«Ну, видел бы ты эту охранницу Жучку, – усмехнулась про себя Малинина, – шума много и лает на каждое дерево, а при малейшей опасности или обмочится или в обморок свалится».

– Давайте так, я беру ваше происшествие на карандаш, а вы поменяйте замки, подумайте, кто это мог быть, и что искали в вашей квартире. – Николай Ильич записал на листке свой телефон и протянул женщине. – Звоните в любое время. А если пострадавшая надумает, пусть приходит и напишет заявление.

Алисия взяла бумажку, тяжело вздохнула и поднялась.

– Надеюсь, что причин для звонка больше не появится.

– Ну-ка постойте, гражданочка, – в голове участкового мелькнула мысль, – в какую сторону открывается входная дверь?

– Какая разница. – Алиса уже направилась к выходу, но обернулась на странный вопрос.

– Как мог воришка стукнуть вашу соседку из-за двери, если двери, как правило, открываются в сторону площадки? – блюститель порядка почесал макушку. – Соседка потянула дверь на себя?

Малинина остановилась в недоумении и задумалась, потом пожала плечами:

– Открывается, как и у всех, на площадку. – она вдруг догадалась, что имеет в виду Семёнов. А ведь Маргаритка должна была видеть того, кто её ударил! Хоть на секунду, но увидела! – Мне надо с ней поговорить!

Алисия выскочила из кабинета, не сказав до свидания. Семёнов с облегчением вздохнул. Все бы проблемы решались так просто. Он даже не собирался грузить себя мыслями, что произошло в квартире, лучше вернуться к мечтам.

Женщина в глубокой задумчивости направилась в детский сад. Выскочив из дома, она не стала брать машину, потому что до приёмной участкового и до детского учреждения, которые находились недалеко друг от друга, долго бы петляла дворами и искала парковку. Легче пройти тропинками, миновать небольшой парк и пролезть сквозь отогнутые прутья забора. Как Алиса не торопилась, в группу попала самой последней. Егор одиноко сидел на низкой скамеечке среди разноцветных шкафчиков и складывал из бумаги кораблик. При виде матери подскочил радостно:

– Нина Петровна, за мной мама пришла! – и, не дожидаясь отклика, и не прощаясь, вприпрыжку поскакал к дверям, на ходу схватив родительницу за руку.

– Егорка скажи до свидания воспитательнице. – одёрнула сына Алисия.

Назад шли молча. То есть у сына не закрывался рот от новостей, а мать слушала ребёнка в пол уха, невпопад отвечала или вовсе не слышала вопроса. В голове роилось тысяча мыслей. Например: почему Владислав назначил свидание, а сам не появился и не позвонил. А что она о нём знает? Да ничего толком. Вроде москвич, вроде какой-то научный сотрудник. Рассказать можно всякую всячину. Она тоже про себя могла сказать, что королева английская или внучка Ротшильда, кто проверит! Может этот Владислав аферист, вор и проходимец! Выманил в другой конец города вроде как на свидание, а сам шасть, чистить квартиру! По поводу Маргаритки сомнений не имелось. Только благодаря её появлению ничего не пропало. Но, ведь она могла видеть вора. Может соседка знает преступника и покрывает! Надо с ней поговорить. Ещё необходимо поменять замки. Когда она всё это будет делать? Завтра утром прилетает Василиса из Турции, необходимо встретить в аэропорту и забрать аппарат, а после обеда записаны клиентки на процедуры. Опять просить Маргаритку, чтобы та проследила за плотником из ЖЭКа? Нет, она и так пострадала! Поднявшись на лифте на свой этаж, женщина прямиком направилась к соседской двери. Маргарита открыла после первого звонка. Её голову закрывала яркая косынка, скрывая повязку, которой забинтовали врачи скорой помощи. Увидев Малинину, соседка приложила палец к губам и округлила глаза:

– Только не говори при маме о том, что произошло. Ей нельзя волноваться. – она посторонилась пропуская Алису и Егора.

– Рита, кто там?

Из комнаты раздался требовательный голос матери. В голове Алисы мелькнуло, что мать- инвалид превратила свою дочь в прислугу. Она не разрешала приглашать в дом посторонних, требовала только свежую пищу и без дочери не могла принять лекарства, ссылаясь на то, что забывает, какие таблетки принимать утром, а какие после обеда. Сама целыми днями сидела возле телевизора и смотрела все сериалы подряд. Хотя, по мнению Малининой, спокойно могла помочь замотанной Маргарите почистить картошку к ужину, заштопать носки и полить цветы на подоконниках. Ведь жизнь на инвалидной коляске не заканчивается. Существуют общества инвалидов, где люди занимаются спортом и художественной самодеятельностью! А что делать дочери? При таком раскладе она никогда замуж не выйдет и благополучно состарится рядом с матерью! Алиса глубоко затолкала свои мысли, а вслух сказала:

– Мы не будем проходить. Скажи только одно: ты видела того, кто тебя ударил?

– Я же говорила, что нет.

Рита смотрела прямо и искренне.

– Давай так, – не унималась Малинина, – ты увидела приоткрытую дверь. Потянула её на себя. Как он мог ударить из-за двери?

Соседка на секунду нахмурилась.

– Слушай, меня, наверное, хорошо приложили, поэтому несу околесицу. Я вошла в квартиру. Дверь кладовки была нараспашку. Даже внимания на это не обратила, двинулась в сторону комнаты. Вот тут он меня и приложил. Он спрятался в кладовке. Я же стояла спиной к нему!

