– Рад, что ты так хорошо это принимаешь. Охранники были не так впечатлены. Во всяком случае, я заставил его разболтать кучу секретов, которые уже передал FUC. В основном, которые мы уже знали или о которых догадывались, например, что злой гений использовал перевертышей для извлечения ДНК, а затем тестировал сыворотку на других перевертышах. Похоже, они добились незначительных успехов в краткосрочной перспективе улучшения организма человека. Но временные и постоянные изменения в формах перевертышей – истинная цель вдохновителя, все еще ускользают от них.

– Черт побери.

– Точно, – согласился медведь. – Один облом, даже притом, что мы узнали так много. Грегори не мог дать мне точное местонахождение новой лаборатории. Он просто продолжал говорить: «Кто есть самый главный бог?» Пофиг, что это должно означать. Но я уверен, что кто-то разберется. Подсказка, этот кто-то – принцесса-компьютерщик.

Джесси показала ему язык, но не смогла сдержать удовольствия, сворачивающегося спиралью внутри. Так приятно, что Мейсон думал, что она решит загадку гиены.

– Так кто же лидер?

Вопрос, который каждый раз возникал в ходе расследования.

Он пожал плечами.

– Не знаю. Хотя Грегори знал много дерьма, единственное, что он не мог мне рассказать – кто его босс. Похоже, у него был какой-то ментальный блок или что-то в этом роде, потому что его челюсть постоянно отвисала каждый раз, когда я спрашивал.

– Это хреново. Мы топчемся на месте.

– Пессимистка. Мы поймали его правую руку. Мы вырвались из его лап. Я бы сказал, что мы на много миль впереди и скоро все закончится.

– Если ты так говоришь.

– Говорю. Хотя твой отец не был так впечатлен моими методами получения информации от противника. Мне пришлось слушать его вопли, пока я одевался. Недолго, правда, потому что я сказал ему, что тоже его съем. Извини, но он действительно действовал мне на нервы.

Джесси хихикнула.

– Без обид. Я почти жалею, что он тебя не вывел. Тогда, возможно, нас бы не принудили к этому фарсу.

– Это действительно фарс? Я имею в виду, ты нравишься мне, а я тебе. Нам хорошо вместе, особенно когда мы голые.

– Почему-то я не думаю, что секс – это то, чем измеряются такие вещи, – сухо ответила она. Даже если он прав. Секс с ним был просто улетным, лучше всего, что у нее было раньше.

– Хочешь, чтобы у нас было больше секса? Ух, ты!

– Нет, не хочу, – почти кричала она.

Джесси пыталась казаться возмущенной, что было действительно трудно с сосками, торчащими, как маяки, сквозь ее тонкую рубашку, и киской, достаточно влажной, чтобы намочить трусики. Один вздох рассказал ему все что нужно.

– Ха. Ты такая врушка. Не волнуйся, моя принцесса-лебедь. Скоро мы будем в отеле.

– С отдельными комнатами. Я больше не сплю с тобой, Мейсон.

– Но это наша брачная ночь.

Он надулся? Да нет. Она отвела взгляд, чтобы не поддаться искушению его полных губ. Как же она мечтала впиться в них.

– Это не настоящий брак. Я уверена, что мы можем аннулировать его до момента, пока не займемся сексом.

– Но я не хочу его аннулировать, – прорычал он.

– А я не хочу неверного мужа, – выпалила Джесси. Ей было страшно. Она не собиралась поддаваться.

Мейсон резко нажал на тормоз и вильнул. Они припарковались на обочине дороги.

– Я никогда не предам тебя, Джесси, – он схватил ее за руки и, когда она не стала смотреть на него, приподнял ее подбородок так, чтобы их глаза встретились. – Я знаю, ты думаешь, что я какой-то похотливый медведь, но на самом деле я просто искал подходящую женщину. Тебя. Я искал тебя. И теперь, когда я нашел, никуда не пойду. Ты обречена быть со мной, принцесса.

– Я тебе не верю.

Но как же она хотела.

– Тогда я тебе это докажу, – пригрозил он, усаживая ее себе на колени.

Девушка подняла руку, чтобы не дать Мейсону поцеловать ее.

– Как ты собираешься что-то доказывать?

