Гидеон бросил на напарника очередной взгляд.

— Ну что? Нашел что-нибудь? — спросил он примерно в тридцатый раз. Фордис покачал головой.

— Ничего интересного. Никакой переписки с Чолкером, Новаком или кем бы то ни было еще из Лос-Аламоса.

Фордис был уверен, что в кабинете Блейна, скорее всего, был еще один компьютер, на котором содержались нужные файлы, и который Гидеон просто не заметил. Однако говорить об этом агент не собирался.

В качестве фона Гидеон слушал NPR^[54], на котором, как обычно, извергалась смесь новостей и предположений о надвигавшейся ядерной атаке на Вашингтон. Следствию удалось сохранить в секрете, что предполагаемый День-Икс наступит уже сегодня, однако массовые передвижения войск, эвакуация Вашингтона и приготовления в других крупных городах по всей стране привлекли к себе пристальное внимание средств массовой информации. Страна пребывала в состоянии интенсивно возрастающего беспокойства. Люди нутром чуяли, что что-то назревает.

Тревога и возмущение правили эфирными волнами. Целая вереница самопровозглашенных экспертов, аналитиков, политиков и прочих демагогов предлагала вниманию слушателей свои противоречивые взгляды на ситуацию. Один за другим они проклинали на чем свет стоит застопорившееся расследование и предлагали собственные идеи выхода из кризиса. И у каждого из них была своя теория.

Террористы отказались от своего плана.

Террористы нацелились теперь на другой крупный американский город.

Террористы залегли на дно и теперь выжидают.

Террористы погибли от радиационного отравления.

Во всем виноваты либералы.

Во всем виноваты консерваторы.

Террористы были коммунистами…

… правыми…

… левыми…

…фундаменталистами…

… анархистами…

… банкирами…

Это безумие все продолжалось и продолжалось. Фордис не мог не слушать весь этот бред, невольно проникаясь к нему каким-то извращенным любопытством. В какой-то момент он хотел попросить Гидеона выключить радио, но почему-то передумал.

Агент взглянул на простирающуюся перед ними дорогу. Они приближались к пригороду Ноксвилла. Он снова потянулся и уставился в экран ноутбука. Невероятно, сколько файлов может насоздавать писатель! Он просмотрел уже три четверти, но так и не нашел ничего полезного. Оставался лишь один выход — смотреть дальше.

Когда он открыл следующий файл — нечто под названием «ОПЕРАЦИЯ «ТРУП» — то вздрогнул от внезапных воплей сирены и яркого света проблесковых маячков в зеркале заднего вида. Фордис взглянул на спидометр и понял, что они все еще идут со скоростью семьдесят девять миль в час в зоне, где разрешено шестьдесят.

— Боже, — буркнул он.

— А у меня нет водительских прав, — простонал Гидеон. — Мне конец.

Фордис отложил компьютер. Полицейский вновь взвизгнул сиреной. Гидеон включил аварийный сигнал, замедлил ход, съехал на обочину и остановился.

— Разыграй представление, — скомандовал Фордис. Его разум судорожно сгенерировал нужный сценарий. — Скажи ему, что твой кошелек украли и что тебя зовут Саймон Блейн.

Коп вышел из машины, подтянув штаны. Это был типичный патрульный — большой, с квадратной бритой головой и с плотно прилегающими к ней ушами, глазами, скрытыми за зеркальными очками, и тонкими губами, кривившимися в хмурой гримасе. Он подошел и постучал в окно. Гидеон опустил его.

Коп наклонился.

— Ваши документы, пожалуйста.

— Здравствуйте, офицер, — вежливо поздоровался Гидеон. Он потянулся к бардачку и порылся, вытащив регистрацию, после чего передал ее полицейскому. — Мой бумажник украли, когда я останавливался отдохнуть в Арканзасе. Как только вернусь в Нью-Мексико, то сразу же займусь восстановлением прав.

Ничто не нарушало тишину, пока офицер изучал документы.

— Вы Саймон Блейн?

— Да, сэр.

Фордис понадеялся, что этот парень не окажется фанатом писателя.

— То есть, водительских прав у вас нет?

