— Не мешай. Уже скоро!

В этот самый момент Лавгуд, словно наконец-то вознаграждая долготерпение Блейза, принялась неспешно подниматься наверх по трибуне.

Блейз заметался.

— Давай, детка! Иди же, иди! — он переминался с ноги на ногу и, вжимаясь носом в ступеньку, смотрел в верхний просвет так осоловело, будто находился под чарами.

Луна сделала вперед еще пару шагов, и Забини, облизнувшись, вытер о мантию вспотевшие ладони.

— Блейз, ты знаешь, что ты омерзителен?

Поттер, как привязанный, покорно тащился наверх следом за Лавгуд, и Драко чувствовал, как его и без того паршивое настроение портится с каждой секундой.

— Знаю я, знаю! — вышедшего на охоту Забини было ничем не смутить. — Зато ты у нас идеал святой непорочности, Драко. Я клянусь, что с завтрашнего дня буду во всем тебе подражать.

В противовес своим высокопарным словам Забини присел и попытался залезть под ступеньку пониже, в надежде, что оттуда откроется лучший обзор.

Как нарочно, Поттер с Лавгуд остановились в нескольких шагах от него и снова принялись о чем-то оживленно болтать. Слов было не разобрать, но периодически они опять начинали смеяться.

— Давай же, давай! Еще немножечко, — Забини как ящерица ползал под лестницей, приседал, изгибался, неудобно выворачивал шею, и Драко казалось, что он буквально готов просочиться сквозь щели к Лавгуд под юбку.

— Блейз, прекрати! Ты ведешь себя просто нелепо, — на этот раз Драко уже всерьез на него рассердился. Тем более, когда внезапно подумалось, что Поттер с его гриффиндорскими понятиями о чести такое вряд ли одобрит.

По большому счету Драко не было дела до того, кого там одобрит Поттер. Плевать он на это хотел. Вот только сейчас, когда Поттер стоял к нему совсем близко, и Драко, просунув руку сквозь доски, мог при желании дотронуться до его щиколотки рукой, это почему-то казалось важнее всего.

— Гарри! Луна! Пойдемте скорей, там Гермиона места заняла!

Драко вздрогнул от крика рыжего Уизела так, что чуть не стукнулся лбом о ближайшую доску. А Поттер запустил руку в волосы, пытаясь зачесать их назад, и внезапно так улыбнулся Уизелу, что у Драко дыхание перехватило от этой улыбки — доброй, открытой, наивной. Она делала Поттера красивей в сто раз. Не то чтобы Драко считал.

Поттер продолжал улыбаться, и Драко невольно подался вперед, чтобы впитать в себя эту улыбку. Сохранить ее для себя. Почему проклятый гриф никогда в жизни так не улыбался ему?

Парочка загрохотала к Уизелу вниз по ступеням, и Драко огорченно застыл. Поттер никогда не будет так улыбаться ему, потому что ему нет никакого дела до Драко. Нет и не было. Ни тогда, ни сейчас, когда он снова уходит с другими.

— Рон, подожди, мы идем!

— НЕЕЕЕТ!

Видимо, крик души Блейза был громким настолько, что его было слышно даже снаружи. Поттер обернулся просто мгновенно — из него точно выйдет хороший аврор — так быстро, что Драко не успел отпрянуть от щели. Мгновенно охватив все вокруг цепким взглядом, Поттер глянул под лестницу и… И, разумеется, столкнулся с Драко глазами.

— Мы были почти у цели! — жалобно скулил Блейз за спиной, пластаясь по стене, как раненый василиск, но Драко даже не мог сказать ему “Забини, заткнись”, потому что его буквально парализовало от непонятного чувства.

Под поттеровским взглядом у него ужасно горели уши и щеки, — наверняка они стали красными как помидор, но Драко ничего не мог поделать с собой. Даже не мог перестать смотреть на него, хотя понимал, что Поттер прекрасно видит его жалкий, растерянный взгляд.

Что, боггарт его раздери, с ним происходит? И что Поттер подумает теперь про него?

Поттер же, нахмурившись, тоже смотрел на Драко, не отрываясь. Чуть растерянно, чуть напряженно, словно видел его в первый раз, и под его изучающим взглядом Драко даже забыл про свою спасительную мантру “мне плевать, что он думает”, потому что… Потому что он устал врать себе. Ему не плевать.

