В парадном мундире, огненного цвета волосы собраны в тугой и настолько идеальный хвост, что ни один волосок из него не выбивается; руки сложены за спиной, плечи расслаблены, а лицо преисполнено такого безмятежного спокойствия, что хочется поморщиться.

Ну, по крайней мере, на его лице нет эмоций, предвкушающих начало одного из самых зрелищных боёв сезона, и, несомненно, самого ожидаемого.

– О, прости, кажется, я напугал тебя.

– Нет, – сухо, коротко, без капли вежливости и уважения отвечаю. Больше ни к чему соблюдать субординацию.

Взгляд Лафлёра перемещается на мою правую щёку, на которой остались следы после встречи с полом, которую организовал для меня Грэг, и главнокомандующий щурит глаз ещё больше; в чертах лица замечаю неодобрение.

Это пугает. Это ещё больше вводит в замешательство. Какие же планы на мой счёт у этого человека, раз его, очевидно, расстраивают царапины на моём лице?..

– Что ж, – коротко прочистив горло, Лафлёр делает шаг вперёд, и теперь его голос звучит так, словно у нас с ним деловые переговоры: – Ты умная девушка, Эмори, поэтому я не стану ходить вокруг да около, и сразу перейду к сути нашей встречи.

– О, так у нас встреча? – цинично усмехаюсь и киваю на прутья клетки. – Что ж вы заранее не предупредили? Я бы не стала брать с собой на встречу такой боооольшой аксессуар.

Вот он – яд, который появился внутри меня с самого нашего знакомства с этим человеком. С первого взгляда, брошенного на Лафлёра. С первого его сказанного мне слова. Протест, недоверие, подозрение… всё это зародилось во мне, а теперь нашло выход. Когда можно больше не бояться последствий. Когда на интуитивном уровне понимаешь – перед тобой странный, не внушающий доверия и очень опасный тип.

– Какую сделку вы заключили с Килианом? – спрашиваю решительно.

Бровь Лафлёра в удивлении приподнимается.

– Что? – пожимаю плечами. – Вы же сами сказали: не будем ходить вокруг да около.

– Я не этому удивился, – в голубом глазе появляется странный блеск. – А тому, что ты назвала морта по имени. Вы стали так близки? Всего за несколько дней? Какие у вас отношения? Он рассказал тебе о своём прошлом? А о своей семье?.. О, прости, я не должен задавать всех этих вопросов. Можешь не отвечать, твоё право.

Вот тут, если честно, я ненадолго зависла, глядя на Лафлёра с ещё большим недоверием. А ещё с приоткрытым ртом.

Да кто он такой, чёрт возьми?

– Пропуск, – заставляю себя говорить. – Тот пропуск, что лежал рядом с документами, которые вы просили меня принести в срочном порядке… Он не случайно оказался на вашем столе, я права?

Лафлёр не отвечает, но и в лице не меняется.

– Вы знали о том, что мы с Лайзой планируем сделать?

– Не знал, – коротко пожимает плечами, – но догадывался. Поэтому и ткнул тебя носом в готовый пропуск. Это всё, что я мог сделать, ведь ты бы ни за что не поменяла решение идти на самоубийство. Ты слишком упрямая и слишком самоотверженная.

На какое-то время у меня попросту пропадает дар речи. Всё что могу, это смотреть на Лафлёра и молча теряться в сомнениях и догадках.

– Хочешь спросить: почему было просто не запереть тебя? – озвучивает один из десятков моих вопросов. – И как бы я объяснил это намалу Риону, который велел не спускать с тебя глаз, после того происшествия, когда ты посреди ночи примчалась в Эргастул, чтобы спасти Д-88 от неадекватной охраны?

– За мной… велось наблюдение? – Будто со стороны свой тихий голос слышу.

– А ты как думала? – низко усмехается Лафлёр и расслабленной походкой принимается прохаживаться рядом с клеткой из стороны в сторону, бросая на меня короткие, но чересчур выразительные взгляды. – После смерти отца, ты начала вести себя странно, Эмори. Только слепой мог этого не заметить. Подалась в рекруты, отдалилась от своего возлюбленного, сблизилась с доктором Эргастула, примерила на себя роль медсестры, будучи совершенно незнакомой с медициной. Да и похищение тебя рафками всё ещё оставляло за собой множество вопросов. А то ночное происшествие не только меня одного заставило задуматься над тем, каким же таким волшебным образом ты, Эмори, смогла узнать, почувствовать, что в данный момент с твоим бойцом, происходит нечто очень плохое?.. Что подтолкнуло тебя к тому, чтобы посреди ночи, под проливным дождём, сломя голову броситься в Эргастул?..