— У меня есть права, офицер, но их украли, — ему нужно было быстро придумать, что делать дальше. И он вдруг заговорил доверительным тоном. — Мой папа был патрульным, как вы. Его застрелили, когда он был на дежурстве…

— Пожалуйста, выйдите из машины, сэр, — бесстрастно скомандовал коп.

Гидеон подался в сторону, собираясь подчиниться, и начал возиться с дверной ручкой, в то же время, продолжая говорить.

— Обычное дорожное патрулирование, два парня, которые, оказалось, только что ограбили банк… — он все еще никак не мог открыть дверь, — да чертова ручка!

— Выйдите. Сейчас же, — мужчина положил руку на рукоять своего пистолета в качестве меры предосторожности.

Тут Фордис понял, что ситуация вышла из-под контроля. Он достал свой значок и потянулся через Гидеона, показывая его копу.

— Офицер? — обратился он. — Специальный агент Фордис, ФБР.

Полицейский взял жетон и изучил его сквозь свои зеркальные солнечные очки. Он вернул его Фордису, демонстрируя всем своим видом, что совершенно не впечатлен. Затем он снова посмотрел на Гидеона.

— Я попросил вас выйти из машины.

Фордиса захлестнула волна раздражения. Он открыл дверь со своей стороны и вышел.

— Вы, оставайтесь в машине, сэр, — скомандовал патрульный.

— Прошу прощения, — резко сказал Фордис. Он обошел автомобиль и подошел к патрульному, взглянув на вышитые инициалы на груди оного. — Офицер МакКи, не так ли? Как я уже сказал, я специальный агент ФБР из полевого офиса Вашингтона, — он не протянул ему руку для рукопожатия. — Мой напарник — технический консультант ФБР. Мы путешествуем под прикрытием. Мы оба прикреплены к NEST для расследования дела, связанного с террористической атакой. Я назвал вам свое имя и показал свой номер значка, можете проверить его подлинность. Но, сожалею, никакого удостоверения от этого джентльмена вы не увидите, и вам придется с этим смириться. Вы меня поняли?

Агент замолчал, но МакКи ничего не ответил.

— Я спросил, вы меня поняли, офицер МакКи?

Полицейский даже не шевельнулся.

— Я проверю подлинность вашего значка, спасибо. Могу я снова получить его для идентификации, сэр?

Это было неприемлемо. Последнее, чего хотел бы Фордис, это чтобы Миллард узнал, что он проехал уже две трети страны на «Джипе» Саймона Блейна. Но… если этому человеку необходимо идентифицировать значок, стало быть, он не запомнил его имя. Фордис сделал к патрульному еще один шаг и понизил голос.

— Хватит этой ерунды. Нам необходимо добраться до Вашингтона, и мы очень спешим. Вот, почему мы превышаем скорость. Поскольку мы путешествуем под прикрытием, то мы не можем повесить на машину мигалку и ехать в компании военного эскорта. Позвоните в ФБР, проверьте мой значок. Пожалуйста, это ваше право. Можете это сделать. Но если вы не слышали новости, то у нас тут кризис, вообще-то, и мы с моим консультантом не имеем права тратить время на все эти формальности, — он замолчал, пытаясь понять по невыразительному лицу патрульного, проняла ли его эта история или нет. Патрульный, похоже, сохранил бесстрастность. Крепкий орешек. Что ж, да будет так. Фордис поднял голос до крика.

— А от себя, офицер, я могу добавить, что если ваша деятельность раскроет наши личности, вы окажетесь на дне гребанной Марианской Впадины. У нас миссия критической важности, а вы уже потратили слишком много нашего времени.

И вот тут то Фордис, наконец, заметил, что этот непробиваемый кирпич вспыхнул от гнева и страха.

— Я просто выполняю свою работу, сэр, вам нет необходимости говорить со мной подобным тоном.

Фордис резко отстранился, выдохнул, положил руку на плечо мужчины и сказал:

— Я знаю. Простите. Поймите, сейчас сложилась крайне напряженная обстановка, и работать в ней — то еще удовольствие. Мне жаль, что я говорил с вами резко, офицер. Представьте, какое напряжение мы испытываем, и постарайтесь нас понять. А теперь нам нужно двигаться дальше. В любом случае, пробейте мой значок, но, пожалуйста, не задерживайте нас больше.