– Извини, – говорю сестре. – Дай мне несколько минут. А потом мы с тобой поговорим.

– Джиа, – она перехватывает меня за локоть,– ты же знаешь, что несмотря ни на что, я с тобой.

Утвердительно кивнув, захожу в комнату, чтобы принять успокаивающий душ и смыть с себя остаток сегодняшнего неудачного дня.

Спустя некоторое время мое тело расслаблено, а мысли приобретают упорядоченный характер, поэтому я принимаю окончательное решение. Достаю телефон из кармана небрежно брошенных на пол джинсов.

– Слушаю Джиа, – на мое удивление бодрый голос педагога приветствует меня.

– Мистер Эриксон, – изо всех сил стараюсь убрать лишнюю нервозность, – я согласна.

На  короткий момент небольшая пауза заполняет потустороннюю линию, и мне представляется, как он молча улыбается в трубку.

– Джиа, – да, так оно и есть, он улыбается, – я рад, что ты не отказалась. Приступать можешь уже завтра утром.

– Спасибо, мистер Эриксон.

После небольшого с ним разговора, настороженный стук моей сестры в дверь ванной комнаты напоминает о том, что пора выйти из своей скорлупы и поделиться насущным. Она не глупая, поняла, что все пошло не так, поэтому расспрашивать в подробностях не станет. Пока я не решу сама.

– Где парень? – выглядываю из комнаты, обернувшись в одно полотенце. С мокрых волос стекает вода, пока я отжимаю их вторым. Не хватало еще предстать перед ним в полуголом виде.

– Кевин уже ушел, – Жаки хлопочет на кухонном островке и указывает в сторону приготовленных сэндвичей и упаковку заказанной пиццы. – Тебе необходимо перекусить.

– Извини, если показалась недружелюбной, я просто беспокоюсь о тебе, – говорю ей, пока присаживаюсь на стул, беру в руки кусочек пиццы, а затем откусываю.

Ничего страшного не произойдет, если съем немного. Эта долбаная привычка – боязнь испортить свою фигуру, наверное, никогда не покинет меня. Но сегодня я не собираюсь переживать по этому поводу.

– Не стоит, – малозначительно улыбается Жаклин. – Кевин хоть и предполагает образ наглого и самоуверенного типа, но он взрослый человек и знает, чего хочет от жизни. Он хорошо ко мне относится, поэтому лишний раз можешь не переживать, – сестра так говорит, будто заставляет в первую очередь себя поверить в это.

– Ладно, – пожимаю плечами, – но если он сделает тебе больно, – поднимаю вверх указательный палец в предупреждающем жесте, – значит, в следующий раз сделаю ему больно я, – а большим указываю на себя. – Помнишь того придурка Джекса? С девчонками Саммерс лучше не связываться, –  из меня вырывается ехидный смешок.

Картинки пятилетней давности задорно мелькают перед глазами, где на одной пьяной вечеринке, куда занесло по неизвестным причинам Жаки, Джекс Гранд – самоуверенный качок из старшей школы – откровенно лапал сестру против ее воли, за что сразу же получил от меня в пах без предупреждения.

– По поводу Кевина, вспомни наши бесконечные разговоры об Аароне, – внезапно говорит сестра, и я выплевываю обратно в стакан набранную в рот жидкость.

Отлично, добейте меня сегодня окончательно.

– Не хотела тебе напоминать о нем, – не пойму, на что намекает Жаклин. – Просто, твое поведение мгновенно вызвало в моей памяти о том, как я пыталась тебе открыть глаза на его счет, пока ты всячески игнорировала мои слова и не воспринимала их всерьез.

– Знаю, прости. Я была такой дурой.

– Нет, что ты. Ты была просто наивна.

– Ага, – отстраненно соглашаюсь с ней, – наивной дурой.

После определенной паузы продолжаю:

– Вот поэтому теперь я говорю тебе, будь осторожна со своим Кевином.

– Все настолько плохо? – по ее взгляду догадываюсь, что сейчас ее интересует другое.

– Я не подхожу им.

Кажется, во второй раз я говорю ей одну и ту же фразу. Жаки дотягивается до меня, чтобы успокаивающе провести рукой по предплечью.

– Точнее, они не могли определиться. Один говорит «да», второй «нет».

Ее рука замирает.

– Это означает, что, возможно, у тебя есть еще шанс.

– Я сбежала во время их споров по поводу, – вздыхаю, – моих танцевальных данных.

– Как раз с этим проблем у тебя нет, – уверенно считает сбитая с толку сестра.

