Итак, испытания закончились, войсковые комиссии сделали вполне определенные выводы и единогласно отвергли винтовку русского изобретателя.
Мосин почернел от волнений, от усталости, издергался сам и задергал своих помощников, стараясь своевременно устранять многочисленные поломки и на ходу совершенствовать не совсем удачные детали. Единодушные отрицательные оценки системы сильно огорчили Сергея Ивановича, но не выбили его из седла, а только заставили крепче сцепить зубы и продолжать нескончаемо трудную работу. Он ждал, что из Тулы вот-вот прибудут 30 усовершенствованных винтовок, которые наверняка окажутся лучше нагановских.
12 марта под председательством Нотбека были заслушаны доклады войсковых комиссий, на основании которых принимается решение рассмотреть недостатки винтовки Нагана, не вдаваясь в технические и конструктивные стороны ее устройства, а также в экономические и производственные вопросы. Тщательно изучив все журналы испытаний, комиссия генерала Нотбека обнаружила семь серьезных недостатков в винтовке Нагана, которые обязательно надо было устранить. Ружья Мосина вообще не обсуждались до результатов дополнительных опытов над 30 усовершенствованными образцами. Когда же с тульского завода прислали новые ружья Мосина, комиссия постановила сделать по 2,5 тыс. выстрелов из 30 винтовок обеих систем, а дополнительные испытания начать 13 марта. Они продолжались всего шесть дней и с очевидностью показали, что мосинская система, представленная конструктивно улучшенными, значительно тщательней отделанными образцами, не только не уступает бельгийской, но и опережает ее по многим пунктам. Таким образом, 18 марта 1891 года закончились войсковые испытания русской и иностранной систем магазинного оружия.
Обсуждение результатов дополнительных опытов можно рассматривать как пример двух подходов к решению важнейших государственных вопросов. Один подход узколобый, основанный на личном интересе, а другой — широкий, ставящий во главу угла прежде всего объективную, всестороннюю, глубокую оценку того же факта, и прежде всего с учетом интересов Отечества.
19 марта комиссия Нотбека собралась в очередной раз, чтобы окончательно решить, какой системе пачечного ружья отдать предпочтение. Состав комиссии был тот же, что и 12 марта, за исключением двух человек, отсутствовавших по разным причинам. Кроме того, на заседание были приглашены крупные авторитеты в области вооружения, в том числе и генерал-лейтенант Владимир Львович Чебышев, служивший тогда профессором Михайловской академии. В журнале комиссии было отмечено, что вновь доставленные ружья Мосина соревновались с ружьями Нагана также последней доставки, которые он к тому времени привез в счет выполнения контракта. В данном случае бельгиец сыграл с собой злую шутку — он так затянул изготовление и сдачу опытной партии винтовок, что у него совершенно не оставалось времени для внесения собственных усовершенствований в систему. Доброхоты постоянно снабжали его сведениями обо всех изменениях в винтовке Мосина, Наган пытался их использовать, но не смог добиться кардинального улучшения всей системы в целом. Когда же на стрельбище в Ораниенбауме солдаты произвели по полторы тысячи выстрелов из обеих винтовок, то оказалось, что у Нагана, кроме неисправностей, замеченных на предыдущих испытаниях, а именно: упирание пули в пенек ствола и коробку магазина, неправильная подача патронов из магазина, вывинчивание при стрельбе многочисленных винтов, обнаружилась и новая — различного рода и довольно многочисленные заклинивания патронов, которые сводили на нет все преимущества магазинной системы.
В винтовке Мосина нового поступления были изменены пазы, по которым обойма входила в ствольную коробку, зуб отсечки конструктор вынес несколько вперед против прежнего образца. Эти усовершенствования способствовали устранению почти всех задержек, связанных с подачей патронов. Мосин внес также верные поправки в конструкцию платформы подавателя, в ствольную коробку и затвор. После этих изменений русская винтовка преобразилась. Но из желания быстрей довести свое детище до совершенства Мосин ошибочно изменил очертания экстрактора и изменил ударник. Это привело к появлению новых, хотя и незначительных задержек в стрельбе.
Но, несмотря на то что ситуация коренным образом изменилась, многие члены комиссии Нотбека остались на прежних позициях, они все еще находились под магией имени Л. Нагана. Иные просто не могли себе представить, что какой-то провинциальный капитан, да еще выходец из крестьян, смог создать винтовку, превосходящую иностранную систему. Для них все иноземное было символом непревзойденного. Кое-кто из противников Мосина, наверное, состоял в интересе с Наганом и потому так рьяно отстаивал его пусть и неплохую, но все-таки не лучшую винтовку.
