© В. Выставной, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Ворон сидел на верхушке потемневшего от времени бетонного столба, контролируя пространство по обе стороны колючей проволоки. Застыл, ощущая себя хозяином положения, не размениваясь на суетливое топтание и вращение черной лоснящейся шеей, как какая-нибудь другая птица. Этого и не требовалось, чтобы обеспечить себе круговой обзор.

У ворона было две головы.

Одна, обращенная в сторону небольшой проплешины в жухлых зарослях, моргнула, внимательно склонилась набок. И вдруг хищно пригнулась, приоткрыв массивный черный клюв. Поверх нее, резко обернувшись, выглянула вторая. Тут же раздался звук – тревожный, нарастающий, низкий. Усилился, превращаясь в рычание, характерное для дизельных моторов. Сквозь малоприметный проезд в нагромождении кривых стволов и ветвей на проплешину вынырнул черный армейский «Хаммер» без опознавательных знаков, вслед за ним – столь же черный тентованный «Урал». Замыкал колонну еще один «Хаммер» – белый, с символикой войск ООН на борту. Машины, как по команде, разошлись в стороны, захватывая пространство поляны, и затормозили, безжалостно сдирая рифлеными колесами дерн и поднимая столбы пыли. Поляна словно втиснулась в железную «коробку»: тремя стенами стали машины, а четвертой – заграждение из колючей проволоки.

На происходящее настороженно таращились четыре колких черных глаза. Они наблюдали, как распахнулись двери внедорожников, выпуская вооруженных людей в темной безликой форме – стремительных и резких, похожих на хищников, вырвавшихся из клеток. Каждый из них четко знал свою роль. Четверо направились к границам поляны, заняли круговую оборону, внимательно вглядываясь в заросли; двое взяли на прицел выход из кузова грузовика, откуда выпрыгнула еще пара бойцов, с лязгом откидывая задний борт. Еще четверо окружили проплешину, но уже изнутри импровизированного железного укрепления.

– Давай их всех сюда, быстро! – глухо приказал командный голос.

Из грузовика в пыльную траву посыпались люди. Разношерстно одетые, потрепанные, растерянные. Многие теряли равновесие и падали в траву – руки у всех были стянуты за спинами одноразовыми пластиковыми наручниками. Вооруженные конвоиры «помогали» упавшим пинками и тычками стволов автоматов, сгоняя всех в центр поляны и опуская на колени.

Пленников было человек тридцать. Испуганные, они, казалось, не вполне понимали, что происходит. Большинство было в потрепанном камуфляже самых разных расцветок и фасонов, словно этих людей отобрали по одному от каждой армии мира. При внимательном рассмотрении, однако, среди потрепанных армейских образцов можно было различить обыкновенное охотничье-рыбацкое облачение, несоответствие обуви, «верха» с «низом» и немногочисленных головных уборов. Да и облик обладателей этой эклектичной формы больше намекал на принадлежность их к партизанским отрядам, чем к регулярной армии. Тут были представители всех возрастов, включая седых стариков, плешивых и потрепанных жизнью. Вид этих людей внушал бы жалость, если бы не их суровые лица, сквозь жесткие черты которых пробивалась тревога, но явно готовая мгновенно смениться дерзостью и даже жестокостью – если представится такая возможность. И потому тугие пластиковые полоски, перетянувшие запястья пленников, не казались уже чем-то излишним.

Из-за рядов сгорбленных спин вышел высокий человек в черной форме и черной же бейсболке, надвинутой на глаза, с нарочито расслабленной, властной осанкой и руками, свободными от оружия. Впрочем, пистолет в предусмотрительно расстегнутой набедренной кобуре у него все же имелся.

Человек неторопливо прошел вдоль скопления пленников. Поднял глаза на двухголового ворона, продолжавшего наблюдать за происходящим. Можно было подумать, что человеку не нравился этот пернатый четырехглазый свидетель.

Ворон словно почувствовал это. Протяжно каркнул. Хлопнув черными, как ночь, крыльями, он тяжело, нехотя поднялся со своего поста и с широким разворотом ушел за Периметр. Как будто понес весть кому-то столь же странному и мрачному, как сама Зона.

