С 1959 по 1966 г.г. я работал над проблемой установления связи с этими существами. С этой целью я использовал классические методы ловли дельфинов и их заключения в стенах лаборатории. Работа выполнялась двумя группами: в Сант-Томас и в Майями, штат Флорида. Группа в Майами в основном вела исследования на мозге. В Сант-Томасе главным образом проводились эксперименты по установлению связи с дельфинами.
Во время опытов с ЛСД в резервуаре на Виргинских островах с 1964 по 1966 г.г. я натолкнулся на мощную систему понятий "идти с потоком", о следовании инструкциям гидов и ощущения пульса мира здесь, на планете Земля. Частично это пришло изнутри меня, частично из других источников, в настоящее время неведомых.
С благоговением, почтением и удивлением исследуя пространства внутри себя и в мире, я обнаружил, что развивал в себе очень сильную нравственность. Эта этика начинала регулировать мою жизнь, мою позицию, мои отношения с другими и мою профессиональную нагрузку. Эту этику я кратко передал в своей книге "Ум дельфинов", когда говорил, что я взял перефразированное Эриком Эриксоном Золотое правило " Не делай другим то, что не хотел бы, чтобы делали тебе". Под "другим" подразумеваются и другие виды существ в этом мире.
Я закончил книгу "Ум дельфинов" в 1966 году, а в 1967 она была опубликована. Во время публикации я имел всю информацию, необходимую для выполнения инструкций двух гидов и для следования этой новой этике. Однако это следование их указаниям стоило мне множество беспокойств,и многих друзей, боли моей семьи. Внезапно я понял, что должен прекратить исследования на дельфинах. То, что я делал и позволял делать от моего имени, было противоположно моему направлению и поэтому должно было быть уничтожено. Если я хочу двигаться в этой области, в этих новых планах и общаться с этими новыми существам, проект с дельфинами должен быть полностью закончен. Единственный путь, который я считал эффективным в этом отношении - это ликвидировать полностью весь действующий тогда проект работы работы с дельфинами и подождать несколько лет, пока не появится другой подходящий проект. Как я писал в "Уме дельфинов" новый проект означал бы полную свободу для дельфинов. Они должны были приходить и уходить только по своему желанию, а не по желанию людей. В этой книге я предлагал построить в море дом, часть которого будет затоплена, так что дельфины смогли бы войти и принять участие в семейной жизни этого дома. Как Маргарет ( коллега ), так и я пришли к этому заключению после попыток, предпринятых для установления связи с дельфинами в лаборатории, представляющую собой затопленную комнату в Сан-Томасе. Чтобы выявить пути выполнения этого нового проекта, построенного на совершенно иных предпосылках, текущие работы должны быть прикрыты. В день, когда это ясное решение пришло ко мне и до того, как я передал его моим коллегам, один из дельфинов, бывших в Майами, перестал есть. В течении последующих 3 недель, несмотря на применение мощных медицинских средств с целью вернуть ему его аппетит, он был совершенно истощен и умер. Во время следующих 3 недель четыре других дельфина покончили жизнь самоубийством, отказываясь есть или дышать. Прежде чем оставшиеся три дельфина смогли бы также покончить жизнь самоубийством, я решил отпустить их в море. Они были выпущены в приливно-отливной бассейн, связанный узким каналом с морем. Старшему из них было по нашим подсчетам около 40 лет, а остальные два были совсем юными - от 3 до 5 лет. Прежде чем старый дельфин позволил молодым уйти в море, он обвел их вокруг бассейна и погрузил в воду. Они пытались выпрыгнуть, чтобы посмотреть на лодки и ответить людям, машущим им. Он знал, что это может привести к смерти в море. Многие люди держат в лодках ружья и стреляют в выпрыгивающих из воды дельфинов. Это продолжалось в течении трех часов. Когда он наконец, заставил их держаться погруженными в воду, они все проплыли через тоннель к морю и это было последнее, что мы видели. Мы спрятались за стеной так, чтобы они не видели нас и не вернулись назад. За тем, что происходит, мы наблюдали через отверстие в стене.
Первоначальный план работы был основан на той предпосылке, что пока мы не продемонстрируем подробно научно отличные качества и размеры мозга дельфинов научной общественности, мы не имеем никаких надежд на то, что к нашему мнению о дельфинах, как о высоко развитых существах, присоединятся другие. Они заслуживают сравнения с людьми, если не выше их. В самом начале проекта я согласился с нейроанатомами пожертвовать 3 дельфинами, так что они имели достаточно анатомического материала первоклассного качества для демонстрации анатомии мозга. Даже в то время я колебался относительно правильности такого вида опытов. Однако я санкционировал их с целью получения научных данных чтобы представить дельфинов как первоклассные биологические организмы. Я предполагал, что это нужно для будущего, для того чтобы наладить потом с ними самые наилучшие отношения. Однако мне до сих пор не по себе от такого оправдания. В самый разгар исследований на дельфинах мы наняли людей для работы в этой области. Мой нравственный долг состоял теперь в завершении исследования таким образом, чтобы эти люди не остались без работы. В течении последующего года этим людям были найдены места. Группа, исследующая мозг дельфина, целиком переместилась в другую научную лабораторию в Вустере, Массачусетс. Свой компьютер мы отослали назад в Национальный институт умственного здоровья в Бетесде, штат Мэриленд. Накопление научной аппаратуры было причиной разлада группы, работающей над мозгом дельфинов в их новом месте размещения, и Психиатрического исследовательского центра в Мэриленде, куда я переместил продолжение работ с ЛСД под легальным покровительством.
В течении 1964-1965 г.г., когда я проводил эксперименты с ЛСД, отношения между моей женой и мной стали невыносимо напряженными. При последующем прекращении всех работ с дельфинами, она и я совершенно разошлись. Накопившееся между нами напряжение стало настолько мучительным, что появилась необходимость положить нашим отношениям конец.
