— Неужели Велесов хочет поделиться с нашей корпорацией своими деньгами? — изумленно спросил Воробьев, когда заместитель передал суть переговоров.
— Способность делиться, Игорь, осталась только у простейших, — охладил тот его ожидания. И озвучил условия, за выполнения которых толстосум намеревался отдать свои «кровные».
— Однако, — откинулся Воробьев на спинку кресла.
— М-да, — постучал пальцами по лакированной столешнице Филин. — Вот же времена настали! У государства денег нет, зато заявляется какой-то проходимец и предлагает баснословную сумму за программу «поострее»…
Сергей Ильич был одним из самых возрастных сотрудников «Роскосмоса». Начинал на Байконуре рядовым инженером, готовил старты «Союзов», «Востоков», «Молний», «Циклонов» и «Космосов». В марте восьмидесятого едва не погиб на космодроме Плесецк, когда взорвалась ракета-носитель «Восток-2 М». В общем, великолепный человек. Таких больше не делают.
Воробьев без особой надежды поинтересовался:
— Так что же мы можем ему предложить?
— Автоматический полет к Луне, — неуверенно ответил Образцов.
— Устроит ли он Велесова? Что в нем такого… «остренького»?
— К примеру, видео- и фотосъемка поверхности в максимальном на сегодняшний день разрешении. Последний американский автоматический зонд LADEE в 2013 году изучал атмосферу Луны и проводил испытания оптической связи. Китайские автоматические станции «Чанъэ-5 Т1» и «Manfred Memorial Moon Mission» в 2014-м испытывали возвращение на Землю спускаемого аппарата. То есть съемкой лунной поверхности в высоком разрешении еще никто не занимался. Мы могли бы стать первыми.
— Что ж, возможно. Примем это как один из наиболее интересных вариантов.
— У данного варианта имеется один большой изъян, — выдернув из губ сигарету, сказал Филин. У его голоса был приятный низкий тембр, а слова он выговаривал медленно и с еле уловимым кубанским акцентом.
— Какой же? — озаботился Воробьев.
— В означенную сумму мы уложимся, а вот времени на подготовку полета катастрофически мало. Как и шансов на успех.
Образцов вздохнул:
— Согласен. Велесову необходима громкая победа, а не громкий провал. Поэтому спешка при разработке и сборке аппарата исключена.
Заложив руки за спину, Воробьев прошелся по кабинету.
— Что мы еще можем предложить?..
* * *
Дискуссия продолжалась до глубокой ночи. Обсудили программу «Ликвидатор», или как ее чаще называли в корпорации — «Дворник». Проект сбора космического мусора с орбиты Земли был относительно дешев, но находился на стадии разработки и поэтому тоже не устроил. Как не устроили и другие варианты: дистанционное зондирование Земли, испытательный полет сверхтяжелой ракеты для Марса и запуск российско-немецкой обсерватории высоких энергий «Спектр-РГ».
— Не то. Все не то! — сокрушался Образцов. — Велесов настроен на что-то сенсационное, необычное. Это для нас выведение на орбиту телескопа eROSITA для изучения черных дыр и галактических кластеров — событие чрезвычайной важности. А для него — пустая трата денег. Его устроил бы полет к Луне, но мы ограничены низкоорбитальной зоной Земли. У нас попросту нет подходящего корабля!
Филин все больше молчал; временами даже казалось, будто он дремал, уронив голову на грудь. Однако после исполненной трагизма речи Образцова он тяжело поднялся с кресла; кряхтя, распрямил спину. Воробьев подумал было, что старик устал и намерен покинуть малопродуктивное совещание. Но тот подковылял к раскрытому окну, вдохнул свежего воздуха и вдруг сказал:
— Есть подходящий корабль.
Шеф с заместителем переглянулись.
— Да-да, не удивляйтесь. И не считайте меня сумасшедшим, — повернулся Филин к молодым коллегам. — Восемьдесят седьмой год помните? Авария на геостационарной орбите, гибель двух космонавтов…
— «Марс-экспресс»? — встрепенулся Воробьев.
— Совершенно верно. Он был готов к экспедиции на девяносто семь процентов и до сих пор болтается на высоте тридцати шести тысяч километров.