В первый раз в жизни Драко смотрел на Поттера так: замерев от неловкости и какого-то огромного непонятного чувства в груди. И пока оно разрасталось как снежный ком, Поттер тоже смотрел. Смотрел на него!

— Гарри, ну ты что застыл? — Уизли с силой дернул его рукав, и Поттер, влекомый сильной рукой, запнувшись о мантию, наверняка бы скатился по лестнице, если бы рыжий его не поймал.

Драко отступал от щели медленно-медленно, ступая так осторожно, словно под ногами было стекло. Он еще не осознавал, что с ним приключилось, но уже понимал, что что-то ужасное. Что-то более страшное, чем на войне. Словно своим пристальным взглядом Поттер раз и навсегда привязал его к себе красной нитью, и теперь у Драко кончилась жизнь. Потому что без него жизни нет и быть просто не может.

Где-то рядом раздавались горькие выкрики Блейза, но Драко слышал его как сквозь сон. В груди саднило так, что не выдохнуть. Повязанный по рукам и ногам этим взрослым загадочным взглядом, он сейчас готов был идти за Поттером куда угодно, хоть на край земли. Вот только тот его, как всегда, не позвал.

— Ну, ничего, — жарко зашептал ему Блейз, наваливаясь на плечо и сопя в самое ухо. — Я придумаю, как ее можно достать! Ты же со мной?

Толком не понимая, что делает, лишь бы только Блейз отвязался, Драко молча кивнул, и Забини удовлетворенно вздохнул, оставляя его наконец-то в покое.

— Поттер только мешается, — посетовал он. Блейз отвернулся от Драко и теперь снова разглядывал летное поле между щелей. — Ты еще не придумал, как его можно отвлечь? Может, согласишься его поцеловать?

— Я? — голос предательски сел.

То, что еще утром казалось попросту глупой дурацкой затеей, теперь стало пугающим и совсем невозможным, потому что… потому что…

— Это любовь.

Драко в ужасе вскинул на Блейза глаза.

Какая любовь? Ни о какой любви не могло быть и речи. Малфои всегда женятся и живут по расчету. И неплохо живут.

Сейчас Драко этому кретину все объяснит. Он резко развернулся к Блейзу, наспех подбирая слова, но Блейз вовсе не думал смотреть на него. Он по-прежнему пялился в щель на стоящую у летного поля Лавгуд и восторженно ухмылялся:

— Приятель, зацени, какая у нее короткая юбка! Это любовь с первого взгляда. Клянусь, она будет моей!

Драко с облегчением смотрел на курчавые вихры и напряженную спину. Значит, Блейз говорил не о нем?

- Ты влюбился в Лавгуд? - отчего у него такой хриплый голос?

- Лучше скажи, в ее короткую юбку, которая мне дарит столько надежд, - Блейз обернулся и выразительно ему подмигнул.

Драко прикусил губу. И почему у Блейза все так легко? Даже любовь у него низводится к банальному траху. В то время как у него самого… Снова вспомнился пристальный, изучающий взгляд, и Драко крепко зажмурился, как будто этим можно было стереть Поттера из памяти навсегда.

“Это любовь”, — зудело в мозгу, и Драко жмурился все крепче и крепче, словно это могло ему хоть чем-то помочь.

Ну разве это любовь, когда внутри так пусто, тоскливо и больно? Разве это любовь, когда так пусто и больно лишь только потому, что Поттер ушел, а тебе хочется быть рядом с ним?

— Точно, любовь! — насмотревшийся Блейз отлип от ступеней, хлопнул Драко по плечу, и потянул его за собой. — Эй, ну чего ты застрял? — прикрикнул он на застывшего Драко. — Не волнуйся, у меня еще куча идей! Например, маленький книззл, застрявший на дереве, — Блейз изобразил руками очень мелкое нечто. — Будет там сидеть и орать “мяу-мяу”. Любое женское сердце не выдержит. Лишь бы только твой героический Поттер сам туда не полез.

Драко хотелось по привычке осадить Блейза и крикнуть: “Никакой он не мой”, но почему-то сегодня не получалось. Может быть, потому что впервые в жизни Драко отчетливо понял: “Хочу, чтобы он был моим”.