Один глоток воды — вот что ему сейчас нужно было. Всего один глоток, чтобы успокоиться, взять себя в руки и… поставить точку. Бутылка с водой стояла на кухонном столе.

Привычным движением руки Алекс крутанул колесо, и коляска отъехала от стола. Какие-то пять метров до кухни, когда-то казавшиеся сущим пустяком, теперь выглядели, как слалом из расставленных стульев и разбросанной по полу одежды.

Он жил в этом доме с самого рождения. С отцом, матерью, старшим братом. Три года назад всё изменилось. Теперь их было только двое. Брат отделался лёгкими переломами и испугом. Алекс потерял в той аварии не только родителей, но и способность ходить…

Возвращаться к компьютеру было страшно. Прокручивая в голове предстоящий разговор, Алекс был уверен в том, что знает, что сейчас случится. Настроен он был серьёзно. Но…

«Мне тоже нужно сказать тебе что-то очень важное. Завтра мой день рождения, и вместо подарка я хочу с тобой встретиться».

Алекс выругался себе под нос, припомнив все нецензурные слова, которые знал, и разбавив их теми, которые сам придумал. Конечно же, теперь он не мог воплотить в жизнь то, что задумал. Каким надо быть гадом, чтобы испортить человеку день рождения?! Но сделать это всё равно придётся.

«Ты знаешь, что я не могу», — написал он спешно.

Где-то на другом конце города Тони сидел перед компьютером и ожидал именно этого ответа. Вот уже много раз он предлагал Алексу встретиться, но тот каждый раз отвечал отказом. Тони постоянно придумывал разные поводы: то интересный фильм в кинотеатре, то очень интересная команда-соперник на поле. Но неважно, что он предлагал, — Алекс всегда отказывался.

В этот раз Тони намерен был идти до конца. К тому же у него был повод. И план.

«Не можешь? Или не хочешь?» — напечатал он, уже зная, что прочтёт в ответ.

«Ты знаешь, что не могу. Я уже не раз тебе об этом говорил».

«Даже в честь дня рождения?»

Алекс глубоко вдохнул. Если бы он только мог… Если бы он мог, он бы побежал на эту встречу уже сейчас и ждал бы на обговорённом месте до завтрашнего вечера. Да, если бы он мог, то не стал бы лишать сам себя того, чего хотел больше всего на свете.

Он много раз представлял себе, как бы всё могло быть. Если бы не было той аварии… Ещё до знакомства с Тони он часто прокручивал в голове сцены из жизни, которые выглядели бы совсем иначе, если бы Алекс мог ходить. Он по-прежнему мог бы лазать по горам с камерой наперевес и фотографировать закаты и водопады. Всё так же занимался бы скалолазанием. И — самое главное — он бы уже давно согласился на встречу с Тони.

В последнее время это стало практически навязчивой идеей. Постоянно думая о том, что могло бы быть, Алекс нередко представлял себе, каким бы было их общение в настоящей жизни, не через мониторы компьютеров. И иногда ему даже казалось, что он мог представить себе запах и тепло рук, голос и смех.

Ему так хотелось этого, что порой он на самом деле играл с идеей согласиться хотя бы на разговор. Но… Понимая, что привяжется только ещё сильнее, он отказывал в этом скорее самому себе, чем Тони.

«Ты знаешь мой ответ», — написал он.

Это звучало резко и достаточно грубо. Но Тони уже успел привыкнуть к таким интонациям.

Алекс отвечал так резко только на просьбы о встрече. Его словно подменяли, и из весёлого, приветливого молодого человека, всегда готового помочь, он превращался в занудливого старика: придумывал список причин, почему не может прийти, и каждая последующая казалась ещё более нелепой, чем предыдущая.

Но Тони не собирался сдаваться. Не в этот раз.

«Родители устраивают вечеринку по поводу моего дня рождения. У себя на ферме. Это далеко, но свежий воздух и зверушки… Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной».

На долю секунды Алексу показалось, что у него за спиной выросли крылья. На очень короткий момент он представил себе, что это возможно: поехать туда, где Тони родился и провёл детство, познакомиться с его родителями, о которых тот рассказывал очень часто, поиграть со старым псом Фредди, о котором говорилось ещё чаще… Эта мысль заставила Алекса улыбнуться. Ненадолго.

