– Видишь ли, сколько ни возьми вещей в путешествие – все будет мало.

– Мне всегда казалось, что верно обратное.

– Нет, это всего лишь выдумка авиакомпаний. – Мика подмигнул мне. – Не верь в нее. А если тебе чего-нибудь вдруг не хватит во время путешествия – не беспокойся, я с тобой поделюсь.

Мы выбрали ресторанчик в центре Форт-Лодердейла и пообедали снаружи, наблюдая за прохожими. Вдруг во время веселой болтовни Мика замолчал. Откинувшись на спинку стула, он искоса посмотрел на меня и спросил:

– Ты что, до сих пор еще не настроился на нужный лад?

– Почти настроился.

– А ты не думал, что у тебя может быть депрессия?

– У меня нет депрессии. Я просто занят.

– В нашем роду это не редкость. Кое-кто из наших родственников страдает от депрессии.

– Я не страдаю от депрессии.

– Они лечатся. Тебе бы тоже не мешало.

– Мне не нужно лечение.

– Нехорошо отрицать очевидное, Ники.

– Я не отрицаю.

– Нет, отрицаешь.

– Тебе говорили, что ты зануда?

– Ага, Кристина иногда говорит.

– Умная женщина.

– Да. Но ее здесь нет, и речь идет о тебе. Так почему ты впал в депрессию, братишка? Ты не радуешься предстоящему путешествию, хотя мы уже вот-вот отправимся. Поговори со мной. Давай я побуду твоим мозгоправом.

– У меня нет депрессии. Повторяю, я просто погряз в делах. Ты не представляешь, как я был занят. Сейчас… сейчас неподходящее время для путешествий.

– Неправда. – Мика покачал головой. – Ты предпочитаешь плыть по течению, а секрет в том, чтобы плыть туда, куда нужно тебе. Нужно жить так, как хочешь.

– Ты всегда так говоришь.

– И это правда! Вот ты, например, не можешь расслабиться только потому, что просрочил все свои дедлайны и хочешь наверстать упущенное, правильно?

– Да.

– А что случится, если ты не успеешь до дедлайна? Тебя уволят?

– Нет, но…

– Но тебе кажется, что случится что-то плохое, – закончил Мика за меня. – Иными словами, ты делаешь выбор. И если это твой выбор, то прими его, но не позволяй довлеть над собой. Точно так же ты можешь сделать выбор – и начать радоваться путешествию. Все зависит от тебя.

Я отвел взгляд и покачал головой.

– Не все можно выбрать. Иногда жизнь ставит тебе подножку.

– Думаешь, я этого не знаю? К твоему сведению, путешествие обещает быть грандиозным. Вот увидишь – в итоге ты будешь рад, что поехал. И поблагодаришь меня за то, что я взял тебя с собой.

– Вообще-то это я тебя позвал.

– Точно. Ну так будь хорошим хозяином и не порти мне кайф. – Мика повернулся и подозвал официантку. – Этому парню нужен коктейль!

Я невольно рассмеялся.

То ли беседа с братом меня взбодрила, то ли коктейль, однако путешествие начало вызывать у меня интерес. Мне стало неважно, есть ли у меня лишнее время – хорошее настроение Мики оказалось заразительным. Впрочем, он всегда так на меня действует. Уверенность и беззаботность Мики делает его душой компании – он был свидетелем на шести свадьбах. Подумать только, на шести!

На следующий день мы пошли в офис ТСС, чтобы отметиться о приезде. Мы подписали документы, отдали паспорта и получили багажные номерки – большие, розовые и пронумерованные: команда ТСС легко сможет подсчитать каждую сумку. Несомненным плюсом, как мы узнали позже, являлось то, что ТСС сама забирает багаж. Нам нужно только в определенное время вынести его из номера.

В полдень мы отдохнули у бассейна, а вечером пришли на вечеринку, где познакомились с будущими попутчиками.

В путешествие ехали восемьдесят шесть человек, большинство из них оказались гораздо старше Мики или меня. Мы начали постепенно знакомиться с ними и в конце концов перешли в зал для торжеств, где были накрыты столы. Пока все ели, нам представили команду ТСС, большая часть которой поедет с нами во избежание накладок, а также нескольких приглашенных лекторов и Джилл Ханну, врача.