– Теперь понятно. – Малинина облегчённо вздохнула. – Понятно, что ничего не понятно. Надо менять замки.

– Ты слесаря уже вызвала? – Алиса кивнула. – Если очень занята, я могу проследить за работой.

– Хватит с тебя. – женщина жестом указала на голову Риты. – И так пострадала.

– Да всегда с радостью. С матерью целыми днями находиться не большое удовольствие. С каждым днём всё тяжелее. Спасает только работа, да к тебе ещё без скандала отпускает.

– Ладно, если буду зашиваться, позвоню. – Малинина потянула сына через площадку к своей двери, где уже лаем заливалась Жучка и махнула рукой. – Маме привет.

Глава 4

Офицер криминальной полиции Эрин Исан не любил русских. То есть любил до тех пор, пока его не бросила русская жена. Она ушла к другому! Да было бы к кому. От турка ушла к татарину. Как говорят русские: поменяла шило на мыло. Мусульманина сменила на мусульманина. Уехала из тёплой Анталии в сырой, холодный Санкт-Петербург. Жила, как у Аллаха за пазухой. Ни в чём не нуждалась. Вот тебе и квартира, и бирюзовое море, и пляжи, жара, фрукты, какие хочешь круглый год. И, конечно, любовь, уважение, семья. Понятно, взгляды на традиции в семье различные, но для того и создавалась пара, чтобы уступать друг другу. Её накажет Всевышний. Написано же в одном хадисе:

«Тот, кто повинен в разрыве кровных уз родства, не войдёт в Рай».

Хорошо детей не случилось, а то бы расставание было мучительнее во сто крат. Хоть развелись больше года тому назад, Эрин ещё хранил обиду, злился, но по-прежнему любил изменщицу. Однако полагал, что в холостяках находиться долго, это вредно для здоровья. Вернулись прежние привычки: он снова стал похож на не глаженый мешок, обвешанный пистолетом, рацией, телефоном и массой полицейских примочек. Еда всухомятку, набегу, вечерами вместо горячего ужина пиво с орешками. Да и в интимной сфере не всё так гладко. Нельзя офицеру полиции с проститутками якшаться. Приличную женщину в постель не потащишь. Выход один: жениться! Есть одна на примете из отдела таможенного контроля. Правда толстовата, крупновата, да и красится, как цирковая лошадь. Главное, это она оказывает всяческие знаки внимания, приглашает на кофе, старается попасться на глаза и бесконечно улыбается при виде него, демонстрируя ровные, белоснежные зубы, как будто показывая насколько со здоровьем всё ок! Она турчанка, а значит должна понимать, что брак это не шутки шутить. Не то, что русская легкомысленная дамочка, махнула белым крылом и улетела из жарких краёв на свою холодную родину. Ну, ничего, будет и на его улице праздник.

Когда Эрин приехал на место, где произошёл несчастный случай, он не знал, что погиб русский, а то не взялся бы за это расследование. В провинции Анталия в нескольких местах работают археологи. Компании разношерстные, проживают кто где. Это раньше экспедиции разбивали лагеря с палатками возле объекта раскопок. Сейчас комфорт подавай и удобства, селятся кто в отеле, кто квартирует в частном секторе, кто в арендованном домике на колёсах. Рано утром машина забирает всех и доставляет к месту, а вечером возвращает назад, туда, где есть душ, горячая пища и уютная постель. Трагедия произошла в районе города Памуккале. Эрин досадовал на своё начальство и на местную жандармерию. Могли бы своими силами разобраться. Ан, нет, потребовали присутствия офицера из Управления. Всё-таки погиб иностранец. Пришлось добираться около двух часов. Местные стражи порядка даже толком не осмотрели место преступления, боялись оплошать, а больше всего ответственности. Всё это время труп лежал на жаре, прикрытый брезентом, под охраной жандармерии. И неизвестно, сколько времени он уже так лежит. По дороге Эрин связался с местными, уточнил, как быстрее добраться до места происшествия и настроил навигатор. Его уже ждали эксперты и шеф местных жандармов. Как всегда, жандармерия и полиция настороженно относились друг к другу. Открыто не соперничали, но особенно не дружили. В сферу действий полиции входило раскрытие преступлений, совершённых в черте города, а жандармерия контролировала деревни, аулы, посёлки и мелкие поселения, также урезонивала крамольно настроенных граждан. Однако в случаях происшествий с иностранными представителями охранники горных аулов предпочитали снять с себя ответственность и передать расследования Главному полицейскому Управлению города Анталия и Провинции Анталия. Одно дело давить турецких мятежников, ловить воришек, разбираться в проблемах с воровством овец и коров, а другое дипломатические нюансы, связанные с иностранными гражданами. На месте работали быстро, без лишних разговоров. В августе, как всегда, стояла неимоверная жара, хотя для турков это явление природы не являлось особенной надсадой. Угнетало другое: наступил третий день строгого поста «уразы». Месяц отказа от приёма пищи и воды. От того времени когда чёрная нитка начинает отличаться от белой, и до полного захода солнца. Почти месяц надо терпеть до праздника Рамадан-Байрам, когда все запреты будут сняты. А пока под палящим солнцем с барабаном под красным турецким флагом полумесяца и звезды, без капли воды, а про пиво уже и речи не идёт.