– Я не хочу умирать… – потерянно бормотал кто-то. – Я ни в чем не виноват! Отпустите меня! Я буду молчать!

Слова оборвались звуком удара и сдавленным вскриком.

Малец не решился посмотреть в ту сторону, не рискнул даже поднять голову. В затылок ему дышало смертью дуло автомата, а сам пленник пытался осмыслить реальность происходящего.

Получалось с трудом.

Его просто не должно было быть здесь. Его место – в ослепительно чистом помещении лаборатории, по иронии судьбы – совсем рядом с этим мрачным местом. Как так получилось? Он не просто не добрался до Института, он умудрился вляпаться в историю, смысла которой не мог понять до сих пор.

Предложение работы в местном Институте казалось тогда счастливым билетом, мощным толчком для карьерного взлета: кандидатур – не меньше одного на сотню, приличный оклад, солидный пункт в резюме, дарящий перспективу еще более стремительного подъема в научной иерархии. Но главное – возможность работать в авангарде современной науки. Ведь до сих пор Зона оставалась главным поставщиком научных сенсаций. И не зря ревнивцы из Нобелевского комитета старательно игнорировали достижения институтских ученых: любые научные открытия вне Зоны казались бледными, несмотря на любую реальную значимость. Зона была в тренде, и так же востребованы были редкие, а потому безумно дорогие артефакты из ее глубин.

Теперь, однако, все эти возможности оказались под вопросом. Его предупреждали: Зона опасна не только своими аномалиями, мутантами и неизученным воздействием на человеческий организм. Куда опаснее были люди, которых привели сюда мотивы, далекие от тяги к познанию неизвестного. Жадность вкупе с безнаказанностью притягивала сюда мерзавцев со всего мира. Говорили, кто-то тягает из Зоны хабар от безысходности, чтобы свести концы с концами, но правили бал здесь все же люди с оружием, которые плевать хотели на законы внешнего мира.

Был еще один нюанс.

Видения. Скорее, сны, повторявшиеся с пугающей регулярностью. Среди обычных бессвязных сновидений вдруг проскальзывали четкие и почти реальные картины – странные места, наполненные еще более странными образами и предметами. Он уже и сам не помнил, когда это началось, но однажды увидел эти картинки наяву. Точнее, в обрывочных видео и картинках из Интернета. Тогда стало ясно: ему снилась Зона.

Трудно сказать, что стало главным мотивом его извилистого пути сюда – выгодные условия работы или эти манящие образы.

Да, Зона манила его – и вот он перед ней на коленях.

Подписывая контракт, Малец не особо задумывался об этих нюансах и тем более не предполагал сходу окунуться с головой в такое нелепое и страшное дерьмо. Однако вляпался крепко, с размахом, с эдаким смачным «бульком», даже не добравшись до пункта назначения. Просто фантастическое невезение. Настолько нереальное, что он не успел даже испугаться по-настоящему. Так что главными чувствами, переполнявшими его сейчас, были, скорее, недоумение и обида.

Если он за кого и боялся – то вовсе не за себя. Парень осторожно повернул голову влево. Там, так же, как и он, стоя на коленях, дрожала от страха Лапа. Смотреть на нее было невыносимо – душило чувство вины. Она оказалась здесь из-за него, и вот этого он не мог себе простить. Встретив затравленный взгляд ее огромных зеленых глаз, он не выдержал, опустил голову, зажмурился, заставляя себя прекратить перебирать в голове события в поисках точки, в которой он совершил ошибку.

…Дорога петляла среди уродливых зарослей, словно нарочно старалась увести от пункта назначения. Когда разбитый асфальт перешел в гравийку, а затем пыльную ухабистую грунтовку, Мальцев затормозил и пространно выругался. Под ним была стильная, но вполне себе дорожная «Хонда», а не поджарый «Эндуро», созданный специально для подобных трюков. Не хватало только убить мотоцикл и окончательно застрять в этом полудохлом лесу.