«Ты сошёл с ума? К родителям? Что ты собираешься им сказать насчёт того, кто я такой?»

Тони радостно улыбнулся. Он ждал именно этой реакции. Пожалуй, впервые Алекс написал не про то, что не может приехать на встречу. Он испугался встречи с родителями. И это была самая естественная реакция на приглашение с самого начала их знакомства.

«Вообще-то они давно знают о тебе. И очень хотят познакомиться с тобой».

«Ты точно сошёл с ума», — ответил Алекс автоматически.

Он не знал, что ещё сказать. Пару минут назад он был уверен, что это будет их последний разговор, и от этого в груди было неприятно тяжело. А теперь… Теперь стало ещё хуже. Ему подавали на блюдечке с золотой каёмочкой то, чего он хотел больше всего на свете, — протяни руку и возьми. И был бы на его месте кто-то другой, всё бы закончилось как в сказке. Но Алекс не верил в то, что мог быть счастлив.

Оттолкнувшись от стола, он отъехал на середину комнаты и откинулся на спинку, уставившись в потолок. Почему всё должно быть так сложно? Зачем ему нужно было скрывать правду? Теперь эта по сути казавшаяся в начале безобидной ложь затянула его по самые уши. Тогда, полгода назад, он просто не сказал правду почти постороннему человеку — теперь приходилось выкручиваться, чтобы не обижать уже очень близкого…

Вернувшись к компьютеру, Алекс не был уверен, что нужно сказать. Он не мог согласиться, но не знал, как отказаться так, чтобы не портить Тони праздник. Отказываться ему не пришлось…

«Я знаю, что у тебя завтра практика и ты заканчиваешь в четыре часа. Я заеду за тобой».

Нет! Нет, нет и ещё раз нет! Алекс задержал дыхание, пытаясь не гипервентилировать: сердце ушло в пятки, по всей видимости, распихав по пути все внутренние органы. Горечь подступила к горлу, и Алекс боролся с отвратительным приступом тошноты. Ему стало по-настоящему страшно. Словно его взяли за грудки и пытаются вытрясти из него душу.

— Пожалуйста, не надо, — прошептал он. Сам для себя, конечно: Тони не мог его слышать. Но именно так и казалось, словно тот мог чувствовать или видеть реакцию Алекса.

«И не делай глупостей. Если ты не придёшь на занятия, я приеду к тебе домой. Не заставляй меня становиться сталкером».

Алекс перечитал сообщение несколько раз. Зажмурился, тяжело вздохнул. По всей видимости, ему не удастся воплотить в жизнь свой план. А значит…

«Надеюсь, ты готов к разочарованию», — написал он после затянувшейся паузы.

Тони улыбнулся, прочитав ответ. И снова он получил то, чего хотел. Он ожидал такой реакции. Именно этой и никакой другой.

«Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы разочароваться».

«Ты не знаешь самого главного…» — написал Алекс, надеясь хоть как-то смягчить предстоящий шок.

Он и сам не заметил, как взял со стола карандаш и начал его грызть. Детская привычка: он всегда так делал, когда сильно нервничал.

«Ты тоже», — ответил Тони.

Раскачиваясь на стуле, он нервничал не меньше своего друга. Но по совсем другой причине. Он уже давно понял, что значит для него Алекс. Пусть они никогда не встречались в настоящей жизни, Тони был уверен, что это трепетное чувство, с каким он каждый день торопится к компьютеру после занятий и которое заставляет его улыбаться при малейшей мысли об Алексе, и есть любовь. Он чувствовал такое впервые, но был уверен, что это — настоящее.

Именно об этом он собирался рассказать Алексу. Завтра. Он обязательно расскажет. И обязательно лично, не слепыми словами на мониторе.

Он очень волновался по этому поводу. Хотя и знал, что нравится Алексу. Но…

На экране высветился адрес корпуса, около которого они должны были встретиться. Алекс был уверен, что встреча будет короткой. Он просто объяснит Тони, что не говорил ему правду, и тот обязательно всё поймёт.

«Увидимся завтра», — дрожащими пальцами напечатал Алекс ту самую заветную фразу, которую не раз повторял в своих самых отчаянных мечтах. И потом добавил: «Надеюсь, разочарование не испортит тебе праздник».