— Это пентакль, — пояснила она, показывая на выгравированный рисунок в виде звезды, заключённой в круг. — Он символизирует возвышение духа над материей и обладает защитными свойствами, призванный оберегать владельца от злых сил…

— Ты уверена, что это поможет? — с сомнением произнесла я, надевая медальон.

— Естественно! — фыркнула она. — Этому символу больше 4000 лет. Между прочим пентакль использовал даже Фауст, чтобы Мефистофель не смог переступить порог его дома. А медальон раньше принадлежал какому-то масону. Отец привёз его из Европы. Так что лучшей защиты сейчас не найти!

— А вот и я! — послышался голос доктора Томо, внезапно появившегося в гостиной с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, две кружки и тарелочка с печеньем.

На докторе по-прежнему было надето жёлтое платье и новенький накрахмаленный передник домохозяйки поверх.

— Девочки, давайте выпьем чаю, — сияя лучезарной улыбкой, сказал преподаватель, расставляя кружки, чайник и тарелочку с печеньем на небольшом кофейном столике.

— Э-э-э… спасибо за гостеприимство, но, знаете, мне нужно уже идти… — промямлила я, отступая к двери.

— Тогда всего хорошего, дорогая. Не стесняйтесь иногда заходить. Ваше общество для нас с Хотару очень приятно, — с воодушевлением отозвался доктор Томо, подмигнув мне единственным глазом.

Наверное, подобные слова от столь эксцентричного человека являлись настоящим признанием. Но сейчас пора было вернуться в свою комнату и обдумать всё, что я узнала, не нарвавшись на неприятности в виде коменданта общежития или кого-нибудь из администрации колледжа.

— Минако, — остановил меня тихий голос Хотару Томо, заставив замереть в дверях и обернуться. Её кукольное личико выглядело напряжённым и серьёзным. — Если ты достанешь куклу, не вздумай её трогать или пытаться вытащить иголки самостоятельно. Это может быть опасно. Лучше принеси мне…

Я кивнула и вышла из дома в темноту, тихонько притворив за собой дверь. Снаружи царила абсолютная, почти звенящая тишина — ни стрёкота кузнечиков, ни пения ночной птицы. Всё так же светила красноватая луна, а вокруг не было ни души. Однако каким-то непостижимым образом я чувствовала, что за мной внимательно наблюдают. Я ускорила шаг, сжимая пентакль правой рукой, шурша подошвами своих кроссовок по гравию дорожки.

«Интересно помог бы медальон Нару, если бы у неё был шанс его раздобыть перед смертью?» — подумала я, переходя на бег.

И только оказавшись у себя в комнате и закрыв дверь, я почувствовала облегчение. С последними событиями мои нервы стали совсем ни к чёрту. Как будто зло следовало за мной по пятам, дыша в прямо затылок…

Комментарий к Глава 10

* Физиогно́мика (от греч. φύσις — природа, γνώμων — мысль, познавательная способность) (устар., прозопология[1][2] (др.-греч. πρόσωπον — лицо, λέξη — слово) или прозопомантия[1](др.-греч. πρόσωπον — лицо, μαντεία — гадание)) — метод определения типа личности человека, его душевных качеств и состояния здоровья, исходя из анализа внешних черт лица и его выражения.

========== Глава 11 ==========

Я вышла из душа и посмотрела в зеркало. Да, это определённо я — нежный овал лица, безупречная кожа, огромные васильковые глаза, золотые волосы немного потемнели и слиплись от воды. И всё же что-то неуловимо изменилось. Решение, которое я приняла вчера, меня изменило.

Ладно, к чёрту все! Я отвернулась от зеркала и, обмотавшись полотенцем, вышла из ванной. Надо притвориться, что это самое обычное утро. Буду делать то, что я делаю всегда. Хотя кого я обманываю? Никакие ухищрения и аффирмации на тему «жизнь прекрасна и надо принимать её, как должное» не изменят того факта, что сегодня я собралась идти к НЕМУ. И от этой мысли внизу живота всё скручивало узлом, а сердце стучало, как бешеное.

