Обведя пальцем свой телефон, я кивнул.

— Я тоже. Кто-нибудь... спрашивал, где я? — Лола вообще не спрашивала об этом? Она ни разу не позвонила.

— Честно говоря, я немного вымоталась и была занята весь день, — качая головой, она провела несколько раз по волосам. — Я сегодня всем оставила голосовые сообщения. Никто не ответил. Думаю, что все до сих пор спят в отеле.

Спят? Я уехал вчера поздно вечером. Мне пришлось собрать все силы, чтобы не постучать в комнату Лолы, представляя ее лежащую там в одиночестве. Если только она не осталась в автобусе. Эта мысль беспокоила меня сама по себе.

— Ты уверена, что они все там?

— Нет, конечно, я не уверена, — помахав в воздухе своим телефоном, она нахмурилась. — Переживаешь за то, что оставил меня, слегка сбитой с толку?

Любопытный вопрос. Какой-то части меня было необходимо знать о том, где находилась Лола, мое горло просто горело от желания озвучить это.

— Я хочу поехать в гостиницу.

Бренда прищурила глаза, и там медленно начало зарождаться подозрение.

— О, теперь мне понятно. Ты даже не беспокоишься о шоу, ты по-прежнему думаешь о ней, — глубже вжавшись в свое сиденье, мой менеджер простонала. — В порядке очередности. Но да ладно, расслабься уже. Мы уже едем туда.

Смотря через стекло на здания, когда мы уже заехали вглубь города, я пытался успокоить свое бьющееся сердце. Скоро, я увижу ее. А потом я смогу рассказать ей – показать – все, что она хотела узнать.

— Если я смогу вытащить всех из их кроватей, тогда я... о, да, — звук из ее телефона привлек мое внимание. Губы Бренды опустились вниз, когда она большим пальцем провела по экрану. — Странно, это из нашего отеля. — Она прочистила горло. — Да, Бренда Уэстлейк.

Прямо у меня на глазах выражение лица Бренды сменилось с озадаченного на ошеломленное. Потом там появилась злость... и полнейшее потрясение.

— Что произошло? — спросила она. Отвернувшись, она махнула, чтобы я отстал от нее. — Да, ага. Да, угу. Да, я понимаю – нет, все нормально, такое бывает. А? — ее голос внезапно понизился. — Я хочу, чтобы вы убедились в этом. Да, я уже в пути. Просто... да, я обсужу с вами это на месте. Спасибо. — Она резко захлопнула телефон. — Бл*дь! Боже, эта долбаная группа!

— Что произошло? — почему моя кровь так быстро бежала по венам?

Она обернулась, глядя на меня своими не мигающими шоколадными глазами.

— Кто-то разгромил одну из забронированных мною комнат. Что за черт? Ребята, вы, должны уже начать что-то понимать.

— Не ругай меня, я весь вечер был с тобой.

— Я ругаю тебя за другое! — стиснув зубы, Бренда скрестила ноги и начала часто махать той из них, что была наверху. — Портер или Кольт, а возможно, что и оба. Наверное, затащили каких-то девок в свой номер и сходили с ума. Засранцы.

— Они не сказали, чей это был номер?

— Нет, они не сказали, какой это был номер, — она обхватила руками свой лоб и прикрыла глаза, ее ресницы коснулись щек. — Они только сказали, что выставили счет за причиненный ущерб. Пятнадцать тысяч долларов. Они шутят?

Мы подъехали к отелю «Хилтон». Бренда вылетела из машины, остановившись только, чтобы поговорить с водителем.

— Оставайся здесь, возможно мне нужно будет куда-нибудь поехать... и возможно еще парочке обезглавленных трупов.

Напряженно улыбнувшись, я последовал за ней. Последний случай, когда наш номер был разнесен в хлам, произошел больше шести месяцев назад. И тогда это не был Портер или Кольт. Воспоминание о Джонни скрутило все внутри меня.

Бренда вернула свое спокойствие. На ее лице появилась маска добродушия, ее руки опустились на крышку регистрационной стойки.

— Извините, — мягко проговорила она, — несколько минут назад вы мне звонили. Я Бренда Уэстлейк.