— Но… там ведь произошел взрыв топливного бака, — осторожно возразил Образцов.
— Никто точно не знает, что случилось на орбите. Денег на полет к «Марсу» после трагедии не нашлось, комиссия спешно отработала на Земле, и расследование прекратили. Всем было выгодно поскорее замять неудачу и забыть о ней. Да и ситуация в стране не располагала к спокойному анализу.
— Сергей Ильич, вы на самом деле считаете «Марс-экспресс» пригодным для полета? — прищурил подслеповатые глаза Воробьев.
— Надо слетать к нему, — сказал тот. — Взять у вашего Велесова аванс и снарядить небольшую экспедицию. Это займет минимум времени, да и по стоимости такой полет дорогим не выйдет.
— Верно, — поддержал Образцов. — И «Протон» с «Союзом» для выхода на геостационарную орбиту имеются.
— Вот и я о том же. А выводы сделаем после детального осмотра «Марса», — подытожил Сергей Ильич.
Старик Филин умел убеждать и вселять уверенность. Было какое-то магическое свойство в его манере общения — то ли завораживал низкий приятный голос, то ли обезоруживал богатейший инженерный и жизненный опыт, то ли срабатывала способность выстроить безукоризненную логическую цепочку.
Руководитель «Роскосмоса» слегка повеселел.
— Ну, по крайней мере, хоть что-то, — достал он из шкафчика бутылку дорого коньяка и наполнил три рюмки. — Давайте, товарищи, по глоточку за то, чтобы у нас все получилось…
Мужчины выпили, закурили. Через пять минут совещание было закончено.
— Анатолий, на тебе общение с Велесовым. Завтра свяжись с ним и обрисуй ситуацию. Он, конечно, красавчик, но мерзавец, а местами даже негодяй. Ты поосторожнее с ним, — наставлял Воробьев в кабине лифта. Повернувшись к Филину, попросил: — Я займусь подготовкой «Протона» и «Союза», ну а вы, Сергей Ильич, найдите и соберите тех специалистов, которые разрабатывали, строили и запускали «Марс-экспресс». Нужно поднять всю документацию по «Марсу», изучить и понять, что мы можем восстановить, модернизировать и какие задачи решить с его помощью.
— Хорошо, Игорь Александрович. Сделаем…
Глава вторая
Российская Федерация Южный военный округ; город Ейск
Новейший МиГ-29 KP с голубым номером на борту вырулил на исполнительный старт. Летчик-инструктор полковник Басаргин зачитал карту, обучаемый пилот выполнил каждый ее пункт и запросил взлет.
— «Двести четырнадцатый», ветер строго встречный пять метров в секунду, взлет разрешаю, — ответил руководитель.
— Разрешили, условия принял.
В молодости, когда Басаргин еще только учился летать, ему очень не нравилась привычка некоторых инструкторов постоянно хвататься за ручку управления. Это отвлекало и не давало возможности почувствовать машину. Поэтому когда он сам набрался опыта и стал инструктором, за органы управления брался лишь в крайнем случае, когда обучаемый мог допустить грубую ошибку.
— Действуй сам, Перепелкин, — подсказал он по переговорному устройству.
— Понял, товарищ полковник…
Молодой старлей плавно вывел двигатели на взлетный режим, отпустил тормоза. Истребитель рванул вперед и стал быстро набирать скорость…
Все было как обычно. За плечами Басаргина были тысячи подобных взлетов. Машинально поглядывая то на приборы, то на бежавшую навстречу полосу, он сохранял абсолютное спокойствие и вспоминал последний разговор со своим однокашником и давним другом — Александром Черняевым…
— Плохо дело, Олежка, — негромко говорил тот, пока на аэродроме «Чкаловский» инженерно-технический состав заканчивал подготовку к вылету двух пассажирских самолетов. На одном генерал Черняев улетал с инспекционной комиссией в Восточный округ. На другом Олег Басаргин отправлялся в Ейск.
— Неужели все-таки приняли решение? — спросил он.
— К сожалению, приняли. В вашем отделе боевой подготовки сокращаются две штатные единицы.
