Окинув девушек недовольным взглядом, Ятен отпустил жену и отправился назад к барной стойке. Всплеск адреналина, вызванный его внезапным поцелуем и близостью, прошёл, и Минако почувствовала себя слабой. Она отвернулась к плите, чтобы скрыть своё замешательство.

— Э-э-э… Если бы вы позвонили, мы бы пришли на работу чуть позже, — сказала Мако, пытаясь нарушить затянувшуюся паузу.

— Не стоит, — отозвался Ятен. Он подошёл к детскому стульчику и достал из него малыша. — Мы все равно сейчас уйдём.

— Куда это? — удивилась Минако, оборачиваясь.

— На прогулку, — ответил Ятен. — Или ты против?

Минако покачала головой.

— Нет… Но я думала, у тебя другие планы…

— Значит, сегодня я решил их изменить…

***

Перед тем как выйти на улицу, Минако заставила Ятена надеть шапку и шарф. Он пытался спорить, но она безапелляционно заявила, что ей совершенно не нравится его кашель. И Ятен в итоге сдался. На самом деле молодому человеку было необыкновенно приятно.

— Ты ведёшь себя как ребёнок, — фыркнула Минако, повязывая шарф на шею мужа. — На улице уже холодно. А тебе надо беречь голос… У вас же запись альбома до сих пор идёт…

Ятен пожал плечами.

— Просто это немного непривычно…

— О тебе что, никто и никогда не заботился кроме мамы? — удивилась Минако.

— Наверное, это от того, что я слишком долго искал, кому бы отдаться в хорошие руки… или вместе послушать Томаса Таллиса, сидя перед камином вечером.

— Почему именно Таллиса?

— А тебе он не нравится?

— Ну, почему же… в средневековой английской музыке есть особая притягательность…

— Вот видишь! — хохотнул Ятен. — Ты и я чертовски похожи!

Это был необыкновенно солнечный день. Однако воздух ещё не успел прогреться и лёгким свежим ветерком гонял по земле жёлтые и багряные кленовые листья. Толкая перед собой коляску с Рэном, одетого в смешной тёплый комбинезон в виде динозаврика, Минако и Ятен гуляли по аллеям Центрального Парка Токио и фотографировали друг друга на зеркальную камеру. Они строили забавные рожи, принимали вычурные позы или смешили сына, заставляя прохожих оборачиваться. Ятен учил Минако фотографировать.

Внезапно в её фокус камеры попала пожилая пара. Мужчина в темно-зелёном плаще шёл, опираясь на трость, галантно поддерживая под руку свою спутницу. Они размеренно и степенно прошли мимо Минако, и до девушки долетел обрывок их разговора. Пожилые люди обсуждали предстоящее день рождения их шестого внука, и какой подарок ему сделать.

— Интересно, мы будем такими же в их годы? — спросила Минако Ятена, цепляясь за его руку, когда старики скрылись из виду.

— Сначала надо дожить до их возраста, — пожал плечами молодой человек.

— Мне всегда было интересно, можно ли сохранить любовь спустя десятилетия…

— Навряд ли… Скорее, это привычка…

— Привычка? Мне кажется, невозможно быть вот так вместе, не имея чувств…

— Ну почему же… Иных держат обязательства, деньги или вынужденные обстоятельства…

— Ты намекаешь на нашу историю или…

— Или был отличный пример перед глазами… — фыркнул Ятен. — Мой отец был политиком и ни для кого не являлся секретом тот факт, что он женился на моей матери ради связей и денег деда. Она любила его, как слепая собака, а он метил на пост премьер-министра Японии. И это единственное, что его заботило.

— И ты думаешь, это было правильно?

— В смысле?

— Что они остались вместе?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Ятен. — Каждый из них получал до поры до времени то, что хотел… Только вот в конечном итоге это стало не важно… когда они погибли…

— Извини, — прошептала Минако, ища своими пальцами ладонь Ятена. — Когда это произошло?

— Пять лет назад… Они ехали в аэропорт… а по дороге произошёл взрыв… В полиции нам сказали, что это было заказное убийство по политическим причинам… перед выборами… Но заказчика найти не удалось… И даже нанятые дедом детективы не сумели раскрыть это дело…

— Мне очень жаль…

Ятену показалось, что Минако ждала от него продолжения истории, но он промолчал. Молодой человек больше не хотел говорить о своих родителях. Особенно в такой прекрасный день. Почувствовав это, Минако решила сменить тему.

— Так всё-таки… Ты бы хотел состариться, как эти старики, и сохранить любовь? — она посмотрела на Ятена с надеждой, с широко раскрытыми глазами маленького зверька, ожидавшего своей участи.

Ятен хотел ответить что-то неопределённое, но вдруг он почувствовал, как холод стал пробираться под его куртку. Ятен съёжился, расцепил с Минако пальцы и сунул руку в карман.

— Я вообще никогда не хочу стареть, — сказал молодой человек, глядя перед собой в пространство. — Мне всегда казалось, что я умру молодым, как Кобейн или Меркьюри…

— Не говори такие страшные вещи, — с отчаяньем в голосе проговорила Минако.

— Прости. Я не подумал… — Ятен почувствовал неловкость за свой ответ.

Он обнял Минако за плечи и прижал её к груди. Некоторое время они стояли молча, слушая гулкое сердцебиение друг друга. Тепло стало постепенно возвращаться. Рядом в коляске что-то неразборчивое лепетал Рэн, показывая на пролетавших мимо голубей. Ятен смотрел на своего сына, стараясь вспомнить какую-нибудь похожую сцену из своего детства, но у него ничего не получилось.

— Знаешь, я думаю, что счастье в таком возрасте, как у нашего сына, должно просто быть… Как дождик осенью или солнце по утрам… — сказала вдруг Минако.