– Они так не думают. Им мешает моя классическая подготовка.

– Погоди, ты говорила, что один из них все же сказал «да».

Жаки выжидающе смотрит на меня, пока я делаю глоток чая.

– Ага, – звонко ставлю чашку на блюдце. – И ты его знаешь.

Легкая улыбка расползается по моему лицу, когда я вспоминаю, как тот диджей усердно доказывал жюри обратное. Очень хочется верить, что он проделывал это действительно из-за моих профессиональных качеств, а не потому, что я могу оказаться одной из его легкомысленных поклонниц.

– Не тяни, говори уже, – не терпится сестре.

– Помнишь того парня, благодаря которому твое красивое платье сейчас валяется на помойке?

– Н-нет, – глаза Жаклин в растерянности пробегаются по моему лицу.

Я мысленно бью себя по лбу. Точно, она же не в курсе.

– После того, как я потерпела фиаско, выступая в Амстердаме, ты привела меня на встречу с Кевином, где выступал диджей, сценического имени которого я, к сожалению…

– Что?!

Жаки в возбуждении резко вскакивает со стула.

– Тише, Жаклин, тебя слышно во всей округе. – Я уже не рада, что рассказываю ей эту историю.

– Это он опрокинул на тебя бокал? – начинает ходить из стороны в сторону.

Господи, я и не думала, что ей так дорого это платье.

– То есть ты была на кастинге у Джей-Кора? – радостно восклицает и улыбается, будто ей пообещали миллион долларов.

Значит, на платье ей наплевать. Слава богу.

– Ну, да. Его зовут Кор?

Что за дурацкое имя? Может, я и слышала его раньше, но в памяти не отложилась эта информация.

– Ты не представляешь, как тебе повезло! – не перестает она кричать.

Да, черт возьми! Мой сегодняшний день просто полон везения.

– Мне? – озадаченно спрашиваю я.

– Тебе, тебе! Джиа, я лично с ним не знакома, но я наслышана о нем, как о талантливом музыканте и добродушном парне, – она опять садится за стол. – А какие он вещи творит за фортепиано. – Зачем-то прикусывает нижнюю губу.

– Что ты имеешь в виду? – откашливаюсь немного, давясь куском теста от пиццы.

– Потрясающую игру,  а ты что подумала, чертовка? – хихикает.

– Очень смешно, – разочаровано откидываюсь на спинку стула.

– Тебе необходимо встретиться с ним и пройти кастинг заново, или что там обычно делают, когда дают второй шанс.

Жаки с деловым видом откусывает сэндвич, а я тяжело вздыхаю.

– Завтра мой первый рабочий день в колледже.

– И все равно, нам нужно найти этого Кора, – настаивает на своем сестра. – Не просто так он обратил на тебя внимание.

А может, мне действительно в этот раз стоит прислушаться к совету сестры, а не идти наперекор всему, что для меня является обычным делом.

Поэтому, я рассказываю Жаклин о первой с ним встрече в голландском клубе «Побег», включая подробности сегодняшнего кастинга.

– Джиа, все это неспроста, – мой рассказ заводит ее не на шутку, – это знак судьбы!

– Ой, вот только прошу тебя, относись к происходящему проще и без этих фаталистических терминов, – и мы обе откровенно смеемся над своими словами.

А после, без предупреждения, она бросается ко мне в объятия и уверенно заявляет, что все будет хорошо.

Мы еще долго обсуждаем мою сложившуюся с кастингом ситуацию. И когда Жаклин обещает обратиться к Кевину за помощью в поисках музыканта, я все же задумываюсь над тем, чтобы проявить собственную инициативу в этом деле. В конце концов, если это, как говорит моя сестра, судьба, значит, нашей с ним встрече суждено произойти вновь.

Рано утром я добираюсь до колледжа, как обычно, общественным транспортом.

Захмелевшая от волнения и наполненная определенным интересом, вхожу в главные двери учебного заведения. Моя привычка выработана годами – приезжать на занятия раньше положенного времени для того, чтобы немного разогреть собственное тело. Пока  переодеваюсь в форму для тренажа, вновь возвращаюсь мыслями на кастинг, где сухо сказанное обо мне хореографом затрагивает все мое нутро. Обидно. Но именно эти слова подстегивают меня и заставляют взглянуть на все совершенно под другим углом. Мне хочется вернуться во вчерашний отборочный день и показать себя более уверенной. Ведь у меня есть одно огромное желание доказать им, что они заблуждаются, и я способна на многое. А в жизни очень часто бывает так, что одного этого желания становится предостаточно.