— А что это такое? — Ингир с любопытством рассматривал накрытый мешковиной странный предмет, невесть откуда взявшийся у него в гостиной.

— Это, ваше высочество, подарок от герцога Алрейского, — пояснил ему наставник. — Как и следует вашему будущему супругу, он оказывает знаки внимания, приличествующие вашему положению в обществе.

Принц отвернулся:

— Не хочу даже смотреть, что там. Если от герцога… Унесите.

— Но…

— Унесите! — повысил голос Ингир. — Я неясно выразился?

— Но, ваше высочество, так ведь нельзя.

Принц с досадой глянул на наставника, отвернулся.

— Герцог, его высочество крайне рад вашему подарку, — уже разливался соловьем наставник.

— И ничего я не рад, — проворчал себе под нос Ингир, благоразумно не повышая голоса.

— Вы не могли б оставить меня наедине с моим будущим супругом?

И как только герцогу удается вечно поставить все так, что наставник сразу же начинает его слушаться, а вот слова Ингира для него — пустяк? Да и вообще, Верну тай Алрею все удавалось на диво легко… Чего никак нельзя было сказать о младшем сыне короля, красивом и глупом, по всеобщему мнению. Ингир постоянно краснел при чужом пристальном внимании, начинал смущаться, порой даже заикаться. И он ничего не мог поделать с этим — его раздражали все эти славословия, совершенно не нужные на его взгляд, его пугали эти искусственные улыбки и фальшивое дружелюбие, так отчетливо видимое ему и никем больше не замечаемое. Чего стоил его первый светский сезон, в котором Ингир так славно опозорился, споткнувшись и грохнувшись посреди танца…

И почему красавец герцог Алрейский, в свои двадцать пять лет наповал сражавший всех обаянием и улыбкой, идеальный супруг для любой принцессы, выбрал именно Ингира? Не иначе как желание в карты проиграл.

— Вам понравился мой подарок, Ингир? — герцог молчать в присутствии принца никогда не мог.

— Он чудесен, — сдержанно отозвался принц.

— Но вы даже не посмотрели, что там.

— А это так срочно? Меня несказанно радует сама мысль о том, что вы одарили меня таким чудесным… эээ…

— Деревцем, — Верна явно это все забавляло.

— Деревцем? — Ингир развернулся к герцогу, заинтересовавшись.

Цветы ему дарили, разумеется, самые дорогие, роскошные и вычурные, не меньше девятнадцати роз в одном букете. Но чтобы дерево?

— Помнится, вы мимоходом упомянули, что вы любите ромашки. И я взял на себя смелость подарить вам именно их, совместив с вашим любимым ароматом хвои.

— Но я же сказал это полгода назад и в разговоре с графиней Малер, — удивился принц.

— Я внимателен, Ингир. Во всем, что касается вас.

— И чем я заслужил такого поклонника, — Ингир отвернулся, теребя край рукава.

Верн приблизился к нему, взял за руку и повлек к своему подарку.

— Я не просто ваш поклонник, принц, я — ваш будущий супруг. И я люблю вас.

Ингир остановился, изумленно глянул на герцога:

— Что-что?

— Я люблю вас, Ингир. Вашу робость пред светскими собраниями, ваше милое заикание в разговорах с послами, вашу элегантную неуклюжесть на балах. Вы прекрасны и естественны. И после свадьбы я увезу вас в дальнее поместье, подальше от столицы, туда, где вам не нужно будет притворяться тем, кем вы не хотите быть.

— Верн…

— Я сделаю для вас все, Ингир.

Принц снова залился краской, принявшись разглядывать подарок. Верн выпустил его руку, кивнул в сторону свертка. Принц принялся потрошить его, гадая, как может сочетаться ромашка и хвоя.

— А…

Перед ним стояла прекраснейшая ель, усыпанная ромашками. Маленькое деревце, облаченное в цветочную гирлянду, источало тот неповторимый свежий запах, который так очаровывал Ингира с момента, когда он впервые вдохнул его.

— Я надеюсь, что угадал с подарком? — осведомился Верн.

— Это… Это так чудесно.

Принц даже преодолел свою застенчивость, коснулся щеки герцога поцелуем. Верн изумленно заморгал, трогая кончиками пальцев щеку, потом на губы его наползла счастливая улыбка. Ингир вернулся к деревцу, благоговейно касаясь тонких лепестков, наслаждаясь ароматом и легким покалыванием игл.

— Я завидую деревцу — на меня вы так никогда не смотрели…

Ингир снова залился краской, поспешил уставиться на ромашковую ель. Верн приблизился к нему, положил руки на плечи принца, прижался щекой к его макушке:

— Мы будем чудесной парой, Ингир.

— По-моему, мы и сейчас неплохая, — попробовал пошутить тот.

— Полночь, — заметил герцог, прислушиваясь к ударам часов на башне. — Мне пора покинуть вас, увы, оставаться далее будет неприлично, — прозвучало это с сожалением.

— Мы с вами будущие супруги, — произнести это принцу удалось даже без обычного стеснения. — Можете остаться, если хотите.

— Вот теперь я точно знаю, что такое счастье, — вполголоса признался герцог.