Стоило мне так подумать, как я услышала шум в зале. Я как раз собрала грязную посуду со стола и отнесла ее в помывочную. Когда я вышла в зал, то увидела, что Слюсаренко держит за грудки Лелика и трясет, а в следующий миг кидает на пол как тряпичную куклу.

Что тут началось? Гости вскочили со своих мест, желая получше рассмотреть происходящее. А Слюсаренко порывался еще добавить бедному Лелику, пытавшемуся отползти. По подбородку парня текла струйка крови. По всей видимости, ему разбили губу.

К зачинщику драки тут же подлетели несколько гостей, похоже, что только они не побоялись гнева хозяина, потому как охранники, наоборот, избрали позицию невмешательства. Слюсаренко грязно ругался, выражаясь нецензурной бранью, отпихивал мужчин, пытаясь прорваться к парнишке. Судя по шепоткам в толпе, виной Лелика было нечаянно выплеснутое вино, попавшее на Слюсаренко. Именно он подбил руку Лелика, отчего и случился казус.

Я близко не приближалась к основным действующим лицам. Слишком боязно было получить ни с того, ни с сего.

Наконец, Слюсаренко вывели из ресторана. Скорее всего для того, чтобы он охладился на свежем воздухе. Гости расселись по своим местам, продолжая шушукаться, тамада принялся и дальше вести банкет, произнося дифирамбы в сторону именинника. День рождения продолжался, как будто ничего страшного не произошло.

Тут ко мне подошел Ашот Ваникович.

–Ирина, срочно накрой стол в беседке возле реки.

–Зачем? – удивилась.

–Затем, что Слюсаренко решил на время там обосноваться. Ты поняла меня. Срочно.

–А как же здесь. Тут мои столики,– принялась я возмущаться. Идти на улицу на ветер не особенно хотелось.

–Я, сказал, быстро.

Делать было нечего, пришлось собирать приборы и отправляться куда послали.

Мужчины уже находились в беседке.

Судя по доносящимся из беседки звуками о чем-то напряженно спорили.

Я на негнущихся ногах начала приближаться с подносом к беседке. Вход в нее выходил прямо на реку. А потому, мне пришлось обогнуть беседку по кругу.

–Что ты мне указываешь, как я должен себя вести? – орал Слюсаренко. Я уже могла отличить его голос ото всех остальных.

–Я тебе не указываю, просто разъясняю, что ты не прав, – другой мужчина увещевал Слюсаренко, пытаясь образумить.

–Я не прав? Да я всегда прав,– горячился мужчина.

–Виталий, ну сколько можно? Ты же не маленький мальчик, чтобы так себя вести.

Я бы с огромным удовольствием сбежала куда подальше от ругающихся, но приказ Ашота Ваниковича я не могла проигнорировать, а потому вошла в беседку. Мужчины меня заметили сразу же. Их было двое. Один Слюсаренко, а другой чем-то неуловимо на него похожий, но совершенно другой. Он был несколько выше депутата, шире в плечах, подтянут. По всей видимости, не брезговал и физической культурой, в отличие от Слюсаренко.

–Девушка, вам лучше уйти, – произнес незнакомый мужчина. – У нас тут серьезный разговор.

–Нет. Пусть занимается своим делом, – взревел Слюсаренко. – Это мое торжество и я тут указываю что делать.

–Девушка, уйдите, – продолжил настаивать второй мужчина. Я замялась на пороге, не зная как правильно поступить.

–Думаешь, Герман, ты можешь мною помыкать? – у Слюсаренко чуть ли не пена изо рта пошла. – Я тебе сейчас покажу.

И мужчина полез за пояс брюк и выхватил… пистолет. Не очень большой, но одного его вида было достаточно, чтобы испугаться. Что я и сделала, вскрикнув.

–Виталий, спрячь пукалку, – Герман выставил вперед поднятые руки, призывая к послушанию.

–Что? Сразу проняло? Теперь понимаешь, кто тут главный? – Слюсаренко был пьян и от этого в несколько раз опаснее.

–Виталий, я все понял. Ты главный, – Герман медленно, но верно надвигался на Слюсаренко. – Отдай пистолет.

Однако депутата это еще больше разъярило, у него разве что пар из ноздрей не повалил.

–Ты, мудак, думаешь, что мною можно командовать, ан нет, не на того напал, а ну назад. Я сказал назад, – принялся размахивать пистолетом Слюсаренко.

–Виталий, все хорошо. Успокойся, – Герман попытался опять приблизиться к пьяному сумасшедшему.

