— Нет. Хотя, это похоже на мою маму.

Она открыла северную карту.

— Это твое ближайшее будущее. Семь кубков — Повелитель иллюзорного успеха. Она говорит о необходимости выбора со значительной проницательностью. Также может обозначать вдохновляющий мистически опыт.

— Отдаленное будущее. — Она перевернула восточную карту. — Башня, очередная сложная карта. Говорит о свержении существующего образа жизни, ведущем к просветлению и свободе. — Она слегка покачала головой. — Это также третья карта из Главного Аркана. Так что это очень важная карта.

Затем она перешла к стопке из четырех карт.

— Итак, эти карты показывают что-то, что блокирует твой путь к достижению цели. — Девять мечей, которые относятся к твоим предчувствиям, потребностью проснуться после плохих снов, перенести страдания с помощью веры. И это твой четвертый Меч, что просто кричит о «грядущих переменах».

— Эта карта, — она перевернула следующую, — это цель. — Шесть Кубков. Новый элемент, вошедший в твою жизнь, связанный с прошлым, действующий через настоящее, чтобы создать будущее.

Она взяла ещё одну карту.

— Эта карта определяет, как другие люди воспринимают твою ситуацию. Семь Жезлов — стойкость и мужество перед лицом невзгод. Люди, должно быть, думают, что ты очень смелая.

— Люди могут очень сильно ошибаться, — сказала я.

Она улыбнулась.

— Последняя карта, сказала она, переворачивая её. — Наиболее вероятный исход твоей проблемы. — Она открыла её. Это был скелет верхом на лошади.

Смерть.

Она поспешила разуверить меня.

— Вообще-то это хорошая карта. Она обозначает конец старой, бесполезной жизни и начало нового пути, согласно выбранным решениям. — Она откинулась назад. — Должна тебе сказать, я никогда не видела такого набора карт, который бы так мощно говорил об изменениях, как этот. Ты ожидаешь каких-нибудь сильных перемен?

— Может быть, речь идет всего лишь продажа этого дома. — Я пожала плечами.

— Ну, это важно, ты права. Но я не знаю, об этом ли речь. Эти карты говорят скорее о том, что центром всех перемен будешь ты. И… — она слегка наклонилась, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. Они предполагают, что именно ты столкнешься с этими испытаниями. Ты должна помнить, что если станут происходить слегка безумные события, то карты говорят, что ты способна справиться с ними. Поняла?

— Спасибо за то, что не бросили и рассказали мне всё это. — Я улыбнулась ей. — Мне никогда раньше не предсказывали будущее.

— Что ж, — она улыбнулась в ответ, — я буду с нетерпением ждать возможности увидеться с тобой когда-нибудь, чтобы ты рассказала мне, как всё разрешится.

— Я тоже, — ответила я, направляясь к дверям.

Это заняло больше времени, чем я ожидала. Я надеялась, что Ричард не отправился на мои поиски.

Когда я проходила мимо окон, я выглянула и посмотрела на вечеринку. Там уже было намного меньше людей; кое-кто из гостей уже откланялся. Но оставалось ещё достаточно много людей, решивших насладиться десертами и танцами под луной.

Мое внимание привлекло яркое пятно. Возле входа в лабиринт.

Маленькая девочка стояла возле прохода у живой изгороди. Смотрела прямо на меня.

У меня мелькнула мысль, что мне следовало бы встревожиться, испугаться. Кто она такая? Как она может меня видеть? Но затем желание встретиться с ней, поговорить с ней, как боль разрослось у меня в груди. Не имея возможности остановиться, я повернулась и начала бежать.

Я понеслась по восточному крылу по направлению к двери в конце него. Затем я побежала прямиком по каменной дорожке, которая вела к лабиринту. Я увидела, как девочка развернулась и начала убегать вдаль по зеленому коридору, затем сделала первый поворот вправо. Я понеслась за ней.

Каменная дорожка всё ещё светилась серебром в свете луны, хотя ту слегка скрывали сиреневые облака.