– Может быть, если я буду заниматься с тобой любовью дюжину раз на дню в течение следующих пятидесяти лет, ты, наконец, поверишь мне, когда я скажу снова, что ты та, кого я хочу.

– Но...

Ладно, она надеялась, что он заткнет ее поцелуем.

Это сработало. Это на мгновение помогло развеять ее беспокойство. Он целовал ее, как влюбленный мужчина. Мужчина, вышедший из-под контроля и жаждущий ее тела. Другими словами, он соблазнил ее своим ртом, и она взяла то, что он предложил, и попросила больше. Ее руки ухватились за его широкие плечи, и Джесси было жаль, что ткань рубашки разделяла их тела.

Стук в окно со стороны водителя вызвал у него рычание и стон, отдавшийся в ее теле. Смутившись от потери контроля, Джесси снова опустилась свое на место, а Мейсон открыл окно и обратился к полицейскому, который их спугнул.

В то время как ее муж – «О боже, это слово меня пугает» – говорил с офицером, который обвинял их в непристойном поведении – а ей хотелось больше непристойности –девушка старалась охладить собственный пыл и напомнить себе, почему связываться с медведем было неправильно.

Очень неправильно, даже если с ним ей было очень... очень, очень хорошо. Черт, почему единственный человек, который гарантированно сбежит от нее, должен одновременно быть тем, кто заставил ее захотеть отбросить осторожность и сделать что-то безрассудное? Почему она не могла наслаждаться этим уровнем возбуждения и интриги с Эриком? Это облегчило бы жизнь.

Взглянув на суровое лицо Мейсона, она прикусила язык, чтобы не вздохнуть. Ни одна логика в мире не могла объяснить, почему игривый мишка заставляет ее чувствовать себя женщиной. И не просто женщиной, а сексуальным, желанным созданием с ненасытной потребностью.

Когда они уехали прочь, Джесси попыталась притвориться, будто последних минут не было. Однако Мейсон не хотел притворяться. Его рука легла на ее бедро – голое бедро, потому что он сдвинул пальцами подол короткой ночной рубашки, чтобы коснуться ее.

Нужно оттолкнуть его руку.

Хорошо, она попыталась. Рука просто не сдвинулась с места. Жар его ладони клеймил ее кожу, и Джесси не могла не заметить контраст. Черное дерево и слоновая кость. Разве станет хуже, если она позволит ему снова залезть между ее бедер? Его загорелая белая плоть между ее бедрами цвета какао. Это будет как вкусное «Орео»³ с дополнительным густым белым кремом.

Она застонала и высунула голову из окна.

– Что случилось, детка?

– Все.

Обжигающие пальцы поползли вверх по ее бедру, заставляя дыхание прерваться, когда один палец погладил край трусиков.

– Не волнуйся. Мы будем в гостинице через минуту, и я позабочусь о тебе.

И словно почувствовав ее возражение, он зарычал:

– Не заставляй меня снова останавливаться. На этот раз, полицейский или нет, я не остановлюсь, пока ты не станешь дергать меня за волосы и кричать мое имя.

О, это вызвало дрожь. И, честно говоря, Джесси устала бороться, и не просто с ним, но и со своим влечением к нему. Но она не просто закрыла на все глаза. Она прекрасно знала, что он был игривым мишкой. Это не продлится долго. И в то же время, спрашивала себя Джесси, почему бы не попробовать?

Она была современной женщиной, достаточно умной, чтобы держать свои эмоции под контролем. Так почему бы не развлечься?

Припомнив страницу из книги Миранды, она решила схватить медведя за яйца. Буквально. Сделав это, она хрипло сказала:

– Прекрати говорить и двигайся быстрее.

Черт возьми, этот автомобиль мог летать!

****

Поиск ближайшего мотеля и регистрация заняли целую вечность, особенно с учетом возбужденной лебеди, прижимающейся к нему, отвлекающей его своими легкими касаниями и многообещающими улыбками.

Когда они, наконец, добрались до комнаты, Мейсон задыхался, как будто пробежал милю. Что-то из его взрывающихся эмоций должно было проявиться в выражении его лица, потому что Джесси облизнула губы. Но не отступила. О нет, его принцесса – «моя жена» – сняла с себя ночную рубашку и стояла там, в одних хлопковых трусиках.