–А ну назад, – махнул мужчина пистолетом. – Сядь в кресло. Я, сказал, сядь. Теперь я тобой командовать буду,– Герману ничего не оставалось делать, как послушаться указаний.– Хватит. Надоело. Ты думаешь, я не знаю, как ты насмехаешься за моей спиною?

–Виталий, давай отпустим девушку и с тобой нормально поговорим? По-мужски.

Я стояла с подносом ни жива, ни мертва, надеясь, что про меня забыли.

–А я значит с тобой не по-мужски сейчас разговариваю? А ты давай к нему. Быстро, – и дуло пистолета качнулось в мою сторону. – Как тебе девочка? Нравится? – вопросы были обращены ко второму мужчине.

Я переместилась ближе к Герману, как и велел Слюсаренко.

–Причем тут это?

–А ты не помнишь? – язвительно поинтересовался мужчина, с вызовом смотря на Германа.

–Что я не помню?– удивился тот, напряженно сидя в кресле.

–Ты же у нас поборник морали, ты против насилия, а теперь посмотрим, как это же насилие будешь совершать ты сам, – радостно оскалился Слюсаренко.

–Виталий, успокойся. Не стоит делать того, о чем ты потом пожалеешь, – Герман внимательно смотрел на собеседника.

–А это мы еще посмотрим, кто пожалеет, а кто нет, – расхохотался мужчина. – Поставь поднос, – приказал он мне.

Я незамедлительно сделала все, что от меня требовали.

–А теперь подошла к нему, – Слюсаренко мотнул пистолетом в мою сторону.

Каждый раз стоило мне в прямой видимости увидеть чернеющее дуло, как все внутри переворачивалось.

–Что ты задумал? – Герман не понимал поведения Слюсаренко.

–Ну что, братишка, поиграем? – довольно произнес мужчина.

Я бы никогда не подумала, что эти двое могли быть родственниками, настолько они были непохожи друг на друга.

–Виталий, давай поговорим.

–Поздно, – мужчина упивался свой властью, которое вправе было подарить только оружие. – А ты на колени.

–Простите?!– я даже опешила от услышанного.

–Сосать сейчас будешь у нашего красавца.

–Что? – в два голоса произнесли мы.

–Что слышали, – Слюсаренко был просто счастлив.

–Виталий, угомонись, – начал Герман, пытаясь встать.

–Рот закрой и сядь, а то заставлю, чтобы ты ее оттрахал при мне. Думаешь, не сделаешь? Оттрахаешь, как миленький. Ты же хочешь, чтобы она осталась жива? Или грех на душу возьмешь? Решай. Я не шучу.

Герман молчал.

Я с надеждой смотрела на мужчину, начиная понимать, что все это не кошмарный сон, все это происходит со мной, здесь и сейчас. На лице Германа читалась борьба. Он не принимал ни одного из предложенных вариантов.

–Итак, что ты выбираешь из двух зол. Я считаю до десяти, – Виталий поигрывал пистолетом, глаза мужчина опасно блестели. Он явно хотел, чтобы Герман отказался и тогда он бы возложил вину на мужчину, якобы тот не смог перебороть себя.

Я еще раз взглянула на Германа. В его глазах светилась решимость. Он явно готовился к броску. Вот только к чему он приведет? Моей или его смерти?

А Виталий уже начал свой отчет, все ближе и ближе приближаясь к той черте, после которой возврата уже не будет. Он ликовал. Он упивался своей властью. Он чувствовал себя королем Марокко. Я видела подобное выражение лица у Игоря, тот тоже любил чувствовать себя вседержителем мира.

–Я сделаю это, – мой голос тихий и напряженный прозвенел, словно набат в горящей деревне.

–Ты сделаешь что? – со змеиным шипением поинтересовался у меня Виталий.

Время как будто замерло, а воздух в беседке остановился. Даже паук, свивший под потолком свою паутину, и тот перестал перебирать лапками, ожидая моего ответа.

–Я сделаю ему минет, – кивнула головой в сторону Германа.

–Вот, я всегда говорил, что все бабы шлюхи. И это очередное подтверждение, – противно заржал Слюсаренко.

А мне было абсолютно на него плевать. Просто в какой-то миг мне стало жалко совершенно другого мужчину. Я поняла, что для него неприемлемы оба варианта. Он не собирался уступать. Он надеялся на силовое решение проблемы. Я видела, как бугрились мускулы под рубашкой у мужчины. Свой пиджак он снял еще в зале. И тогда я решила, что надо обязательно избежать кровопролития. Любой ценой.