— Ах! Да, верно, — молодой человек, невысокий и с вымазанными гелем волосами, которые были светлее лимонада. — Прошу прощения за это. Но, похоже, что уборщица обнаружила в одном из ваших номеров... как бы. — Он пожал плечами, его губы застыли в фальшивой вежливой улыбке. — Она обнаружила там беспорядок. Вот, все документы.

Подойдя к стойке, я посмотрел поверх плеча Бренды. Сотрудник за ресепшн бросил на меня быстрый взгляд, но это все, потому как он был полностью занят списком. Я почувствовал, как возросла ярость Бренды.

— Телевизор? Серьезно?

Отвечая, парень – я увидел, что его звали «Джереми» – поднял руки вверх, как будто Бренда собиралась ударить его.

— Я... да, все здесь...

— Я хочу посмотреть, — вздохнула она. Подняв бумагу, она помахала ей из стороны в сторону. — Я не одобрю никакого списания средств со своей карты, пока не увижу все повреждения в комнате... подожди. — В мгновение ока лицо моего менеджера приобрело пепельный оттенок. — Это просто чушь какая-то. Здесь верно указан номер комнаты?

С осторожностью, Джереми протянул ключ-карту.

— Комната номер два пятьдесят, все верно.

Мое сердце скрутило.

— Это комната Лолы? — прошептал я.

Выхватив карту, Бренда решительно направилась к лифту. Я шел следом за ней.

***

Это было хуже, чем я мог бы себе представить.

Уборщица побывала внутри, что было заметно по идеально заправленной постели. Но даже, несмотря на это, на глаза попадались осколки от разбитого журнального столика, так же как и то, что осталось от телевизора. Все это ни хрена мне ничего не объясняло.

Прикрыв рот, Бренда обернулась.

— Ничего себе. Она и в самом деле сходит из-за тебя с ума …

— Что? — мои мышцы напряглись от желания обороняться. — Ты думаешь, что она сделал это из-за меня?

— Я не знаю, — вздохнув, она сложила все бумаги и убрала их в свою сумочку. С осторожностью коснулась верхушки разбитого телевизора. — Ее вчерашний побег и тем, когда ты открыл мне то, что у тебя на сердце прошлой ночью... — Я прикусил язык, когда она замолчала. — Если она сделала это не для того, чтобы выпустить пар, то по какой причине? Чтобы снять вишенку на торте под названием «о, поглядите-ка на меня, я ракета, которая потеряла управление»?

Пот скатился по моей шее а от отвратительного тепла внутри меня, все сотрясалось. Это было бессмысленно. Могла ли Лола – стала бы Лола – делать это?

— Ты уверена, что это была она?

— Ну, я уверена, что она зарегистрировалась в отеле, когда я уходила утром, — пожав плечами, Бренда присела на край кровати. — Лола не ответила, когда я стучала, поэтому предположила, что она могла уйти, а уборщица решила сойти с ума и разнести здесь все.

Я нахмурился, сдвинув брови.

— Отнесись к этому серьезно.

— Я серьезна, — она с серьезным выражением на лице похлопала по своему кошельку. — Пятнадцать штук это серьезно. Дрез, это не первый раз, когда кто-то разгромил гостиничный номер во время турне.

Нервозность пронзила меня словно иголками.

— Я не могу представить, чтобы Лола сделала это.

Посмотрев на меня с растущим беспокойством, Бренда поднялась и подошла ко мне. Мы оба слышали хруст битого стекла у нее под ногами.

— Ты как никто другой должен себе представлять, каково это, ломать все подряд в порыве гнева?

Я не мог позволить, чтобы моя вина ослепила меня.

— Лола это не я.

— Лола не совсем свободна от насилия в жизни.

Поморщившись, я повернулся к Бренде спиной. Я не мог поверить, что Лола бы сделала такое. Но что если Бренда была права? Возможно, я просто отрицал это... потому что тогда это означало, что погром был по моей вине.

Каким-то образом я обнаружил телефон у себя в руке. Я не видел Лолу со вчерашнего дня, и чувствовал себя словно наркоман, которому требовалась доза. Я хотел поговорить с ней. Увидеть ее, коснуться, черт возьми.

Узнать, почему она сделала это – почему так произошло.

Приложив большой палец к телефону, я сдался и набрал ее номер.

Тот факт, что она не звонила мне, не писала сообщений, вообще ничего с того момента, как мы разговаривали в последний раз... меня это интересовало. Но это было бы лучше. Все было бы лучше.