— Да, какой же у легендарного мастера размер? Уж больно девушек интересует этот вопрос.
Мужчина не сдержался и открыто засмеялся, демонстрируя безупречную улыбку и белоснежный ряд зубов, после чего подкурил очередную сигарету и лишь после того, как сделал тягу, произнес:
— Мне раздеться?
— Цензура не пропустит, — поправив локоны волос, давая себе передышку, ответила девушка.
— Девятнадцать, — коротко проговорил Руслан, вкушая вмиг недоверчиво вскинутые бровки, и взгляд, который требовал подтверждения словам.
Да, природа его не обделила. Даже вознаградила, вот только неясно было за что. Впрочем, копаться в этом он не собирался. Его полностью устраивал такой расклад вещей, как и всех его многочисленных партнерш, которых он не вредил в процессе, будучи в ярости или агрессии, что с ним было редко, но бывало.
— Однако. Думаю, ваши девушки более чем довольны, — прокомментировала Тина, а Руслан бросил на нее понимающий взгляд.
Девочке было интересно. И этот интерес он мог бы угомонить. Прямо сейчас. В подсобке. Задернув юбку ее платья. Всунув в нее пальцы, пока губы будут терзать ее кожу, до того момента, пока она не потечет, не измажет свое белье и тогда он заполнит ее целиком. Заглушит стон. Прикусит бьющуюся жилку. И вытрахает из нее все силы. Прямо здесь. Прямо сейчас. И угомонит свой просыпающийся стояк.
— Что есть, то есть, — уклончиво ответил наемник, стараясь охладить свои мысли, переключиться, подумать о чем-то, что выветрит это порно из его мыслей.
— Сколько длился ваш первый секс? — спросила Тина, а мужчина вопросительно вздернул правую бровь, выпуская дым через рот.
Дерьмо. Она ни черта не помогала справиться с обуявшими его мыслями. Дрянная девчонка. Так и просится. Так и просится на член. И он даже знал, с чем это связано. У него его просто давно не было. Неделю? Охуеть. Гребанную неделю.
— Сам процесс не более минут двадцати. Я быстро кончил из-за неопытности, да и девочка для разогрева сделала отличный минет, я едва сдержался, чтобы не кончить от него.
— Интересно. Очень интересно, — произнесла Тина, улыбаясь уголками губ, выискивая последний интимный вопрос, чтобы больше не краснеть. — А что на счет группового секса с Доком? Он ведь единственный наемник из твоей команды, которого ты с собой берешь?
— Да, единственный. Мы хорошо работаем в тандеме в этом плане. Девочкам очень нравится, как и нам. Особенно если снимаем двоих или троих. Замечательные ночи, — не вдаваясь в подробности, ответил Руслан.
— У меня есть еще один вопрос относительно Дока. Вы бы хотели, чтобы он полностью принадлежал вам, как и остальные? И почему? Ведь, как известно, он наемный, то есть не принадлежит клану, а работает вместе с вами давно.
— В этом нет необходимости. Док мне верен. И я не хочу лишать его возможности вернуться к нормальной жизни, ведь пока он свободный у него есть такая возможность, хоть и там есть свои пункты, но все же. Я бы не разрешил ему присягать на верность клану или мне. Еще рано для таких решений.
— Наверно, я никогда не смогу разобраться в вашей системе, — прокомментировала брюнетка.
— Оно того не стоит. Лучше оставаться в неведении, — ответил Руслан, чувствуя, как игривое настроение сменяется былой серьезностью, что не могло его не радовать.
Все же, неделя без разрядки — это перебор. Впрочем, так на него могла действовать внешность девочки. Ведь он таких любил. Очень любил. Хоть в последнее время чаще думал о светлых волосах на своей подушке. О мирном сопении на его груди. И о взгляде. Таком пустом взгляде, безжизненном.
— У меня есть ряд вопросов о Розе. Я не знаю, насколько это уместно, но мне хотелось бы их вам задать, — проговорила Тина, испытывающе посмотрев на Руслана, отмечая, что все игривое настроение как рукой сняло, а наемник надел непроницаемую маску, ответив предостерегающим взглядом.
— Это достаточно деликатная тема. Но я готов попробовать.
— Я уведомлена, что у вас была сложная история, о которой мало кто знает, поэтому хотела бы спросить, что действительно тебя связывает с ней? — проговорила девушка, а мужчина призадумался.
