Линнувиэль лерре Л’аэртэ, младший хранитель знаний и личный посланник владыки Темного леса, с нескрываемым интересом воззрился на мрачноватую громаду человеческой заставы, зажатую с двух сторон неприступными скалами: массивные черные стены, взмывающие чуть ли не до неба, мрачноватые тени трех сторожевых башен, ощетинившихся острыми шпилями, трепещущий на ветру красно-черный вымпел с эмблемой королевства Интарис, узкие бойницы, тяжелые ворота… Эльф по достоинству оценил древнюю крепость и уважительно покачал головой. Ловко. Действительно ловко и очень умно – разместить эту громаду именно здесь, между двух горных кряжей, тем самым надежно отгородив смертоносные пределы от обитаемых земель.
Неизвестные строители поработали на славу: повсюду, насколько хватало глаз, высились сплошные нагромождения скал, неодолимые и поразительно гладкие уступы, на которые не вскарабкаться даже проворной хмере[5]. Они буквально давили своей массой, заставляли поневоле держаться середины дороги и всерьез опасаться, что какая-нибудь каменюка… особенно во время обвалов, которые, говорят, и сейчас случались нередко… свалится гостям на макушку. С запада, если верить слухам, перед неприступной заставой чернела полоса нещадно выжженной земли. Взобраться на крутые склоны гор с юга и с севера не представлялось никакой возможности. А с востока, откуда пришли незваные гости, пейзаж казался еще более мрачным и унылым – сплошные голые скалы без единого зеленого росточка, холодный камень неприступных стен да ровный пустынный тракт, на котором слышались лишь стук копыт и шумное всхрапывание породистых эльфийских скакунов.
Линнувиэль настороженно покосился на крутые горные склоны и неслышно вздохнул: вообще-то он был не прочь заглянуть ненадолго к своим, на темноэльфийскую заставу, но та лежала слишком далеко от цели их путешествия, да и знающие люди подсказали, где найти нужного ему разумного. Да-да, именно здесь, у границы Проклятого леса; в человеческой, как ни странно, твердыне. Рядом со смертными. Только здесь можно было встретить того, кого они так долго искали. Вот и трясся теперь молодой хранитель в неудобном седле. С беспокойством изучал приближающуюся заставу и тщетно гадал про себя, сумеет ли выполнить возложенную на него миссию или же вернется несолоно хлебавши. Сможет ли привести необходимые аргументы и сумеет ли вообще добиться, чтобы его хотя бы выслушали? Кто знает… Впрочем, гадать осталось недолго: Левая застава вырастала перед его глазами с неторопливостью и величием древнего колосса.
Семеро перворожденных незаметно подобрались и в напряженном молчании достигли мощных металлических створок. При виде наложенной на них древней магии у молодого хранителя аж волосы на затылке зашевелились, едва он представил, что будет, если вдруг сдуру шарахнуть по крепости заклинанием. Похоже, тут даже высшие заклятия не справятся, а то и отразятся обратно, испепелив колдунов на месте. А уж об обычном таране и говорить нечего.
У ворот эльфов ожидал весьма неприятный сюрприз: тяжелые створки оказались плотно закрытыми, сторожевые башни пустовали, а за каменными зубцами на стенах не виднелось ни одной любопытствующей головы. Более того, там даже шлемы не сверкали. И не было слышно ни звука шагов, ни голосов, ни шороха, будто застава, до которой высокородные эльфы добирались не одну неделю, внезапно вымерла.
– Надо же, – пробормотал Линнувиэль, осторожно прощупывая преграду вторым зрением. – Интересно, как им это удалось? Заклятия совсем недавно обновляли. И это при том, что тут и наша, и светлая, и даже магия гномов присутствует… Никогда такого не видел.
– Похоже, нас не ждут, – невпопад заметил Маликон – первый советник трона и командир первой тысячи темного владыки.
– Или игнорируют, – так же тихо добавил Корвин, занимающий не менее почетную должность командира второй тысячи и второго советника трона.
Линнувиэль раздраженно покосился на спутников: могли бы не озвучивать очевидное. Надо думать, что в узкой кишке каменного коридора, где и свернуть-то некуда, они должны броситься в глаза издалека. Завидев таких гостей, даже дурак сообразил бы, что семеро перворожденных явились сюда не прогулки ради, да еще и верхом на роскошных скакунах, на которых не стыдно сесть и королям.
Корвин скептически приподнял красивую бровь.
– И что теперь?
