— Моя вера — это единственное что греет мою душу, что заставляет меня дышать и бороться.

Я опустил взгляд в пол, заметив, как Вульврик, стал изучать меня, я не должен подавать виду, что о чем-то догадываюсь. Если то, что сказал демон — правда, то я знаю, куда пропал мой брат, и я найду его. Только для начала мне необходимо разыскать этого демона, даже если он нежится на углях в аду.

— Тогда, сын Света, ты можешь быть спокоен, ничто не в силах очернить тебя, кроме тебя самого, — произнес старейшина, что-то записав на пергаменте.

Я поклонился и вышел из кабинета, ощущая, как что-то в моих устоях пошатнулось, что-то было неправильное, темное во всем этом коротком диалоге, и я упустил это.

Комментарий к Глава 6

*Склера — белковая оболочка — плотная наружная соединительнотканная оболочка глаза, выполняющая защитную и опорную функции.

========== Глава 7 ==========

Храм совета остался позади, я пролетал над улицами Парящего города — все дома в прямом смысле парили в воздухе. Дом Лукаса располагался обособленно, недалеко от Сада Нимф и Серебряных Ручьев. Впрочем, я также не любил шум, предпочитая ему тишину. Напарника я застал дома с окровавленными щипцами в руках. Поймав мой настороженный взгляд, Лукас выдавил из себя улыбку.

— Ты был прав… Чернеют… Медленно, но верно.

— Сколько?

— Пока три, но я от них избавился.

Ангел развернулся ко мне спиной и показал кровоточившую рану. Он избавился от трех почерневших перьев на его крыльях, попросту выщипав их. Только если бы все было так просто: избавился от нескольких, а взамен почернело вдвое больше. У меня не было слов, да и не нужны они. Мы оба понимали, что процесс необратим, и с этим ничего нельзя сделать. Необходимо было уходить сейчас, пока была такая возможность. Но если уходить, то куда? В людском мире не спрячешься, в сумерках без убежища не выжить, а в преисподнюю, пока крылья не обретут иссиня-черный цвет, даже не стоило пытаться проникнуть.

— Ее зовут Дэтра. Она демон праздности, и она прекрасна, — отстраненно прошептал Лукас, — И я солгал тебе друг мой. В первый раз в жизни я позволил солгать себе, и эту ложь я взгромоздил на твои плечи… Уже несколько месяцев она дурманит мой разум и, кажется, я влюблен.

— Ты, верно, подчеркнул, она одурманила тебя. Мы найдем выход, мы что-то придумаем…

Я не хотел в это верить. Совершенно, категорически не хотел и не желал в это верить.

— Ты слеп, Микаэль, как и многие другие. За связь с демоном крылья не меняют цвет, а лишь душа чернеет, набирается сомнений. Но стоит возыметь чувства к этим дьявольским отродьям, и ты мгновенно теряешь себя. Ты становишься одержимым…

Лукас приближался ко мне, смотря куда-то сквозь меня, и я был рад этому. Он не пытался надавить на меня своим взглядом, не пытался передать мне свои чувства и эмоции. Ему необходимо было выговориться, и я его внимательно слушал, но не пытался понять. Для моего восприятия столь сильные чувства к демонам были недопустимыми. И я не старался это скрыть. Напарник лишь вымученно улыбнулся, едва заметно кивая.

— Я намерен сбежать. Завтра, на рассвете. Я не имею права просить тебя об этом, но я все же прошу. Дай мне это время, несколько часов, и сможешь сообщить обо мне гарнизону Небесных Стражей.

— Завтра на рассвете плановая строевая проверка, — чеканя каждое слово, проговорил я, мой голос был холоден, как и я сам, но в душе противоречивые чувства разрывали меня. — Они заметят изменения в тебе и не упустят возможности публично казнить тебя. Если собрался уходить, то лучше сейчас.

— Без пропуска меня не выпустят даже за милю от Небесных Врат.

— Значит, мы добудем пропуск.

Лукас был единственным дорогим мне ангелом среди всех, после того как я потерял родного брата Мануэля. И я не мог позволить себе оставить его на растерзание Верховному Правительству.

