– Как сильно ты сейчас нервничаешь? – спрашивает он, когда я сижу в машине и пытаюсь выяснить, куда, черт возьми, исчезла вся моя храбрость. Мы припарковались, по крайней мере, десять минут назад, а я так и не сдвинулась с места.

– Ох, сильно. Может, это плохая идея?

– К черту это, – мой ремень безопасности отстегнут для меня, когда друг тянется через мое тело и открывает для меня дверцу, быстро, но нежно толкая меня вон из машины. – Иди и сделай это, Дилан. Этот мужчина отчаянно в тебя влюблен. Это написано на его прекрасном лице. Но боюсь, тебе придется первой сказать это. Черт возьми, я ставил деньги на Риза, что он будет первым, кто признается, но ты... – я быстро провожу пальцами по волосам и слабо улыбаюсь. Я уверена, что он имеет в виду именно то, что и говорит, маленькое пари между ним и Джулс. Она никогда не перестанет напоминать ему о том, что он проиграл.

– Хорошо, спасибо, Джои, – он подмигивает мне, когда я закрываю дверь и иду в здание, к задней части лобби, где расположены лифты. Мои руки сжаты в кулаки, я немного дрожу, но я здесь, и, блядь, сделаю это.

Выйдя из лифта на двенадцатом этаже, я иду прямо мимо первой стойки регистрации и к офису Риза. Я даже не думала, что увижу новое лицо, сидящее за стойкой, пока не посмотрела. И оно намного мужественнее.

– Добрый день. Чем я могу Вам помочь? – молодой парень, одетый в исключительно черный костюм, встречает меня кривой улыбкой. Его темно-каштановые волосы зачесаны на бок. Хм. Он мне уже нравится.

– Привет. Я хотела бы узнать, свободен ли мистер Кэрролл?

– О, на самом деле, он сейчас в офисе мистера Томаса с еще несколькими коллегами – обедают. Хотите, чтобы я ему позвонил? – он тянется к своему телефону, но я поднимаю руку, останавливая его.

– О, нет. Все в порядке. Я знаю, где находится офис мистера Томаса.

Парень тепло улыбается мне и кладет трубку обратно.

– Ну, идите прямо и стучите, так как его секретарша ушла на обед. Хорошего вам дня.

– Спасибо, вам тоже.

Чувак, он такой приветливый. Я не могу не хихикать над тем фактом, что Риз нанял мужчину в приемную вместо женщины. Я быстро иду к офису Йена, вижу, что дверь уже на несколько сантиметром приоткрыта, и хочу стучать, когда мой любимый голос останавливает меня.

– Она чертова психопатка. У меня никогда не было такой девушки, которая сошла бы с ума после того, как я сказал ей, что закончил трахать ее, – говорит он с полным ртом. Мужчина любит говорить с набитым ртом. Я слегка улыбаюсь и качаю головой.

– Да, ну я почти уверен, что большинство женщин, которых ты перестаешь трахать обычно, так или иначе, сходят с ума от тебя. Но это, действительно, пизд*ц, что она нацелилась на Дилан, – я узнаю голос Йена и, скрестив руки на груди, прислоняюсь к стене, продолжая слушать. – Очевидно, ей не посчастливилось увидеть разгневанную Дилан. Довольно глупый ход с ее стороны.

Звучит третий голос, которого я не узнаю.

– В любом случае, кто эта ципочка, Дилан? Она горячая?

Ох, да, я так рада, что пришла сюда именно в этот момент. Ничто так не скрасит понедельник, как раздутое эго.

Я слышу, как он чем-то хрустит.

– Горячая даже и наполовину не описывает ее. Она чертовски красива, – отвечает Риз, и я кусаю губу.

– Он встретил ее на свадьбе дочери мистера Уолтера несколько недель назад. Она лучшая подруга Джулс, и она пекарь. Она владеет «Любовь к сладкому от Дилан» на Файетт стрит. Это тот магазин, куда та бросила кирпич в витрину, – выдает Йен, продолжая есть.

– Дерьмо. Так тебе нравится эта девушка или она просто одна из многих, которых Риз Кэрролл уничтожает на своем пути? – третий голос спрашивает, и я напрягаюсь. Боже мой, это звучит ужасно. Хотя я полностью понимаю, что это и происходит. Он – сила природы.