И всё же я нашла в себе силы завершить свой ежедневный утренний ритуал без сбоев и мелких неприятностей. Волосы идеально выпрямлены и сияли здоровьем, макияж удался на славу и был практически незаметен, вместо привычных джинсов я надела любимое платье-футляр, подчёркивавшее стройную фигуру и тонкую талию, нить жемчуга, плотные колготки и туфли на шпильке — невысокой, но достаточной, чтобы щиколотки смотрелись изящно.

Я вышла из общежития и зажмурилась от яркого солнца, вдыхая ароматы хвойного леса. Лёгкий ветерок проказливым дуновением трепал мои волосы. Это утро, необыкновенно тёплое и яркое, отпечаталось в моей голове, словно пейзажная картинка. Я замечала мельчайшие детали и концентрировалась на ощущениях, пытаясь отвлечься. Но всё было тщетно — каждое моё движение в этой на вид обычной рутине было шагом навстречу Ятену. Однако когда я добралась до резиденции «Огней», Тайки разбил все мои планы вдребезги, сообщив, что белобрысый мерзавец отправился в студию с утра пораньше подбирать аранжировку для новой песни, которую недавно сочинил и неизвестно когда вообще вернётся.

— Но ты можешь навестить его там, если захочешь, Пупсик. Ятен предупреждал, что сегодня ты зайдёшь с утра, — добавил Сейя, заметив разочарование на моём лице.

С колотящимся сердцем я поблагодарила братьев и направилась в корпус «Альфа», где располагалась студенческая студия звукозаписи. Неужели этот гад предвидел, что я приду к нему? Я не видела его всю неделю после злополучного ритуала — «Огни» опять пропадали на репетициях. Все это время моя голова раскалывалась на части от вопроса: «Как достать куклу?». И вот вчера во время обеда в столовой, когда Рей сообщила, что, несмотря на все усилия врачей, господин Сайто впал в кому, я поняла — медлить больше нельзя. Нужно как можно быстрее вытащить иголки, иначе дни декана сочтены. Но как это сделать? Я предполагала, что шкатулка с куклой должна находиться где-то в комнате Ятена. Однако возле дома «Огней» всегда дежурила охрана, и выкрасть оттуда что-либо во время отсутствия братьев Коу было нереально. Оставался единственный способ — сделать так, чтобы Ятен сам мне её отдал. За этим я шла сегодня к нему. А чтобы защитить себя, если вдруг что-то пойдёт не так, я припасла пентакль Хотару, который предусмотрительно убрала в сумочку. На случай если этот гад почувствует что-то неладное. Главный козырь — приманку в виде своего тела я решила использовать только в крайнем случае.

Найти студию в корпусе «Альфа» не составило труда. В вестибюле было пусто. Я направилась прямо по коридору и прежде чем успела войти в приоткрытую дверь, до меня долетели звуки пианино. Заинтригованная, я заглянула в студию и увидела, как Ятен Коу, одетый в чёрную футболку и голубые джинсы стоял перед синтезатором, а его тонкие белые пальцы извлекали музыку из инструмента столь уверенно и легко, что я застыла в восхищении. Наверное, это было вступление, потому что в следующее мгновение молодой человек закрыл глаза и запел так свободно, правильно и чисто, будто слова песни писались специально под возможности его удивительного голоса. Ятен не смотрел в мою сторону, но отчего-то я знала, что он почувствовал моё присутствие ещё до того, как я вошла. Эта песня была выбрана им не случайно. Он ждал меня и хотел, чтобы я непременно её услышала.

It doesn’t hurt me.

Do you want to feel how it feels?

Do you want to know that it doesn’t hurt me?

Do you want to hear about the deal that I’m making?

You, it’s you and me.

And if I only could

I’d make a deal with God