— Что связывает? Многое. Она научила меня испытывать странные чувства. Беспокоиться о ней. Скучать. Отвратительно. Но она научила меня любить ее. Какой бы смысл я ни вкладывал в это слово, для наемника все равно остается оно диким. А я поддался этим чувствам, отравившим меня. И не жалею. Даже сейчас не жалею.
— Вы часто вспоминаете Розу, и какие это воспоминания? — задала
очередной вопрос Тина, а наемник едва не раздавил пепельницу, которую отчего-то сжал в своей руке.
— Редко. Очень редко. Я стремлюсь искоренить ее из своих мыслей. А то, что вспоминаю, приносит только боль и разочарование. Потому что даже светлые моменты переиначились в моей голове.
— Как вы относитесь к фразе: «время лечит»? Ведь вы потеряли ее? — еле выдавила из себя Тина, глазами пробежав по следующему вопросу, который ей было до жути страшно задавать, но и проигнорировать она его не могла.
— Как к сентиментальной ереси. Вся эта хрень в лице романтики, чувств, любви. Все это дерьмо должно было обойти меня стороной. Но я вляпался по самое горло и теперь разгребаю, приказав моему другу раскроить мне череп, если я еще раз погрязну в этой клоаке. Так что нихера оно не лечит. На корню нужно отрубать и тогда все будет нормально. Как должно быть, — процедил наемник, подкуривая очередную сигарету.
— И что же вы чувствовали, Руслан, после того, как убили ее? Что было с вашим сердцем? — словно разрезая по живому, вопросила Тина, а мужчина выпустил облако дыма в ее сторону, испепеляя горящим гневом взглядом.
— Что я почувствовал, когда пустил пулю ей в сердце? Что я почувствовал, когда ощутил ее кровь на своих руках? Когда ее губы произнесли то, что она меня любит? Я хотел перерезать себе глотку и отправиться следом за ней. Вот только Арчи не дал мне этого сделать. Не дал нам воссоединиться. И я благодарен ему за это. Потому что наемники не вскрывают себе глотки из-за баб. Не орут как раненные звери, и уж тем более не плачут. Хоть и плакать нечем. Я стал ничтожеством из-за нее. И сейчас, я проклинаю себя за то, что посмел подпустить ее так близко к себе. Что забрал ее от Арчи, не дав тому вдоволь насладиться ей. Я даже не заметил, как стал слабым. И это омерзительно, — закончил свою речь Руслан, ядовито всматриваясь в девушку перед собой.
— Считаете ли вы себя эгоистом? — не став углубляться в столь отвратительную тему, задала следующий вопрос Тина, чувствуя, как внутри бешено колотится сердце, как закипает мозг и кружится голова. Казалось, он выжал из нее все силы. Жуткий. Беспринципный, смертельно опасный, как дикий зверь. Хищник и никак иначе.
— Да, я законченный эгоист, — проговорил мужчина, делая очередную тягу, ощущая горечь в горле, столь приятную горечь.
— Что для вас любовь?
— Разве из моих слов неясно, что это хрень полнейшая, которая туманит разум? Создает стадо, которым так легко управлять, — выплюнул Руслан.
— Почему вы считаете, что влюбленными легко управлять?
— Потому что они привязаны. Даже маленькая угроза здоровью их близких толкает людей на чрезвычайно идиотские поступки.
— Но вы ведь сами любили? — не унималась девушка, ощущая адовый всплеск негатива, который вот-вот мог пролиться на нее.
— Да, и считаю, что нужно казнить таких уродов, которые на это ведутся. Как делают в Сумраке. Идеальное общество. Идеальные воины. А почему? А потому что среди них нет места человеческим чувствам, — процедил мужчина.
— И вас в том числе?
— В первых рядах.
— То есть, вы не допускаете даже мысли, что могли бы снова влюбиться? Полюбить одну девушку на всю жизнь?
— Нет. И моногамность — это не мое, — кратко ответил Руслан, а Тина ухмыльнулась.
— Но вам ведь нравится Рита? — иронично вопросила она, а наемник оскалился.
— Очень, — протянул мужчина.
— Какие у вас были первые мысли, когда вы ее увидели на остановке, а затем в баре? Не считаете ли это совпадением?
