Когда я открыла глаза, я почти увидела воображаемую детскую Дейрдре, как проблески на периферийном зрении. Зоопарк, с животными, запертыми в клетках. Лошадку-качалку, разрисованную вручную. Модель трехмачтового корабля. Игрушки и мячики, и книги, и головоломки всех форм и размеров.

Голые стены, на границах моего зрения, стали уютными, благодаря стенам, задрапированным в ткань, красно-желто-белым рисунком. Плетеный коврик утеплял пол, а посреди комнаты стоял стол, накрытый скатертью. Воображаемая детская, украшенная с безумным великолепием для двух детей, которые попали сюда в своих снах и теперь не могли проснуться.

И в центре всего этого находилась китайская карусель, играющая мелодию, которую я очень хорошо знала. Мелодия из шести нот, которую Сэмми напевал с тех пор, как начал говорить. Как такое возможно?

Мне стало холодно под ложечкой.

— Это прекрасно, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Спасибо тебе, — жизнерадостно ответил он.

— Всегда пожалуйста, — ответила я в стиле нашей старой шутки, наклонив голову, чтобы поймать его взгляд. Он быстро посмотрел на меня, между его бровями пролегла крошечная бороздка.

Издалека, как будто через эхо в туннеле, я услышала стук молотка о входную дверь в Доме Эмбер. Должно быть это полиция. У меня вышло время. Детская ускользнула и темнота скрыла края комнаты.

Я сфокусировалась на Сэмми. Я держалась за него. Музыка прекратилась, тени были пусты, но я всё ещё была там. И Сэмми был рядом.

— Я должна скоро уходить, — сказала я ему.

— Это плохо, — сказал он.

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной.

— Хочу уйти, — тихо сказала Мэгги.

— Нет, — сказал Сэм. — Я не могу выйти.

— Смотри на меня, дружок. — Я опустилась на пол, где мир был тверже, и я могла смотреть Сэмми в глаза. — Я твоя сестра. Сара.

— Я так не думаю, — сказал он. — Я уверен, что я бы помнил это.

— Ты должен всё вспомнить, Сэмми. — Я протянула к нему руку. И одернула саму себя. Мои пальцы прошли сквозь него, но не могли к нему дотронуться. — Сэммиус, — умоляюще произнесла я. — Сэм, дружок.

Тут он заколебался.

— Нет! — выкрикнул он.

Моя ладонь болела, боль просачивалась на всю руку. Джексон говорил, что добрая матушка была ядовитой. Я устала, очень устала. Я опустила рюкзак Сэма. И вспомнила, что там находится — необходимая вещь.

Я открыла рюкзак и вытащила шкатулку Мэтью. Открыла крышку. И увидела саму себя, сидящую на пустом чердаке. Зеркало покажет тебе правду, давным-давно сказала мне Нанга.

Едва ли я смогу увидеть Сэмми снова. Мальчик из дыма. Я закрыла глаза и постаралась почувствовать его. Теплее, теплее. Я повернула зеркало в его сторону, представляя его там, смотрящим в зазеркалье Мэтью. Утвердив эту мысль в своем сознании, я попыталась удержать обе эти вещи — Сэма и зеркало.

— Я принесла твою шкатулку. Разве не её ты искал? Ты можешь видеть её? — Я с усилием открыла глаза, он был там.

Он посмотрел на предмет у меня в руках. В его взгляде появилось беспокойство. Но присмотрелся.

— Я не отражаюсь в зеркале.

Я устало кивнула.

— Потому что по-настоящему тебя здесь нет, дружок. Ты спишь. Тебе нужно проснуться.

— В зеркале темно.

— Я пришла, чтобы найти тебя, Сэм.

Он посмотрел на меня, затем прошептал.

— Ты — мой Джек.

Дверь открылась. За моей спиной повеяло холодом. Я повернула голову, чтобы посмотреть, что там. Это была женщина с чердака — безумная Дейрдре — одетая в мешковатую рубашку, её спутанные волосы были седыми.

— Тебя здесь быть не должно, — испуганно сказала она. — Кто ты?

— Я — Сара. — Я сделала жест рукой в сторону Сэма. — Он не… твой сын.

— Как ты смеешь говорить, что я не узнаю своего сына? — возмущенно спросила она. — Мой муж послал тебя? Он всё ещё пытается запутать меня.

Я устала, подумала я. Мне нужно поспать.

Она подошла ближе и посмотрела прямо на меня. Я не знаю, почему она меня пугала. Сейчас она выглядела славной. Красивой. И доброй.

