Моррдрук перестал вышагивать туда-сюда и остановил взгляд своих красивых глаз на мне. Он протянул руку и я, не долго думая, подбежала к нему. Он обнял меня, прижимаясь к моим губам. Я наслаждалась его теплом, крепко обняла в ответ, вдыхала его божественный, естественный мужской аромат, пытаясь вобрать в себя часть его силы и уверенности.

— Не бойся за меня, Аюнна, помни, я лучший из всех бойцов. Я не умру сегодня.

Я обхватила его лицо и посмотрела ему в глаза:

— Тебе лучше не делать этого. — Я решительно улыбнулась. Моррдрук поцеловал меня, и я жадно ему ответила, зная, что это, возможно, наш последний поцелуй.

Я не буду спрашивать. Я буду верить в него. Повторение этой мантры снова и снова придавало мне сил.

Моррдрук рассказал мне, что каждую неделю на подобной встрече будет решаться порядок прохождении следующих двух игр. Вполне возможно, что друэльцы держали зверей Херла для грандиозного финала игр.

— Мне не нравится, что они здесь, но у нас нет выбора. — Подошел Макку с взволнованной Джоан. Моррдрук слегка отстранился, но не убрал руку с моей талии.

Всегда собственник и защитник, я улыбнулась, обожая это в мужчинах Закии. До сих пор они доказывали, что независимо от ситуации, всегда заботятся о своих женщинах.

— У нас всё будет хорошо. — Я оторвалась от Моррдрука, чтобы встать рядом с Джоан. — Мы позаботимся друг о друге.

— О чем ты беспокоишься, наши парни наваляют всем под зад, — добавила Эбби, присоединяясь к нашей группе.

— Каждый боец ​​должен пройти лабиринт. Фраксийцы будут его защищать, следите за ловушками, держитесь нижнего уровня, двигайтесь быстро и выходите живыми.

— Готовы умереть. — Все повернулись лицом к насмехающемуся бойцу с Фраксии, который пытался схватить Эбби, а затем и меня, когда мы впервые наблюдали за тренировкой наших мужчин. Напряжение в воздухе внезапно возросло из-за убийственных взглядов, направленных на задирающегося фраксийца. За его приятелем появилось больше красных пришельцев. — Друэльцы предложили нам приз, если мы убьем одного из вас, мы получим ваших женщин. — Взгляд фраксийца упал на Эбби. — Я хочу твою рыжую, убью тебя первым.

«Черт, это плохо. Какого черта они предложили нас фраксийцам?»

Очевидно, что желание друэльцев увидеть, как мы рожаем больше закийцев, было не столь важным, как желание получить лучшее шоу от своих бойцов. Гнев сменился тревогой, мне хотелось пнуть мудаку-фраксийцу по яйцам, а затем воткнуть его рогатую голову в землю.

Кажется, Нулар думал о том же, но Моррдрук схватил его за руку, прежде чем тот бросился на фраксийца.

— Подожди, Нулар, мы убьем его на арене.

Как по команде, раздался гудок, и двери на арену открылись, сигнализируя о начале игр друэльцев.

Мое сердце чуть не выскочило из груди, Моррдрук взял мою дрожащую руку и осторожно её сжал. Несмотря на то что в его глазах светилась уверенность в своих силах, я не почувствовала себя лучше, пока следовала за ним.

Глава 10

Если бы мой живот не скрутило от страха и не ревущая толпа друэльцев, я бы, возможно, наслаждалась теплом странного красного солнца, согревающим мою обнаженную кожу. Воздух всё ещё оставался тяжелым от запаха машин-роботов или от того, чем, черт возьми, они контролировали эту чуждую планету.

Я не сводила взгляда со входа в огромный лабиринт с семиметровыми черными металлическими стенами, внутри которых исчезли фраксийцы.

Игра была простой, но тем не менее смертельной. Закийцам нужно пройти через лабиринт и при этом постараться выжить, не погибнув от рук фраксийцев или от мин-ловушек, расставленных по всему лабиринту.

Большие экраны висели в разных местах над толпой, так что друэльцы могли наблюдать действие со всех сторон, но эти экраны оставались вне поля зрения игроков. С нашего места, в секторе возле входа на арену, просматривалась только одна из внешних сторон лабиринта.

