– Нет, вокруг был один и тот же майский день. Градусов двадцать тепла.

– А тучи, ветер?

– Небо над нами не было однородным, иногда в нём угадывались даже облака. Что касается ветра, то было некое перемешивание воздуха. Казалось, иногда дует с одной стороны, иногда с другой. Но всегда совсем несильно, еле уловимо.

– Скажите, как вы открывали квартиры? – вдруг спросил один из вновь пришедших.

– В каждом подъезде из тридцати квартир найдётся две-три, в которых дверь можно просто выбить или кувалдой разбить замок. Иногда, когда мы пытались сделать это, разваливалась сама дверь. Но самый простой способ – подъехать на машине к окнам первого этажа, залезть на крышу, железным прутом разбить стекло и попасть внутрь через окно, открыв квартиру изнутри.

– Это делали все?

– Да, поэтому все стремились раздобыть высокую машину, не таскать же с собой всегда лестницу.

– А как же решётки?

– Бывают квартиры и без решёток, но да, вы правы, это проблема. Обычно привязывали верёвку к машине и дёргали. Да на самом деле, многие решётки – один только вид. Я видел, как молодые ребята молотком разбивали кирпичную кладку в том месте, где у решёток прут входит в стену. В четырёх местах разбей кирпич – решётка сама упадёт.

– Для чего вскрывались квартиры?

– Многие это делали просто от скуки или для развлечения. Есть такой тип людей, который сразу начинает нарушать нормы, если за это ничего не будет. Но со временем, когда начали иссякать запасы магазинов, квартиры стали источником воды и еды. В каждом жилище можно было найти крупы, консервы, воду в бутылках, соки, макароны, алкоголь, лекарства, да много всего ещё.

– Спасшихся граждан интересовали ценности?

– Как сказать, – Юрий задумался, – рядом было полно ювелирных магазинов. Их, конечно, постепенно опустошили, но никакой лихорадки не было. У каждого спасшегося со временем появился тайник, где, вероятно, лежали и найденные деньги, и ювелирные украшения. Но мало кто специально бегал по банкам и ювелирным лавкам, это делалось заодно. За чистую воду в бутылках дрались чаще и берегли её тщательнее.

– Пожалуйста, продолжайте.

ХХХ

Мы провели несколько дней в занимательных прогулках по той части города, которая стала принадлежать нам вся и без остатка. Мы могли заходить в любые рестораны и магазины, ездить на разных машинах, которые могли открыть и завести, просто сидеть на асфальте посреди некогда оживлённой трассы и пить дорогой коньяк. Словом, мы вели себя, как обычные люди, вдруг получившие такую степень свободы, с которой не знали, что делать.

Более всего, нас, мужчин, интересовали шикарные автомобили. Генка придумал такую тактику: мы заходили в какой-нибудь ресторан и общупывали кучки одежды на предмет ключей. Собрав таким образом дюжину брелоков, мы выходили на улицу, нажимали кнопки и начинали искать, какая машина отзовётся. Себе мы выбирали самую лучшую покататься, а ненужные брелоки бросали на капот отозвавшихся автомобилей. Кстати, эта традиция прижилась среди спасшихся.

Так мы и жили, пока через три дня на всех столбах не появилось объявление:

«Всех спасшихся людей в обязательном порядке просим подойти в гостиницу «Юность» (ул. Хамовнический Вал, 34) для регистрации и получения обязательного документа».

Мы переглянулись, усмехнулись, но решили сходить. Гостиницу было не узнать. На улице в передвижных армейских кухнях варили обед, у входа разгружался грузовик с коробками, рядом стоял полицейский с автоматом, внутрь тянулась небольшая очередь и люди всё подходили. Внутри, за стойками ресепшн, на которых в отелях оформляют заселяющихся постояльцев, сидели три девушки и что-то записывали, опрашивая людей. Закончив опрос, они выдавали каждому какую-то бумагу. Печать у них была одна на троих. Рядом у стойки стоял ещё один полицейский. Вокруг царил деловой порядок. У полицейского была и особая миссия: он выискивал в очереди несовершеннолетних и, если они были одни, отводил их в конференц-зал.