Налево, пропустить, налево, я бежала, преследуя белое пятно. Звуки вечеринки приглушенно преследовали меня, как будто я оказалась уже в другом мире. Мы двигались к сердцу лабиринта. Я приподняла подол юбки, чтобы мне было легче бежать. Выбившаяся из зеленой изгороди ветка разорвала тюлевую ткань. Воздух звенел на моей коже — статическое электричество как перед грозой.

Направо, налево бежала я дальше, затем направо и снова налево.

Впереди я увидела очертания беседки, черные линии поднимались в сиреневой дымке ночи, её крыша, казалось, держалась на ветках старой глицинии. Она мягко мерцала при свете свечи. Девочка была на мраморных ступеньках, ходила по ним вверх и вниз.

— Подожди, — прокричала я ей.

Но когда я добралась до маленького домика с лепными украшениями, её там не было.

Там был Джексон.

Глава 26

— Ты её видел? — задыхаясь, спросила я его.

Он странно на меня посмотрел.

— Да, я видел её. Но я понятия не имею, каким образом ты её видишь.

— Что? А я не должна?

— Она не призрак из прошлого.

— Тогда кто она такая?

— Она… — Он сделал несколько шагов в мою сторону, затем остановился. Я уже видел тебя в этом платье, когда я был…

И я закончила за него его же предложение:

— …маленьким мальчиком.

— Ты меня видела.

— Я сказала тебе, как меня зовут.

— Ты права, — ответил он. — Он почти улыбнулся — улыбались его глаза, но не губы.

— Прости меня, — медленно начал он, — за то что я сказал… Если я огорчил тебя. Я не знал, должен ли я говорить тебе. Но у меня было такое чувство, что я солгу, если не скажу тебе.

— Так же как ты солгал насчет алмазов? — Это было грубо, но вполне оправданно, решила я.

— Ну, это было скорее преувеличение, чем ложь. Алмазы это местная легенда. И я знал, что ты никогда не поверишь правде. С чего тебе верить? Я сам большую часть времени думал, что схожу с ума.

Я вспомнила милого маленького мальчика, которого встретила на верхней галерее.

— Когда это случилось в первый раз, я ещё даже не ходил в школу. Твоя бабушка показывала мне фотографии, которые она сделала, когда навещала вас. — Он больше не смотрел на меня. Он смотрел в другую сторону, сфокусировавшись на воспоминаниях. — Ты была на одной из них, сидела рядом с Рождественской елкой. С этого всё началось.

— Это были просто звуки, чувства. Я думал, что это всё мое воображение. Но с течением времени всё становилось более реальным. Походило на воспоминания, которые я ещё не прожил. Или сцены, которые разыгрывались передо мной. Они всегда были произвольными. Но во всех них была ты.

— И я не… я никогда не встречал тебя. Это не имело никакого смысла. Я знал, что это было безумием. Я думал, что со мной происходит что-то неправильное, что Бог наказывает меня. И я боялся сказать кому-нибудь. Бабушка не отсюда и она не поймет ничего. Но… иногда я думал, что Ида подозревала что-то. Она пыталась пояснить мне разное, когда бабушки не было рядом. О моей семье и твоей.

Сколько же лет Джексон хранил свой дар как какой-нибудь постыдный секрет? Мое сердце ныло из-за того маленького мальчика, отрезанного от любой живой души из-за того, что он видел то, что не хотел видеть. Я хотя бы знала, что я не была в единственном роде.

— Но затем, у меня было видение её похорон и я знал, когда и как она умрет. Я не знал, могу ли я что-нибудь сделать… должен ли я говорить что-нибудь? «Если вы не перестанете пить, то умрете от цирроза печени, не дожив и до семидесяти лет?» Поверит ли она мне? Может быть, какая-то часть её поверит, но в основном она будет считать меня ребёнком, который сует нос не в свои дела, выдумывает глупые сказки. И я даже не знал, действительно ли случится именно то, что я видел. Так что я решил молчать.

Намного позже, когда она ушла именно так, как я видел, я увидел тебя на её подъездной дорожке с Сэмом и родителями. Именно такой, какой я тебя видел все эти годы. Ты даже не сможешь представить, что для меня означал тот день. Потому что теперь я знал. Я знал, что всё это время это было реально. Я начал верить.