И засохшей кровью.
И находил лишь трупы Людей-Змеев и раздавленных крабов. И снег, секущий лицо, слепящий глаза, лезущий в рот. Вуко слышал топот лошадей – повсюду – и крики своих людей. Это было хорошо, потому что в снегопаде казалось, что их десятки и что они везде. Он пытался крикнуть в ответ, но только слабо захрипел.
Из снежного торнадо выросло световое копье, пробивая Драккайнена навылет. Он отступил с его пути, уклонился и рубанул клинком поверху, попав в Змея, выскочившего из пурги и желавшего, похоже, надеть его на копье хитрым низким ударом. Змей согнулся и упал вперед, свернувшись, как червяк. Драккайнен пару раз дернул, но противник лежал на копье, надевшись на проклятые серповидные отростки для стягивания всадников с лошади, и оружие безнадежно завязло.
Он ругнулся и выпустил древко и сразу же присел, когда предупредительная вспышка света перерубила его шею, словно неоновая лопасть вертолета. Топор мелькнул у него над головой, потянув за собой нападавшего: тот, ударив в пустоту, потерял равновесие. Вуко уперся одной рукой в снег и, полулежа, воткнул врагу ногу в пах, а потом перекувыркнулся, чтобы ухватить полетевший на землю топор.
Схватил оружие под обухом и ближе к концу тяжелой рукояти, но его противник уже тяжело встал на ноги и убрел в метель. Драккайнен сплюнул в снег и двинулся дальше, блуждая меж крутящимися снежинками, в белом шуме. Он не был уверен, не повредил ли внутренние органы – может, просто прокусил язык или щеку во время падения – Вуко сплюнул кровью.
Остановился на миг, прислушиваясь к крикам, топоту и лязгу железа, пытаясь обрисовать себе общую картинку и перестать блуждать вслепую в снежном вихре. И тут раздался рык.
В первый миг он решил, что вернулся проклятый змей, но звук был совершенно иным, напоминал сирену или трубу. Более жестяной и жутковатый, чем мрачный рев раковин Ледяного Сада.
Он трусцой направился в сторону звука, и тогда ветер, словно по команде, исчез. Перестало метелить, снежинки затанцевали в воздухе и стали редеть. Миг назад он видел, самое большее, на пару метров, а теперь вдруг появились сугробы под ногами, черные ветки кустов, лежащие тела, увидел он и своих всадников, маячащих в снегу: они носились вокруг на неуверенно пританцовывающих лошадях.
И уцелевших Змеев, со всех сторон бегущих туда, откуда звучала труба.
К четырем всадникам на невысоком холме со стороны реки. Один дул в рог, остальные неподвижно ждали, а кованые драконьи морды их забрал равнодушно глядели вперед. Слабнущий ветер шевелил черными флажками на тонких древках, что торчали из-за их спин. Между двумя лошадьми виделась люлька из кожи: там лежал саркофаг Пассионарии, а через спину еще одного коня перекинуто было худощавое тело в белом, маскирующем одеянии с размытыми камуфляжными полосами. Дистанция была метров двести, не меньше.
Уже на бегу Драккайнен заметил, что у Филара связаны руки. В каком-то смысле это показалось ему внушающим надежду, поскольку труп не стали бы связывать и не стали бы увозить с собой. Перед лошадьми в снегу на коленях стоял проклятущий маг, открыв голую грудь: все время он выводил некий напев, с одной рукой, вытянутой в их сторону, и с другой – устремленной растопыренными пальцами в небо, словно антенной.
«Притягивает какую-то волну из воздуха? Заряжается, готовясь к молнии?» – пронеслось в голове Вуко, когда он с разбегу перескакивал тела в ржавых пятнах пропитавшегося кровью снега. Сунул топорище за пояс, одновременно потянувшись за луком.
Его люди проигнорировали мага, зато не раздумывая понеслись галопом за бегущими Змеями. Снова раздались вопли, в снег упали очередные Змеи. Он еще успел заметить, что Ядран бежит с остальными – под пустым седлом, все время нервно крутя головой и осматривая землю.
– Отбить Филара и Деющую! – крикнул Драккайнен, натягивая лук.
Стрела его вырвалась из пальцев и разлетелась в воздухе облаком щепок, словно столкнувшись с литой бронированной плитой. Одновременно и самого разведчика словно ударил невидимый кулак.
Впечатление было таким, будто пуля попала в бронежилет. Его подбросило в воздух, он отчетливо почувствовал, как слои его ламинатной, многослойной брони распределяют энергию и на долю мгновения превращаются в жесткую плиту.