Заседание 19 марта было бурным, споры возникали по мельчайшим замечаниям, имевшим место во время стрельб, со всех сторон весьма пристрастно рассматривались достоинства и недостатки обеих систем. У сторонников Нагана все-таки больше было шансов, так как бельгийская винтовка, пусть всего на полшага, но опережала русскую по результатам, показанным на основных испытаниях. После того, как высказались все, председатель Нотбек пригласил господ генералов и офицеров голосовать.
В. Л. Чебышев, не состоявший членом Комиссии и не имевший голоса, напряженно ждал результатов, внимательно прислушиваясь к каждому мнению.
За систему капитана Мосина высказались генералы Нотбек и Давыдов, полковники Кабаков и Петров, капитан Погорецкий, поручик Измайловского полка Давыдов и все четыре члена войсковой комиссии Самарского полка. Итого — десять голосов плюс дополнительный голос председателя. Этого было недостаточно, ибо за систему Нагана проголосовали 14 членов комиссии.
За Л. Нагана высказались Чагин и Ридигер, ранее поддерживавшие Мосина. Люди исключительно честные и объективные, они голосовали, исходя из результатов войсковых испытаний, опираясь на объективные данные журналов стрельб. Но оба генерала перед голосованием четко высказались в том смысле, что речь идет не о принятии винтовки Нагана на вооружение, ибо еще не выяснена экономическая и техническая сторона дела, которую необходимо тщательно обсудить с представителями оружейных заводов. Если винтовка Мосина окажется дешевле и проще в производстве, то тогда в нее надо будет внести изменения, ликвидирующие последние причины задержек, и принимать ее на вооружение.
Свое веское слово в защиту русской винтовки высказал и патриарх оружейного дела В. Л. Чебышев. Он выразил категорическое несогласие с итогами голосования, заявив, во-первых, что принятое решение приведет к тому, что русская армия получит несовершенную, далеко не лучшую в Европе винтовку, во-вторых, все дело перевооружения армии обойдется значительно дороже того, если бы комиссия приняла винтовку Мосина. В. Л. Чебышев изложил свое особое мнение в письменной форме и заявил, что если оно не будет принято во внимание, то он доложит его самому императору. Старый профессор, тонко понимавший суть и историю спора между Мосиным и Наганом, ухватился за основную нить — правильность выбора конструкции магазина, точнее говоря, надежность конструкции магазина. Вот что он писал: «Если подсчитать, сколько получилось всех задержек в действиях магазинов, то окажется, что их было: при стрельбе из системы капитана Мосина (217) втрое меньше, чем из системы Нагана (557). Принимая во внимание, что это преимущество оказалось, несмотря на то, что представленные капитаном Мосиным на опыты ружья и обоймы изготовлены были при условиях крайне неблагоприятных и, вследствие того, очень неточно, ружья же и пачки Нагана, напротив того, оказались изготовлены изумительно точно, я не могу согласиться с заключением, что обе испытанные системы одинаково хороши. По моему мнению, ввиду изложенных обстоятельств система капитана Мосина имеет громадное преимущество перед системой Нагана».
Доводы Владимира Львовича возымели действие не только на колеблющихся, но и на самого министра Ванновского. Стараясь застраховать себя от неожиданностей, министр распорядился собрать экстренное заседание оружейного отдела Артиллерийского комитета. Генерал Нотбек на этом заседании заявил, что войсковые комиссии не имели полномочий решать окончательно вопрос о выборе той или иной системы, а могли только определить наилучшие боевые качества однозарядных или пачечных ружей. Теперь же оружейному отделу предстояло высказать свое мнение по техническим вопросам. Вновь началось детальнейшее обсуждение не только конструктивных и тактико-технических достоинств систем, но и их выгодность в производстве. В конце концов было решено, что пачечные ружья обеих систем действовали на опытах вполне удовлетворительно, и в этом отношении трудно отдать предпочтение какой-либо системе. Но ружье иностранца Нагана сравнительно с такими же ружьями капитана Мосина представляет собой «механизм более сложный для выделки и самая стоимость каждого экземпляра ружья несомненно увеличится».