— Приляг ненадолго, — ласково произнесла она.

Я забылась. Я повернулась к своему брату. Он исчезал в темноте.

— Сэм? — проговорила я.

Наверное, он ответил.

— Я должен идти.

— Мэтти? — закричала Дейрдре, страх вернулся в её голос. Она протянула к нему руки.

— Нет, — ответил мой младший братишка. Часть меня улыбнулась. Всё хорошо, Сэмми.

Смутно я увидела, как он идет в сторону двери в своей пижаме.

— Пошли, Сара, — сказал он. Затем он исчез.

Мэгги всё ещё была здесь. Из её глаз капали слезы. Персефона, снова подумала я. Я почувствовала досаду. Я хотела спать.

— В зеркале темно, — повторила она. Тени сгустились вокруг неё, скрывая. Мэгги, которую я никогда не знала, её дух был пойман здесь в ловушку ещё до того, как я родилась.

Я вспомнила вещь внутри шкатулки, которую Нанга послала меня найти. Брошь с любовным узлом. Я могла сделать эту последнюю вещь. Я вытащила её из своего кармана и положила на сундук передо мной. Может быть, я увидела, как Мэгги смотрит на неё. Может быть я увидела, как её губы шепчут «Энни».

Тьма нарастала. Комната кружилась, превращаясь в торнадо. Призрачная девочка поднялась с пола и пошла к двери, где остановилась, чтобы посмотреть на меня. Затем она тоже исчезла.

— Он не был Мэтью; а она не была Сарой, — полным скорби голосом проговорила леди.

— Я — Сара, — сказала я, опуская голову на плетеный ковер в красно-бело-желтой комнате.

Прекрасная леди опустилась на колени рядом со мной, прикоснулась к моей щеке.

— Сара, — сказала она, как будто видела меня впервые. — Сара-Луиза.

Когда-то, — тупо подумала я, — я была Сарой-Луизой. Но это был сон, ведь так? Ещё один человек, которому нужно проснуться, поняла я с пугающим нежеланием. Я готова была разрыдаться. Мой язык вяло шевелился. — Я не, — проговорила я, — ваша дочь.

— Моя дочь, — мягко сказала леди, её прикосновение к моей голове было легким. Я не могла вспомнить, чтобы кто-нибудь так раньше так до меня дотрагивался. Так сладко. Так нежно. Прикосновение доброй матушки…

— Нет! — попыталась прокричать я, но это был лишь шепот. Было больно говорить, слезы катились из моих глаз. Но я должна попытаться. — Не… дочь. — Что там было ещё? Ах да. — Вы. Спите.

— Сплю? — Она непонимающе посмотрела на меня. Глупая женщина.

— Просто сон. — Я хотела просто спать. Соль моих слёз коснулась губ. Что-то настоящее. Я снова дернула головой. — Сара-Луиза. Держит вас за руку. Вы её чувствуете?

— Я чувствую тебя, моя сладкая девочка, — сказала она.

— Проснитесь, — прорычала я. У меня едва оставался воздух для следующих слов. — Вы ей нужны. Она боится. Капитана.

— Я боюсь Капитана.

— Нужно. Помочь ей. — Разбудить её! — Ей нужна. Её мать.

— Ей нужна её добрая матушка, — повторила она. — Да. — И тут в её глазах наконец-то появилось понимание. — Боже мой. Что же я наделала? Я заставила себя забыть, но она не должна… оставаться с ним одна. — Ты в точности, как моя Сара. Мне жаль тебя. Но я должна идти. — Она посмотрела в сторону двери. — Я нужна Саре-Луизе. — Её слова улетали, как эхо. И я больше не видела её.

Я знала, что лежу на пыльном полу чердака. Я не чувствовала собственного тела и холод просочился в мою голову. Мелькнула равнодушная мысль.

— Это сон, после которого ты не проснешься… если твой дух улетит, ты навечно останешься здесь.

Затем эта мысль ускользнула из моего разума, и я не могла вернуть её назад. Всё, что находилось в моей голове, — образы, плоские и сжатые, — как будто унесло ураганом, и я не могла вернуть ни один из них.

Начали наступать стены, свет становился всё более тусклым и скрывался за дверью слишком маленькой, чтобы пройти через неё. Я сжалась и вслушивалась в вой бури за границами этой крошечной комнаты. Темнота внутри меня заполнила всё пространство. Стены сжимались. Потолок нависал над моей головой. Дом Эмбер наваливался на меня. Время пришло.