Шагая по белому мраморному полу храма Небесных Стражей, я направлялся в канцелярию, дабы просить подписать выезд в ночь в сумеречную зону. Добиться разрешения в позднее время редко увенчивалось успехом, но попытка не пытка. И перед тем как нарушить все мыслимые и немыслимые законы, я все же решил попытаться все уладить тихо.

Архангел Морис каллиграфическим почерком вырисовывал на очередном пергаменте разрешение на выезд, в то время как я зашел в его кабинет. Он посмотрел на меня и вернулся к своему делу. Я молчал, ожидая, когда он закончит. Вскоре он отложил несколько пергаментов в сторону и перевел свой уставший взгляд на меня.

— Я приветствую тебя, Страж Света. Что привело тебя ко мне?

— Я приветствую Вас, Великий Морис. Прошу позволения на выезд в сумеречную зону, сегодня.

— Микаэль, если меня не подводит память, то вы только вернулись. В чем нужда возвращаться обратно в этот бренный, развращенный мир?

Ложь во спасение? Неплохой вариант, но что если тот, кому ты хочешь солгать, чует ее за много миль? Ответ один: необходимо самому поверить в то, что ты ранее считал ложью. Если для тебя это истинно — правда, то и для других таковой она будет считаться. Но крайне сложно целиком и полностью поверить в ложь, чтобы тебя в ней не уличили, поэтому стоит разбавить ее частичкой правды, непоколебимой правды. И у меня такая правда была.

— Я вышел на след демона гнева, мне бы хотелось продолжить его преследование. Он опасен, силен и что немаловажно — стар.

Морис перевел свой взгляд на алеющий закат над городом ангелов. Он взвешивал мои слова, перебирал их по слогам, проверял меня, и я это знал, инстинктивно чувствовал. Мои слова были частичной правдой, но моя вера в них была непоколебима, и архангел согласился, подписывая мне выезд за пределы земель Неба на трое суток. Я взял пергамен в свои руки как спасательный трос, ведь таковым он и являлся для моего друга. Этот жалкий клочок бумаги фактически даровал ему жизнь. Я поклонился и покинул храм, возвращаясь к Лукасу.

***

Я смотрела в черные полные гнева глаза Хуго. Только теперь я осознала, какой слепой была все это время. Он был силен, до одури силен. Его истинная сила покалывала мою кожу, давила на меня, душила и не прекращала своего воздействия, пока демон любовался скорчившимся от тяжести всей этой невыносимой энергии телом. Я едва слышно скулила, царапая когтями деревянный пол. Нет, он не пытался влезть в мой разум, он просто уничтожал меня как букашку рядом с ним в процессе материализации своей силы. Я видела, как порезы, которые я оставила на его лице, моментально заросли и Хуго ухмыльнулся. Выдающаяся регенерация, у меня бы они еще неделю «украшали» лицо.

— Ты глупа и наивна, мой маленький суккубчик. Но так соблазнительна, что я не смогу простить себе твоей смерти. Ты разжигаешь во мне желание и азарт, что, безусловно, не может не радовать мою извращенную натуру, — промурлыкал демон, опускаясь рядом со мной.

— Пошел к черту! — выплюнула я.

«Черт» в этой роли выступал именем нарицательным. Дьявол бы за такое по головке не погладил.

— Викколетта, что за манеры? — Хуго приподнял мое лицо, за подбородок незначительно царапая его когтями.

— Пошел к черту! — грубее проговорила я, чувствуя как его сила, от просто покалывания уже хлестала меня, оставляя по всему телу хаотичные порезы.

Я взвыла не в силах пошевелиться.

— Тише, моя радость, я ведь только начал, — ухмыльнувшись, произнес демон, поглаживая меня по волосам. — Ух, какой взгляд. А всего несколько минут назад ты так искусно целовала мои губы и делилась своей кровью.

Я рыкнула, стараясь скинуть его руку со своих волос, но он лишь с силой сжал меня и впился губами в мои губы. Я поранилась о его клыки и тут же прокусила его язык. Демон зашипел и отвесил мне пощечину такой силы, что перед глазами на мгновение потемнело.

— Не делай глупостей, Викколетта, меня слишком легко разозлить! — прорычал он.

Я гневно смотрела на него исподлобья, даже не стараясь скрыть отвращение, которое я испытывала к нему, хоть и до конца не могла поверить, что это он… Мой родной Хуго, который всегда без исключений помогал мне.