Замолкает. Останавливается. И бросает на меня строгий взгляд.

– Вы ждёте от меня ответа?

– Не думаешь же ты, что вопрос был риторическим?

– Не думаете же вы, что я всерьёз на него отвечу?

– Хм… – кривая, странно удовлетворённая улыбка касается губ Лафлёра, и я с трудом удерживаюсь от желания поёжиться и обнять себя руками; настолько он жути наводит. – Знал, что с тобой будет договориться сложнее.

– Вы не ответили ни на один из моих вопросов, так почему я должна отвечать на ваши? – пытаюсь говорить ровно.

– Ты про пропуск? – устало вздыхает. – Если бы я не подсунул его тебе, Эмори, то и за периметр ты бы так просто не попала; а ты бы в любом случае попыталась. Следовательно, и в тюрьме бы оказалась гораздо раньше, не было бы всей это шумихи вокруг воскресшего из мёртвых бойца, не было бы боя, который все ждут с таким нетерпением, что даже расторжение мирного договора с рафками отложили на время. А вот твою смертную казнь, скорее всего, уже бы привели в исполнение.

– То есть… вы знали, что меня рано или поздно схватят, вернут обратно и приговорят к смерти?

– Я не провидец, – голос звучит жестче, – но такой исход был вполне вероятен. Я должен был продумать варианты.

– Значит, посадить меня в эту клетку, также было спланировано заранее? – не отрываю тяжёлого взгляда от лица Лафлёра.

– Благодаря этой клетке, ты всё ещё дышишь. Есть возражения?

– Нет. Но есть вопросы. Например, для чего вам всё это нужно?.. Это вы заставили намалов изменить решение, отменив смертную казнь на площади! Это вы уговорили намалов не наказывать меня после ночного происшествия в Эрагстуле! Даже пузырёк с лекарством мне через Дьена передали вы! Для чего?.. Что вам от меня надо?!

Лафлёр выдерживает мучительно долгую паузу, неотрывно глядя мне в глаза. Наконец делает шаг вперёд, обхватывает пальцами прутья клетки и негромко произносит:

– Ты важна.

И всё?

Это весь ответ?

Важна не я, а мои способности! Почему бы так прямо и не сказать?

Но я не успеваю озвучить этот вопрос. Лафлёр продолжает говорить:

– Как думаешь, кто сообщил намалу Риону местонахождение нескольких колоний мортов, а также самой Стальной королевы и верных ей рафков?

– Вал, – отвечаю незамедлительно. – Я знаю, что у Вала и Риона была договорённость. Как и у Вала и Сэйен, но кто-то предал их.

– Ты, правда, так считаешь? – с пренебрежением усмехается Лафлёр. – О, Эмори, твоя вера в лучшее в людях порой бывает так слепа…

– Красный шатёр на площади города-призрака, был обозначен местом, по которому нельзя открывать огонь!

– Да! – Лафлёр всплескивает руками. – Местом, рядом с которым Стальная королева собрала десятки невинных детишек, получив от Вала заверение, что тот договорился с Рионом, и детей не тронут? Ты об этом? – с долей печали улыбается.

– Именно. Но всё пошло не по плану, – отвечаю уже нисколько не уверенным голосом. Перед глазами вновь стоят кадры с бездыханными, обугленными телами детей-мортов.

– Нет, Эмори, – будто бы с сожалением в голосе отвечает Лафлёр и качает головой. – Всё как раз-таки пошло по плану. По настоящему плану предводителя рафков, исход которого заключался в том, чтобы в городе-призраке не осталось ни одной живой души, за исключением армии Альтури и предводителя рафков, укрывшегося в красном шатре, по которому… огонь и не открывали.

Бред.

– Я видела страх в его глазах! – Не верю ни единому слову Лафлёра. – Вал был напуган!

– Вал? Напуган? – Лафлёр отрывисто смеётся, глядя на меня будто бы с умилением. – Плохо же ты знаешь рафков, девочка. Это было игрой. И с моей стороны тоже. Отчасти. Всё это было обговорено с Валом заранее. Каждый шаг.