Вставай! Ну же! Поднимайся! Борись!
Обхватывает себя руками. Становится на колени. И вновь падает.
Лицо искажено от боли, глаза с силой зажмурены, губы собраны в тонкую линию…
Удар!
– О, да! Этот бой надолго запомнится жителям Альтури! – комментирует распорядитель. – Да что уж там… этот бой войдёт в Новую историю!!! Впервые на Кровавом сезоне – боец, побеждённый дважды!
Возбуждённая зрелищем толпа заводится ещё больше. Крики, свист, скандирование оглушают. Тошно. От всех их тошно. От народа, который ещё недавно я так любила и гордилась им.
«Что же вы за монстры такие?»
Противник выбран большой и сильный; очевидно подбирался с ответственностью. Превосходит Килиана и по росту, и по телосложению, настоящий огромный зверь с горящими серебром глазами.
Я не видела, как прошёл первый раунд, но, судя по тому, что серьёзных повреждений у противника нет, Килиан едва сумел его задеть. И причина этому вряд ли в том, что Килиан слабее, и уж точно не в том, что он решил сдаться раньше времени, опустить руки… Дрянь, вшитая под кожу, не позволяет ему драться в полную силу. Всё, что Килиан может – это оттягивать момент собственной смерти. А это… всё, что мне от него сейчас нужно.
«Клетки со ставками свозятся к яме лишь в перерыве между первым и вторым раундом, – напомнил мне Лафлёр в палатке. – Поэтому… Килиану во что бы то ни стало, придётся выстоять до начала второго раунда. Он заверил, что сделает это».
И он сделал это.
Думает, что спасает меня.
Уверенный, что так будет лучше. Так будет правильнее! Пошёл на сделку, в жертву себя приносит…
Ещё удар!
Падает на колени. Поднимает голову. И взгляд его неоновых глаз находит меня.
Да чёрта с два мне нужна такая жертва!
– Не надоооо… Пожалуйста, отпустите меняяяя! – раздаётся вдруг. Ставка в соседней клетке, – девочка-морт лет шестнадцати, всё это время молча наблюдала за боем, а теперь вдруг разразилась надрывными воплями в мольбе о пощаде, привлекая к себе внимание всей приставленной к клеткам охраны.
– Заткнись, тварь! Закрой пасть!
– УМОЛЯЮЮЮ! ПОЩАДИТЕ! – заорала пуще прежнего, вцепилась пальцами в прутья и принялась изо всех сил трясти стальную конструкцию.
– Да что это с ней? Заткнись, кому говорят!
– Чего вопишь, идиотка?! Не твой же проигрывает!
Но девушка продолжает кричать, что есть мочи. Так пронзительно, так надрывно, словно Д-88 за её жизнь борется, а не за мою. Не знаю, зачем она это делает, но пока её внезапная истерика отвлекает охрану, я сделаю то, что задумала. Сделаю, пока сердце Килиана ещё бьётся.
– Ещё один сокрушительный удар наносит С-91 иии… О ДАА! Вот это удар! Вот это мощь! Д-88 отпружинивает от ботинка противника словно резиновый мячик и… ЕЩЕ УДААААР!
Толпа ликует. Даже намалы повскакивали с мест и, сверкая довольными улыбками, тянут шеи, чтобы как следует насладиться моментом, когда С-91 приведёт в действие вынесенный Килиану приговор.
Зажмуриваюсь и делаю глубокий вдох.
«А что насчёт нежелания попадать сюда? Ты можешь это контролировать»?
«Не всегда. Когда в Инфинит появляются твои дурацкие картинки, меня автоматически затягивает».
Я должна это сделать.
Я дам тебе эту картинку, Килиан.
Я должна хотя бы попытаться.
Глубокий вдох. Выдох.
Снова глубокий вдох. Выдох.
Я знаю, как это делается… Дьен сам учил меня этому безобидному приёму.
– Кажется, Д-88 не двигается! Исход боя предрешён, дамы и господа! С-91 собирается нанести свой последний удар… Смертельный удар!
Дрожащими пальцами обхватываю себя за горло…
«Надавив на сонную артерию с одной из сторон к шейному отделу позвоночника спереди, ты сможешь быстро отключить противника. В том случае, если нельзя наносить особого вреда… Только отцу не говори, чем мы тут с тобой занимаемся, хорошо?»