С одной стороны, хорошо, что мне не пришлось наблюдать ни за одним из боев, которые мало чем отличались от первого, увиденного мной. Кто-то наверняка умрет.

Закийцы собрались вместе у входа в лабиринт. Я смотрела, как они совещались. Затем почти все они сняли свои самые крупные и тяжелые мечи. Я предположила, что ими будет сложнее размахивать в ограниченном пространстве лабиринта.

Я немного узнала об оружии, наблюдая за тренировкой бойцов. Большие, тяжелые, рубящие мечи хороши только в открытом бою; для ближнего боя они малоэффективны.

Мужчины вытащили легкие, короткие трехгранные кинжалы с очень острыми лезвиями. И у них всё ещё оставались короткие мечи, привязанные к ногам.

Моррдрук поговорил с мужчинами, и они разделились на пары, каждая из которых направилась к одному из двух входов в лабиринт.

Существовало только два способа выйти из лабиринта: либо мертвым, либо живым.

Эбби сидела слева от меня, а Джоан — справа. Желая ощутить поддержку, я схватила каждую за руку.

— Они пройдут, точно. — Побледневшая Эбби, без сомнения, как и все мы, так же нервничала.

Я сжала её руку. Джоан крепче схватила мою.

— Мой муж никогда не относился ко мне так нежно, как Макку. Я тоже не хочу его терять. Я верю в его слова о том, что он не умрет сегодня.

Я посмотрела на Джоан, начав понемногу понимать её жизнь до похищения, а она пожала плечами.

— Ты замужем? — не раздумывая, выпалила Эбби.

— Мы расстались за неделю до похищения и собирались подать на развод. Похоже, что друэльцы спасли мне целое состояние на гонорары адвокатам. — Смех Джоан был напряженным, она безучастно смотрела на арену. — Мне действительно не всё равно, не желаю, чтобы что-то случилось с Макку. Ничего подобного я никогда не испытывала к бывшему мужу.

— У них хорошо получается запасть в душу. — Эбби слегка улыбнулась.

Я точно знала, что она имела в виду, и мечтательно вздохнула.

«И в твое сердце», — я улыбнулась Эбби.

— Лучше им выйти живыми, или, помоги мне бог, я пойду за ними и сдеру кожу живьем с этих красных ублюдков собственными зубами! — прорычала Эбби.

Я подавилась смехом. Все испуганно подпрыгнули, внезапно услышав звон столкнувшихся мечей.

Женщины сжали мою руку. Я старалась дышать ровно, удары мечей следовали один за другим. Минуты тянулись, как часы, узлы в моем животе затягивались все сильнее с каждым криком, ревом и лязгом клинков, эхом доносящимся из лабиринта.

Я искусала нижнюю губу, приветствуя жгучую боль, тем самым пытаясь изгнать из своей головы видения Моррдрука, лежащего мертвым где-то в лабиринте. Напряжение в моей груди возрастало с каждым радостным криком или приветствием из зала друэльцев, понимая, что кому-то в этом лабиринте надирали задницу.

Сигнальный горн возвестил о первом вышедшем из лабиринта. Все женщины вскочили, схватились за решетку клетки руками, пытаясь разглядеть, кто выжил. Пошатываясь, боец появился в поле нашего зрения. Все обратили взгляд на то, что воин с забрызганным голубой и красной кровью телом сжимал в левой руке. Правой рукой он вскинул вверх меч, орошенный кровью, откинул голову и зарычал, доводя уже взбудораженных боями друэльцев до безумия. Я поняла, что он сжимал в руке отрубленную голову одного из фраксийцев; красная кровь тихо капала на песок.

— Нулар, — ахнула Эбби.

Фраксиец по имени Притт больше никому не доставит проблем.

Моррдрук, где ты, черт возьми? Он утверждал, что является лучшим бойцом, тогда почему не вышел из лабиринта первым?

Пошатываясь от головокружения, я ухватилась за решетку, наблюдая за тем, как из лабиринта выходят всё больше не сильно пострадавших закийцев, истекающие кровью, с порезами и ушибами, но тем не менее живые.

От жуткой мысли, что Моррдрук погиб, меня охватила паника, и перехватило дыхание. В своем сознании я вопила, отрицая подобную возможность.