Она была старше нас на несколько лет, всегда охотно улыбалась и в конце путешествия стала нам добрым другом. Будто предчувствуя это, сейчас она села за наш столик.

– Что-нибудь посоветуете? – спросил я.

– Не ешьте овощи или зелень, даже в приличной гостинице.

– Они могут быть напичканы удобрениями или немытыми?

– Нет, просто их моют в местной воде, а она может оказаться недостаточно чистой.

– Что-нибудь еще?

– После чистки зубов не полощите рот водой из-под крана. Соблюдайте эти предосторожности, и все будет хорошо. Я расскажу о них и остальной группе, но чуть позже, когда придет моя очередь выступать. Но вот увидите – половина группы пропустит мои предостережения мимо ушей и заболеет. А заболеть во время такого путешествия… уж поверьте, совсем невесело. – Ее взгляд перебежал с Мики на меня и обратно. – Вы братья? Близнецы? – уточнила она после нашего кивка.

Нас довольно часто принимают за близнецов.

– Нет. – Я покачал головой.

– Вы старший?

– Нет, старше он. – Я поморщился.

Мика с довольным видом откинулся на спинку стула. Он наслаждался тем, что почти все, кто видел нас вместе, считали его младшим.

– Я всегда советую ему лучше ухаживать за собой.

Женщина улыбнулась.

– Вы женаты?

– Да, оба, – ответил я.

– Почему вы поехали друг с другом, а не с женами?

Мы объяснили насчет детей и показали фотографии наших семей.

– Это замечательно, что вы едете вдвоем, – сказала она наконец. – Братья нечасто так близки, как следовало бы. Вы всегда с таким теплом относитесь друг к другу?

– Не всегда, – поколебавшись, признался я.

В 1973 году, в середине учебного года, мы переехали в Гранд-Айленд. Точнее, переехали все, кроме отца – мама объяснила, что ему нужно завершить диссертацию. Мы поселились в небольшом доме на две семьи недалеко от ее родителей. Отец и впрямь дописал в тот год диссертацию, но на самом деле они с мамой расстались. Мы узнали правду очень нескоро.

Гранд-Айленд, маленький сонный городок, находился посреди штата Небраска и сильно отличался от Лос-Анджелеса. Дома разделяли огромные лужайки, а наши бабушка и дедушка жили напротив начальной школы. В отличие от остальных школ, в которых мы учились, в начальной школе имени Гейтса имелись огромные стадионы и бейсбольные площадки. Недалеко находились железнодорожные пути, по которым то и дело ходили поезда.

Вскоре мы с братом уже раскладывали на рельсы мелкие монетки, чтобы их сплющило поездом. Впрочем, в Гранд-Айленде было не так много объектов для обследования и меньше возможностей попасть в беду, чем в Лос-Анджелесе: ни пустых, пострадавших от пожара домов, чтобы сделать из них крепость; ни мостов для лазанья; и даже местные во́роны не нападали на нас. Здесь мама стала работать помощницей оптометриста – специалиста по подбору очков, – и после школы мы шли к бабушке с дедушкой. Бабушка кормила нас самым лучшим полдником в мире: шоколадным напитком и гренками с корицей, а потом мы играли во дворе или спускались в подвал, где дядя Джо хранил модельки самолетов. Их было больше сотни, включая «Спитфайр» и японский «Зеро», и дядя собирался однажды передать их в музей. Самолетики были раскрашены с исключительной достоверностью, и, хотя нам не разрешалось их трогать, мы часами могли любоваться ими.

Менять школу в середине учебного года всегда трудно, и первые несколько недель мы с братом после уроков проводили время вместе, как бывало в Лос-Анджелесе. Мы катались на велосипеде в парках, где нередко сталкивались с играющими детьми, некоторые из которых были нашими одноклассниками. Месяц спустя они катались там на санках с горок.

К этому времени разница в нашей внешности стала заметнее. Мика был выше, сильнее и мускулистее меня и ничего не боялся. Он воспринял переезд как очередное приключение, с легкостью заводил друзей и вел себя с уверенностью, которая мне и не снилась. Я же постоянно чего-нибудь боялся. Боялся попасть в беду. Боялся получить плохие оценки. Боялся, что другие подумают обо мне плохо. Боялся сделать что-нибудь неправильно. Боялся общаться с «не теми» детьми. И хотя я тоже завел новых друзей, мне пришлось долго привыкать к новому окружению.