– Стучимся? – подозрительно серьезно предложил Маликон.
– А если сломать? – лениво отозвался кто-то со спины. – Или все же попробовать магией?
Эльфы сгрудились возле закрытых ворот и вопросительно воззрились на молодого предводителя, но Линнувиэль слишком хорошо помнил наказ повелителя – не раздражать Стражей лишний раз. А еще он помнил предупреждение старшего хранителя о том, что смертные в этих местах обладают немалой силой. Такой, что любой из них способен поспорить и с Линнувиэлем, и с каждым из шестерых его сородичей. Но Линнувиэль также понимал, что является лидером лишь формально, и прекрасно видел в обращенных на него взглядах не только вопрос, но и тщательно скрываемую насмешку.
Молодой хранитель тяжело вздохнул и оглядел сосредоточенные лица. Ллеры Корвин и Маликон – опытные, почти шестисотлетние бойцы, советники трона и доверенные лица владыки. Старшие сыновья и наследники могущественных домов Аларон и Урриал. При этом один из них по праву возглавлял лучшую тысячу мечников Темного леса, а второй командовал непревзойденными даже среди эльфов лучниками, за что оба носили титулы эльтар-раса и эльтар-тара[6]. Подтянутые, сосредоточенные, невероятно опасные… И им очень не понравилось выказанное Стражами пренебрежение.
За плечом Корвина незыблемо маячил эльтар[7] Атталис, а за Маликоном – его верный пес Аззар, эльтар второй тысячи и один из многочисленных сыновей рода Истарре. Молодые эльфы, они чуть старше четырехсот лет. Но при этом опытные бойцы, преданные повелителю и, что немаловажно, весьма сдержанные для темных, крайне осторожные в словах перворожденные. Их появление в пределах являлось результатом чьего-то мудрого, взвешенного решения.
Следом за Аззаром и Атталисом скромно пристроился ллер Сартас – старший сын и наследник рода Таррис, командир личной сотни темного владыки и официальный посол Темного леса в Интарисе. Не всеми замечаемый, не самый известный, но, надо сказать, очень уважаемый в Темном лесу бессмертный, который ни одну сотню был личным помощником владыки Л’аэртэ. Насчет его кандидатуры вопросов у Линнувиэля не возникало: надо думать, что повелитель сообразил отправить к Стражам того, кто много десятилетий провел среди непредсказуемых смертных и знает наверняка, с какой стороны к ним подойти. Кстати, ллер Сартас – единственный из отряда, кто давно перешагнул семисотлетний рубеж и, без преувеличения, один из немногих, кому Линнувиэль мог бы доверить столь важное дело. А рядом с ним…
Младший хранитель отвел глаза от лица леди Мирены-ис и сделал вид, что не собирался ее разглядывать: раздражать дочь главы дома Маллентэ было бы с его стороны не слишком разумным решением. Особенно в свете того, что во все века именно женщины Маллентэ составляли пару для мужчин правящего рода Л’аэртэ, от побочной ветви которого, кстати, родился и сам Линнувиэль. Причем леди дома Маллентэ прекрасно смотрелись даже рядом с поражающими своею красотой потомками Изиара. Но леди Мирена-ис превзошла их всех: из плена ее изумрудных глаз было сложно вырваться, одной улыбки оказывалось достаточно, чтобы вызвать восторженный вздох, а чистый голосок был так нежен, что им можно было наслаждаться вечно. Впрочем, леди Мирена-ис умела делать его холодным, словно горный ручей, и ядовитым, будто жало остроноса, – дом Маллентэ всегда славился своими гордыми женщинами. Точно так же, как высокомерием, жесткостью и непримиримостью к несогласным.
Хранитель знаний снова вздохнул. Среди своих спутников (не считая Мирены) он был самым молодым и неопытным, зато единственным, кому подвластна магия Темного леса. Правда, в сложившейся ситуации это оказалось почти не важно, потому что он прекрасно понимал разницу в возрасте и статусе со своими спутниками. К тому же его потенциал за последнюю пару дней стал заметно слабее: не зря говорят, что Серые пределы не любят магов. Однако владыка посчитал, что едва перешагнувший трехсотлетний рубеж хранитель справится там, где спасуют остальные. И именно сейчас, в этот трудный момент, Линнувиэль должен сообразить, каким образом привлечь внимание своенравных Стражей, исполнить порученную ему миссию, но при этом не вспылить, не натворить глупостей и не уронить достоинство.