Спасибо за урок, Дьен.
Найти сонную артерию…
Надавить…
Килиан без чувств лежит на дне ямы…
Его противник возносит кулак к куполу, собираясь нанести финальный удар…
Охрана у клеток суетится, стучит по прутьям, пытаясь утихомирить внезапно взбунтовавшуюся ставку…
А мои пальцы всё сильнее надавливают на нужную точку.
– Эй! А эта что делает?
– Эй! Ты что делаешь?!! – Удар палкой по моей клетке. Ещё удар. – А ну убери от себя руки! Совсем мозгами поехала?!
Кулак С-91 рассекает воздух и стремительно несётся Килиану в лицо…
– Да она на себя руки наложить решила!
– Твою мать!
– Открыть клетку! ЖИВО!
Перед глазами темнеет. Вспышка света. Темнота. Вспышка. Темнота.
– ЖИВЕЕ! НУ! Я не буду за это отвечать!
«Что ты со мной сделала?.. Почему не даёшь мне уйти, Эмори»?
Гремят ключи, звучит лязг засова.
А я через полузакрытые веки смотрю на кулак, что медленно-медленно, будто время поиздеваться решило, позлорадствовать, летит в лицо моего бойца.
«Почему не даёшь мне уйти, Эмори»?
– ВОТ ЭТО ПОВОРОТ! Да быть не может! – вдруг доносится до помутнённого сознания потрясённый голос распорядителя. – Он блокировал удар! Д-88 блокировал удар!
А дальше… всё превращается в одну огромную безумную карусель, что раскручиваясь на сумасшедшей скорости, с трудом позволяет уследить за тем, что происходит вокруг.
А вокруг происходит слишком много всего.
Перехватив кулак противника, Килиан с его же помощью поднимается на ноги, – с помощью своего сородича. И не успевает распорядитель справиться с потрясением и прокомментировать внезапно образовавшийся союз бойцов, как раздаётся несколько хлопков, а уже в следующую секунду арену стремительно начинает заполнять плотный белый дым.
«Так вот он… Тот «занавес», о котором ты говорил, Лафлёр?»
Крики толпы. Топот ног. Пронзительный женский вопль. Хлопки. Паника стремительно нарастает.
– ОХРАНУ В ЯМУ!
– Всем сохранять спокойствие! Оставайтесь на своих местах…
– НЕМЕДЛЕННО ОХРАНУ В ЯМУ!
– Ситуация под контролем! Всем оставаться на своих местах!
– Оцепить намалов! Второй отряд, перекрыть выходы!
– ОТКРЫТЬ ОГОНЬ ПО ЯМЕ!
– Где Кинжалы? Почему рядом с намалами нет охраны?! ДА КАКОГО… – И чей-то голос обрывается на полуслове.
Серые пятна мелькают то тут, то там… Люди кричат, кашляют, пытаются выбраться с арены, лезут по головам…
А я до боли в суставах впилась пальцами в прутья клети и пытаюсь отыскать глазами Килиана, но яму уже успел поглотить плотный белый дым. Ни одного силуэта не видно, ни одного движения за белым занавесом. Только пули свистят одна за другой.
Крик девушки-морта в соседней клетке продолжает беспрерывно звучать, словно сигнал тревоги. Я ещё успеваю встретиться с ней взглядами и, как ни странно, не заметить в её глазах ни единого намёка на страх, а затем… меня вдруг кто-то хватает за волосы и так резко дёргает назад, что изо рта невольно вырывается протяжный стон боли, а из глаз готовы посыпаться искры.
– Ты что это, задушить себя удумала? – словно двумя острыми кинжалами, впивается в меня взглядом дылда Грэг.
– Отпусти, пока я тебе руку не сломала! – рычу разъярённо, пытаясь схватить подонка за запястье, но тот лишь сильнее сжимает в кулаке мои волосы, рвёт на себя, и я вновь кричу, не в силах терпеть кромешную боль. – Это тебе за то, что не дала мне дружка своего, как следует поджарить! Грёбаная любительница мортов! – ненавистным шипением звучит на ухо.