Тишина заполняет комнату, несколько долгих секунд тишины. Я слышу, как Риз прочищает горло, а затем говорит:

– Если ты спрашиваешь, серьезно ли это, то нет. Ты же знаешь, я не занимаюсь этим дерьмом. Мне нравится трахать ее, поэтому я это и делаю.

Мое сердце и челюсть ухают вниз, в то время как слышу, что Йен что-то говорит в ответ на описание Риза о нашей ситуации, но я не слышу его. Вместо этого я быстро бегу к лифтам и захожу в первый, который открывается.

– О, Боже. О, боже. Черт, – я держусь за стену в пустом лифте, пока он опускает меня на первый этаж. Моя голова кружится, а мое сердце больше не со мной, оно осталось валяться на полу за пределами офиса Йена. Не могу поверить, что он это сказал. После вчерашнего и после его дня рождения. Я просто та, кого он любит трахать. И это все? Двери открываются, и я бегу через вестибюль к красному сивику, который все еще припаркован у обочины. Джои стоит, прислонившись к пассажирской двери снаружи, с телефоном у уха. Мой вид заставляет его закончить разговор.

– Что случилось?

– Отвези меня к нему домой, сейчас же. Мне нужно забрать свое дерьмо, – мое лицо все в слезах, и он быстро движется, не задавая больше вопросов, пока мы садимся в машину.

Поездка не занимает много времени, и Джои молчит, когда я врываюсь в его квартиру, хватаю свою сумку и начинаю бросать туда все свои вещи, трижды проверив, ничего ли я не оставила. Потому что я никогда не вернусь сюда, чтобы взять это. Я беру свои принадлежности из ванной и, заметив его гель для душа, распадаюсь на части, так желая последний раз вдохнуть аромат, но я как-то выталкиваю себя из душа, прежде чем делаю это. Я бегу в его спальню и беру блокнот, который нашла вчера, и несу его в гостиную, открыв пустую страницу, беру ручку.

– Дилан, что случилось?

Мои руки трясутся, когда я держу ручку над бумагой, точно не зная, что хочу ему написать. Есть так много всего, что я хотела бы сказать. Я хочу сказать ему, как сильно он все испоганил, как сильно я люблю его и как зла на него за то, что он заставил меня влюбиться в него. Потому что именно это он и сделал. Он вытащил ту любовь, которую я держала глубоко в себе, на поверхность, и сейчас я сама в ней тону. Я вытираю глаза и смотрю на Джои.

– Он не любит меня. Он просто трахает меня. У него не бывает ничего серьезного, – я делаю дрожащий глубокий вдох. – С меня хватит, – я начинаю писать, пока Джои

подходит и обнимает меня за плечо, продолжая держать. Это неряшливый беспорядок, но вполне разборчиво, я оставляю страницу открытой, чтобы он прочитал.

«Риз, 

Я больше не могу этого делать. Я уверена, тебе не составит никакого труда найти ту, что даст тебе то, в чем ты нуждаешься, но это не я. Пожалуйста, отпусти меня. 

Дилан».

Повернувшись, я опускаю голову на грудь Джои и плачу сильнее, чем когда-либо прежде. Он обнимает меня и шепчет обнадеживающие слова мне на ухо, пока я продолжаю рыдать, пропитывая слезами его темно-синюю рубашку-поло.

– Милая, он, правда, так сказал?

Я киваю.

– Да. Он сказал, что между нами ничего серьезного. Он трахает меня, потому что ему это нравится.

– Черт возьми, Дилан. Я видел его с тобой. Он не отпустит тебя без боя, ты же знаешь.

Я трясусь напротив него и прижимаюсь ближе.

– Джои, я не могу делать это с ним. Пожалуйста, убедись, что он поймет, что я не могу его видеть. Я, черт побери, не могу.

Я отступаю от него и вижу, как Джои слабо кивает, скорее всего, опасаясь тирады Риза, с которой, он, безусловно, столкнется. Взяв свои ключи, отсоединяю от связки его запасной, который он мне оставил утром, и кладу его на записку, которую только что написала. Я поднимаю на друга глаза.

– Я, действительно, ненавижу спрашивать об этом, но вы с Билли не возражаете, если...

– Черт, конечно, нет. Я уже и так решил, что ты останешься у нас, пока это дерьмо не уляжется. Риз прорвется через твое новое окно, если будет знать, что ты наверху, в своем лофте.

Я дарю ему слабую улыбку и поднимаю свою сумку, вешая ее на плечо, когда слезы снова начинают падать.

– Пошли, кексик. С тобой все будет хорошо.