- Спокойней, док, - посоветовал я, - иначе, неровен час, уподобишься своим пациентам. Ты готов?

- Я не буду на это смотреть.

- Будешь! - уверенно сказал я. - От такого зрелища невозможно отвернуться.

Коснувшись одной из вделанных в панель кнопок, я раздвинул защитные створки, открыв иллюминатор, о существовании которого доктор Олем и не подозревал.

- Смотри, док, какое красивое голубое яблочко. Сейчас я сдеру с него кожуру.

- Мерзавец! - заорал доктор и попытался броситься на меня. Я взглядом пригвоздил его к полу и заставил повернуться лицом к иллюминатору.

- Я убью тебя, подонок! Не хочу жить! Отпусти меня на планету!

Крики Олема начали раздражать меня, и я взглядом заткнул доктору рот.

- Я не потакаю самоубийцам, док. Если захочешь умереть, тебе придется подождать до Земли. Я хочу показать тебе свою Землю.

Доктор Олем не смог ответить, но его глаза говорили куда красноречивее слов. Не думаю, что у кого-нибудь хватило бы сил долго смотреть в эти глаза.

Я отвернулся. И представил неподвижные зрачки сотен и сотен тумаитов, нетерпеливо ожидающих у иллюминаторов обещанного им зрелища. Я был не вправе обманывать их ожидания. Они заслужили эту маленькую награду. Подняв с пола лежавший тут же шлем, я связался со старшим офицером Уртусом.

- Уртус?

- Да, капитан.

- Можешь начинать.

- Слушаюсь.

И смерть устремилась к планете. Накануне она забрала Гумия, сегодня ее ожидала невиданно богатая жатва. Столь обильная, что она даже не смела и мечтать о подобной. Смерть вырвалась из огромных жерл четырех дезинтеграторов и прыгнула на яркую обертку Марагаса.

И начался отсчет двадцати семи мгновений.

Первое... - Синий кружочек на черном грунте холста подернулся легкой дымкой. Она светлее тумана и выглядит вполне безобидно, не страшнее утренней влаги, оседающей в заболоченных низинах. И лишь я знаю всю бездонную глубину пришедшего ужаса. В это мгновение смертоносные лучи достигли поверхности планеты и пропели первый аккорд гимна смерти.

Второе... - Синее наливается, зеленью. Это исчезает влага, заполнявшая русла рек и впадины озер. В это мгновение рыбы вдруг осознают, что есть смерть, и начинают плакать скользкими слезами. Они плачут недолго, миг рыбьей смерти краток.

Третье... - Синее исчезает совершенно, уступая зеленому. И тут же появляются красные проплешины. Это начинают умирать трава и деревья. Но люди еще живы. Они невероятно живучи, эти люди.

Четвертое... - Красное расползается подобно пролитой крови. Оболочка планеты спекается и начинает рассыпаться на мелкие шестиугольные кусочки. Люди вдруг чувствуют, что их тела становятся легкими, почти невесомыми. А через мгновение им предстоит осознать, что в их легких больше нет воздуха.

Пятое... - Люди умерли, растворились ничем, не оставив и следа. Ажурные города опустели, превращаясь в сплетение мертворожденных конструкций.

Шестое... - Кровь принимает желтушный оттенок. Умирают города. Безжалостные лучи продолжают вгрызаться в плоть планеты, выжигая корни растений и подземных существ. Черная пыль переходит в невесомое состояние.

Седьмое... - Доктор Олем беззвучно рыдает. Из его глаз катятся крупные градины слез. Занятное зрелище. Я невольно засмотрелся и пропустил восьмое мгновение.

Девятое... - Багровое становится все более густым, превращаясь в цвет запеченного мяса. Это мясо подгорает, пока не становится черным. Песок и земля плавятся, образуя силикатный панцирь, а потом исчезает и он, разлагаемый дезинтегрирующими лучами на мельчайшие частицы.

Десятое... - Лучи достигают подземных резервуаров нефти, и она ярко вспыхивает, на мгновение окрашивая планету в алый цвет. Марагас подобен пылающему болиду. Я тянусь к столу, чтобы плеснуть еще немного спирту.

Одиннадцатое... - Прошло почти незамеченным. Лучи рвутся внутрь, пожирая остатки покровов.

Двенадцатое... - Цвет апельсинового сока. Брызнула магма - яркая, веселая, пылающая. Планета пульсирует. У меня зарябило в глазах. Доктор пытается прикрыть веки, но не в состоянии этого сделать. Я не солгал - от подобного зрелища невозможно оторваться.

Тринадцатое... - Магма пылает, разбрасывая вокруг алые протуберанцы.

Четырнадцатое... - Оранжевое начинает сменяться ярко-красным, раскаленным. Лучи достигают ядра. Док, как тебе эта геология в разрезе! - смеясь, замечаю я. Олем не может ответить.

Пятнадцатое... - Красное доминирует. Оно смотрится чрезвычайно эффектно на черном фоне. Красное и черное - самое благородное цветовое сочетание, какое только можно вообразить. Двуцветье рулетки. Марагасец отважился сыграть в эту игру и проиграл. Впрочем, ему уже все равно. Да и смерть его заслуживает уважения.

Шестнадцатое... - Я выпил за смерть марагасца.

Семнадцатое... - В центре шара красное подергивается багровым. Края продолжают оставаться красными, а по самому ободу видна узкая, едва различимая оболочка желтого, черного и сине-зеленого. Не удивлюсь, если там еще кто-то жив. Обратная сторона планеты дарила своим обитателям несколько лишних мгновений жизни. Роскошный подарок!

Восемнадцатое... - Красное разваливается на куски.

Девятнадцатое... - Вновь приходит желтое. Оно выглядит уставшим, потухающим. Словно укоризненно взирающая звезда.

Двадцатое... - Доктор Олем больше не рыдает. Глаза его широко раскрыты. Похоже, он впал в коллапс. Я снимаю затворы с его сознания.

Двадцать первое... - За Марагасом, подобно шлейфу, тянется длинный золотистый след. Планета походит на кусочек яичной акварели, тающий в подсиненной воде.

Двадцать второе... - Доктор Олем привстает с пола с очевидным намерением броситься на меня. Планета разваливается на две части, одна из которых, меньшая по размеру, начинает медленно смещаться в сторону. Полагаю, Уртус догадается сместить прицел дезинтеграторов.

Двадцать третье... - Желтого совсем немного. Доктор потерял сознание. Крохотные осколки продолжают таять.

Двадцать четвертое... - Я пью за смерть.

Двадцать пятое... - Желтое исчезает. Немного серого, блеклого, похожего на туманность, сквозь которое подмигивают близкие звезды.

Двадцать шестое... - Я вижу лишь один крохотный кусочек планетарной плоти. Почему-то возникает мысль, что, быть может, на нем сохранился один из этих прекрасных ажурных городов, равных которым не встретить во всей Вселенной. Я еще могу сохранить ему жизнь. Было не встретить - кусочек растаял.