Когда настала наша с Генкой очередь, мы подошли к двум разным девушкам, хотя хотели подойти к одной, но полицейский устало сказал: – Мужики, ну ясно же сказано, подходим по одному.

Девушка взяла новый бланк и первым делом спросила, нет ли у меня паспорта. Я предъявил, и она переписала к себе основные данные.

– Какая у вас профессия? – спросила она тоненьким голоском.

– Слесарь-сантехник.

– Что вы умеете делать?

– А что нужно?

– Ну у меня формуляр, нужно заполнить.

– Напишите, что я могу делать всё – особенно, руководить.

Но девушка не заметила шутки. – Состояние здоровья?

– Здоров.

– Вам нужны лекарства?

– Нет.

– Так, психическое состояние пишу, что хорошее. Где вы ночуете?

– В квартире одной тут в соседнем доме.

– Адрес можете назвать?

– Не обратил внимания. Кажется, улица Доватора, а дом не помню, да вот – за углом.

– Каждый житель должен сообщить свой адрес, где он сейчас ночует. Пока поставлю карандашом знак вопроса. Уведомляю Вас официально, что ежедневно в 18 часов проходят собрания выживших, на них приходить можно по желанию. Место собрания – площадь перед этой гостиницей. А каждую среду в 12 часов большое общее собрание, явка всех обязательна. Место собрания – концертный зал Дворца молодёжи, это прямо где метро Фрунзенская.

– Я знаю.

– Держите бумажку и всегда носите с собой, это теперь документ.

– Девушка, а кто всё организовал? Власть есть у нас?

– Наш районный депутат, – сказала девушка и на прощание шлёпнула на мой новый документ круглую печать, на которой так и было написано «Депутат муниципального округа Хамовники Макаров Сергей Станиславович».

Мы с Генкой вышли и сели на лавочку в парке перед гостиницей.

– Молодец какой, депутат-то. Смотри, как всё организовал, и печати своей применение нашёл, – сказал я и сам не понял, то ли съязвил, то ли похвалил.

– Да уж, теперь не отвертишься. И профессии на учёт взял и про здоровье не забыл. А чем ты не доволен?

– Наоборот, я и говорю – молодец.

Вечером мы пришли на собрание к гостинице; народу собралось много. На крышу машины залез крепкий мужик лет сорока, включил переносной громкоговоритель и объявил.

– Уважаемые друзья. Меня зовут Макаров Сергей Станиславович, я депутат. Так вышло, что, похоже, я единственный представитель власти. Если среди вас есть люди, занимающие ответственные посты, директора, начальники, старшие офицеры, то, пожалуйста, подойдите ко мне после того, как я слезу с этой крыши.

– Дайте официальное разъяснение, что произошло, – крикнул какой-то мужской голос из толпы.

– Пожалуйста, – перекричал его в мегафон депутат, – не перебивайте меня. Всё что нужно и всё что знаю, я вам сам скажу. А скажу вам честно, знаю я очень мало. Случился какой-то Катаклизм, причина непонятна. Мы с вами в каком-то пузыре, как бы под колпаком, со всех сторон стена, к которой невозможно подойти. Все, кто имеет отношение к науке, тоже обязательно подойдите ко мне. И прошу вас всех: зарегистрируйтесь и укажите свои профессии.

– Организуйте нормальные условия, – взвизгнул женский голос.

– Товарищи, мы сейчас организовываем питание, оно будет постоянным. Готовить будем здесь и, видимо, ещё на Фрунзенской. Нам не надо сейчас, чтобы все разбежались. Нам нужно, чтобы все жили компактно рядом, чтобы легче собрания проводить и выживать. Будет введён полицейский режим, нам не столь важно имущество всяких там ювелирных магазинов, это их проблемы. Нам важно, чтобы тут был везде порядок, чистота, санитария. Пьянства тоже не потерпим, уже есть случаи. И последнее. Все женщины и дети, которым нужна помощь, которых нужно устроить, ночлег, еда, одежда – либо подходите ко мне, либо ещё лучше – подойдите в гостиницу, там добровольно сидят и ждут вас три сотрудницы, они всем помогут, старшая там – Марина.