Он грянул спиной в снег и даже проехался слегка по инерции, взбивая фонтан белого пуха. Понятия не имел, было ли то, чем он получил, побочным эффектом заклинания, уничтожившего стрелу, поспешной атакой или пианино, брошенным из катапульты.
– Цифраль… – простонал Вуко, тяжело приподнимаясь. – Покажи мне магию. И давай, что только найдешь.
– Есть только на тебе! – крикнула та с ноткой истерики. – Тут ничего нету! У него собственные запасы!
– Покажи, da piczki materi!
Змей стоял, как и раньше, в позе, которую Вуко посчитал магической боевой стойкой, – на присогнутых ногах, указывая правой рукой на Драккайнена, с левой рукой над головой, пальцами в небо.
«Интересно, оно что-то дает, или сплошная комедия?» – успел подумать Вуко.
Воздух вокруг мага на холме слегка вибрировал, словно над асфальтом в жаркий день. Он окружал мага нечетким кругом, мыльным пузырем; на поверхности его двигались призрачные полосы, чуть похожие на бледные разряды, и они стекались в вытянутую ладонь, собираясь вокруг нее в размытое гало.
– Он и правда заряжается, как гребаный конденсатор, – проворчал Драккайнен. – Я получил остатками, оттого еще жив.
Провел ладонями по собственному нагруднику, пытаясь собрать брызги звездной пыли, переливающейся, словно бриллиантовая крошка.
– Давай всё в руки, Цифраль. Проверь, не осталось ли чего, где был миражный змей.
Двинулся вперед, наклонившись, зигзагами, словно впереди было пулеметное гнездо, а не полуголый человек с вытянутой рукой. Чувствовал, как по пальцам бегут мурашки. Пытался что-то придумать, но в голове была пустота.
Тот чуть развернул туловище, сдвигая ладонь в сторону его людей.
Драккайнен отчаянно выдернул из-за пояса топор, размазал по лезвию переливчатый отблеск, размахнулся на бегу и швырнул тяжеленный кусок железа.
– Kuolla, vittumainen! – заорал, чтобы отвлечь внимание мага.
С другой стороны от склона раздался плавный хрустящий звук, крик. Драккайнен повернулся, когда топор был еще в воздухе, и увидел мчащиеся по крутому склону сани, как раз когда те выскочили в снежной туче на мульду. Его люди цеплялись за борта, но он сумел заметить и натянутые арбалеты с блеском наконечников стрел.
Кони растянулись в атаке, Люди Огня и Братья Древа привстали в седлах с мечами в руках, орали.
Топор, крутясь, как сорвавшийся вертолетный винт, начал падать прямо на стоящих на холме Змеев, преодолев сто с копейками метров за рекордное время и продолжая ускоряться.
Маг быстро, с растущей растерянностью осматривался, свет вокруг его рук принялся рассеиваться и пульсировать.
Продолжалось это долю мгновения, потом чародей Змеев широко махнул рукой, словно собираясь отвесить кому-то пощечину тыльной стороной ладони, – и вдруг исчез в снежном взрыве.
Вместе с холмом, Филаром, Пассионарией в колыбели между лошадьми. Все мгновенно скрылось за стеной распыленного белого пуха, что внезапно ринулся в сторону атакующих, словно волна цунами, и повалил их на землю, давя внутренности жутким инфразвуковым громом лавины.
– Господи… В третий раз… – застонал Драккайнен, безуспешно пытаясь встать на ноги и плюясь снегом. Перекатился на четвереньки и осмотрел поле боя.
Снова посыпало. И снова все вокруг начала затягивать белая завеса.
– Ко мне! Огонь и Древо! Бегом! – рыкнул он во всю глотку.
Стена метели выплюнула Ядрана, который гнал с вытаращенными глазами и оскаленными драконьими зубами, фыркая паром – выглядел, словно адский скакун. Вуко развернулся к нему, ухватился за луку и впрыгнул в седло. Двинулся рысью, заметил на скаку раскинувшийся крестом труп в вороненом доспехе и торчащий из сугроба меч. Свесившись, подхватил рукоять, а потом поднялся на вершину холма, покрытого взбитым снегом и остатками тумана. Ехал по памяти, почти вслепую, но вершина была пустой. Следы копыт и ног превращались под легким пухом в едва видимые ямки. Змеи исчезли. Вместе с Филаром и Пассионарией Калло. Осталась лишь метель и туман. Он развернулся и погнал назад, туда, где полагал найти своих.
